— По-вашему, я слишком примитивен для этого?
— Нет… нет. Я вовсе не то хотела сказать. Это моя вина…
Он усмехнулся:
— Значит, это одна из тех ситуаций, когда женщина говорит «дело не в тебе, а во мне», да?
Смятение в глазах Кейтлин, которая и так рассказала слишком много, заставило его пожалеть о своем желании поддразнить ее. И потому, отбросив всякие колебания, Рафаэло решительно произнес:
— Ладно. Я остаюсь. На две недели. В отеле в городе.
— Нет! — Натолкнувшись на его недоуменный взгляд, она добавила уже мягче: — Зачем в отеле? В «Саксон Фолли» есть коттедж для гостей. Я уверена, никто не будет возражать.
— Согласен.
Рафаэло посмотрел в ее светлые глаза. Они сверкали, как чистые прозрачные кристаллы, излучая радость и удовольствие, все больше очаровывая его.
Он с трудом справился со своим голосом:
— Не надо придавать этому слишком большое значение.
— Понимаю, — ответила она. — Вы не отказались от своего решения продать «Саксон Фолли».
— И не мечтайте о том, что заставите меня изменить его.
Кейтлин устало вздохнула. Дорога через небольшой холм, которая вела от винодельни в сторону конюшен, где была ее квартира, казалась длиннее, чем обычно. Идти было жарко, она то и дело спотыкалась.
Полуденное солнце отбрасывало желтые блики на белые стены конюшни. Слева у виноградников блестел хромированной отделкой «рейнджровер» Джошуа, приехавшего осмотреть виноградники. Позади конюшни за небольшой рощицей начиналось зеленое море сочной травы, где, опустив головы, паслись лошади, отгоняя длинными хвостами назойливых оводов.
В винодельне весь день стояло адское пекло. С самого утра она, таская за собой лестницу, переливала вино в «пирамидах». Прохладный душ и пара часов в одиночестве с книжкой были просто необходимы.
Но сегодня четверг. В этот день Саксоны вместе ужинали — не исключая и главных специалистов комплекса, в числе которых была Кейтлин. После того как Кей дала свое согласие на то, чтобы Рафаэло остановился в гостевом коттедже, было не исключено, что и он тоже будет приглашен.
Надо идти. Саксонам может понадобиться ее поддержка. Бросив взгляд на свои джинсы, Кейтлин наморщила нос. Прохлада одиночества и бестселлер в ближайшем будущем явно не светят. Но душ был необходим — так же, как и чистые джинсы, — прежде чем ее внешний вид будет достоин общества Саксонов.
Услышав неподалеку в стороне свист, Кейтлин приостановилась. Внутри загона, прислонившись спиной к изгороди, на траве сидел Рафаэло.
В нескольких шагах от изгороди стоял вороной жеребец, явно недовольный тем, что кто-то осмелился посягнуть на его территорию.
— Садитесь, — Рафаэло пригласил Кейтлин, похлопав рукой по траве около себя.
Ее сердце застучало так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Притворяться, будто она не заметила, уже поздно, а значит, прошмыгнуть мимо теперь не удастся.
Кейтлин кивнула в сторону лошади.
— Он ненавидит людей.
Словно в подтверждение этих слов, жеребец, услышав ее голос, злобно прижал уши.
Рафаэло снова тихо принялся насвистывать длинным завораживающим звуком. Потом, прикрыв глаза, тихо произнес:
— Сядьте. Вы смущаете его. Он чувствует в вас угрозу.
— Угрозу? Во мне? — Кейтлин недоверчиво хмыкнула и перевела взгляд на мягкую зеленую траву под его рукой.
Нагнувшись, она пролезла между прутьями изгороди и опустила гудящее от усталости тело рядом с Рафаэло.
Где-то рядом в кустах раздался безмятежный щебет веерохвоста. Было просто блаженством откинуться на согнутый локоть и вдохнуть свежий запах смятой травы.
Рафаэло даже не открыл глаз, чтобы удостоить ее взглядом. Она решила этим воспользоваться, чтобы получше рассмотреть его. Чеканный безукоризненный профиль, чувственные губы, оливковая гладкая кожа на жестких суровых скулах, маленький белый шрам на твердом подбородке — слишком мужественное лицо, чтобы можно было назвать просто красивым. Потом это слово само собой пришло на ум. Слово, которое просто идеально подходило к нему.
Мачо.
— Не такой уж он железный, как все думают, — вполголоса произнес Рафаэло, не открывая глаз.
Она перевела взгляд на черную лошадь.
— А вы думаете, его даром назвали Мистер Киллер? — Надо полагать, не за его галантность с дамами.
— Какой он убийца! Это андалузский конь. В Испании эту породу ценят очень высоко. О них заботятся, их воспитывают. И не бросают дичать в одиночестве, чтобы они превратились в недоверчивых и озлобленных существ, как этот жеребец.
— Никто его не бросал! — возразила она. — Роланд купил жеребца незадолго до аварии и собирался подготовить его к выездке. Но задача оказалась непростой. К тому же постоянные дела на винодельне. А потом…
— Кому-нибудь нужно заняться им.
— Ни у кого нет времени.
— Или интереса. — В голосе Рафаэло прозвучало раздражение. — Мне нужно две недели. Я поговорю с Филиппом. Кто-то должен найти время для этой лошади.
Кейтлин с удивлением смотрела на него. Глаза его горели, всю былую неприступность как рукой сняло.
— Это будет пустой тратой времени, — махнула она рукой. — Никто не решается даже подойти к нему. Джим открывает утром дверь и выпускает его на пастбище, потом кладет в кормушку овес, а вечером он сам возвращается в стойло.
Рафаэло посмотрел на нее.
— Джим — это кто?
— Один из наших работников. Он помогает Меган кормить лошадей и убирает в стойлах. Вместе со студентами, которые проходят здесь практику. Да и я помогаю, когда Меган занята на винных шоу.
— Вы ездите верхом?
— Ну да. Когда Меган в отъезде я выгуливаю Бриз. — Она показала на изящную гнедую кобылу на соседнем поле. Под его пристальным взглядом Кейтлин опять почувствовала неловкость. — Что вы сможете сделать за эти две недели?
Он пожал плечами.
— Научить его доверять мне.
— Вряд ли у вас что-нибудь получится. Эта лошадь никому не доверяет.
— Он уже знает, что я не ударю его.
— Ударите его? — Она рассмеялась. — Скорее уж от него можно этого ожидать.
— Он просто напуган.
Кейтлин в изумлении уставилась на него.
— Напуган? С чего вы взяли?
Он даже не повернул к ней головы. Его профиль четко выделялся на фоне сочной зелени луга.
— Первый раз, когда я поднял руку, он заржал и попытался укусить меня. Теперь, если я так делаю, он только вздрагивает и прижимает уши. Должно быть, когда-то его били по голове. — В голосе Рафаэло была слышна холодная злость.
— Не думайте, что это кто-то из Саксонов. Он уже был такой, когда Роланд купил его.
