Васал, как мог, переводил Мачигу и Али рассказ Якова.
Наступила пауза. Каждый ушел в свои думы. Мачиг и Васал дымили цигарками. Арзу подкинжальным ножом стругал кизиловую палочку.
Берс листал книжку Руновского 'Записки о Шамиле'. Яков тоже молчал, глядя в одну точку. И был у него вид человека, освободившегося от непосильной ноши…
* * *
За разговорами время летит незаметно. Маккал глянул на небо — солнце стояло в зените. Наступил час полуденной молитвы.
— Знаешь, Андрей, — нарушил молчание Маккал, — слушал я Якова, и вспомнились мне события в Шали. Тебе, должно быть, известно о них. Посадили в тюрьму одного шейха, Кунту-Хаджи. Большая толпа народа пошла к укреплению с требованием вернуть шейха.
Из крепости открыли стрельбу. Ничего народ не добился, только увеличилось число напрасных жертв. Точно так же, как и в далекой Бездне. Бедный, скромный, праведный человек был Кунта-Хаджи. Одним словом, святой человек. Он глубоко сочувствовал нашему бедному, обездоленному народу, выступал в его защиту. Призывал сохранять нравственные устои, старался своими молитвами облегчить горе и несчастье людей. Народ верил ему, верит и сейчас, что он вернется, освободит его от гнета русских властей, вернет ему свободу, мир и спокойствие.
— Ох, если бы можно было всего этого добиться молитвами! — воскликнул Берс — К сожалению, свободу добывать нужно своими руками…
— Я сам знаю, Берс, что ни праведный Кунта-Хаджи, и никто другой не может освободить наш народ от царского гнета. Только человек, народ должен верить чему-то и кому-то. Человек, который не верит ничему и никому, становится хуже зверя.
Пойми, люди отчаялись, потеряли веру в то, что они сами могут добыть себе свободу своими силами, вот и положились на волю Всевышнего Аллаха. Верят и сейчас, что Аллах избрал Кунту-Хаджи исполнителем своей воли, что Аллах только через своего избранника даст людям свободу. Пусть хоть такая новая идея поднимет народ на борьбу за свою свободу, и это уже будет хорошо.
— Но приведет опять к слепой борьбе, Маккал. Народ нуждается в просвещении.
— Это в мечтах.
— Ну что ж, друзья мои! — Берс встал. — Пора нам, как говорится, и честь знать. Одним — на молитву, другим — за труд. Ты, Яков, не вешай носа. Если не мы, то наши сыновья отомстят за все обиды. Много русских солдат сражалось на стороне горцев, мечтая о свободе. Но мы все вместе жестоко обманулись. Не те люди возглавили борьбу. Хотя и мы не далеко ушли от них. Но придут другие, и народ поймет, кто ему враг, а кто друг. Сойдутся обездоленные в один лагерь, вот тогда и произойдет великая битва. В той битве мы победим обязательно!
ГЛАВА VI. РЕШЕНИЕ
За горами горы тучами повиты,
Засеяны горем, кровью политы,
Вот там-то милостивцы мы
Отняли у голодной голи
Все, что осталось — вплоть до воли.
И травим…
Т.Г. Шевченко
В просторном очаге под медным котлом потрескивали толстые дубовые поленья. В кипящем котле бурлила рябая фасоль. Айза выгребла немножко углей и держала над ними сковородку, в которой на говяжьем жире жарился лук для подливки к фасоли.
Когда ужин был готов, Кюри и Кайсар сняли с толстой цепи котел и поставили его у двери. Айза вылила в него подливку.
Наполнила супом две большие глиняные чашки-ханги. Поставила их на круглые деревянные подносы, окружила толстыми кусками сискала и вынесла мужчинам. Затем дала есть и ребятам.
Алибек — гость, он приехал из Симсира, что за Зандаком, на самой границе с Дагестаном. Алибеку еще нет пятнадцати лет, но, тем не менее, он гость, а гостя почитают, независимо от того, молод он или стар. Он приехал не к братьям Али и Арзу, не к Маккалу. Здесь у него друзья — его родственники Кюри и Кайсар. Познакомились они в прошлом году в горах, когда проходило очередное учение.
Семья Алибека не бедная и не богатая — так себе, среднего достатка. У Олдама шесть сыновей, Алибек — средний. На горных учениях мальчик отличался смелостью, мужеством, показал себя искусным наездником, отличным стрелком, чутким и отзывчивым товарищем. В первые же дни учебы даже самые сильные и ловкие уступили ему первенство, и он стал признанным вожаком мальчишеского отряда.
Алибек был со всеми в добрых отношениях, но даже среди равных отличал Кайсара и Кюри. Какие-то невидимые нити связывали их сердца. Вечерами они подолгу засиживались на берегу бурной реки, говорили о героических подвигах предков и мечтали их повторить через несколько лет, повзрослев. А в последний день в горах они поднялись на высокую скалу и поклялись отдать жизнь борьбе за свободу своего угнетенного народа.
Вот и сейчас, вместо того чтобы провести вечер в кругу ровесников, они пришли в дом Али, послушать взрослых. Только здесь не просто взрослые, а очень интересные люди. Вот Арзу, широкоплечий крепыш, всегда с серьезным лицом, с орлиным взглядом. Ему нет еще и сорока, он был самым храбрым пятисотенным командиром у знаменитого наиба Нойбердинского Эски. Рядом с ним мулла Маккал. Хотя его и называют муллой, но он никогда по сути дела им и не был. Просто он получил высшее духовное образование, но все свои знания и свою жизнь посвятил делу свободы. Был в плену, увозили его в далекую Россию. Довелось ему ездить в Стамбул, повидать много разных стран и народов.
Но самый интересный — Берс. Сын богатого купца. Учился в Петербурге, в офицерской школе. Тоже был в других странах. За храбрость награжден орденами.
Все трое могут рассказать очень интересные истории. От них можно услышать и добрые советы, которые пригодятся на будущей стезе борьбы.
Айза давно убрала остатки еды. Подростки внимательно слушали Берса и Маккала. Может быть, для Кайсара и Кюри эти рассказы и не были новы, так как они жили с Арзу и Маккалом в одном ауле, а Берс часто наезжал сюда, но Алибеку, который родился и рос в дальнем захолустном ауле, в их рассказах сегодня открылся совершенно новый мир. Оказывается, в России и в других странах есть большие города и
