обращаться к его адвокатам.
— …Ведь у Саксонов сейчас горе.
Рафаэло не ответил. Она шла с ним рядом, и ее длинные ноги легко успевали за его быстрым шагом.
— Если это месть, то вы делаете ошибку. В конечном счете проигравшим окажетесь вы.
Он остановился.
— Как я могу проиграть?
Слава богу, черная пустота исчезла из его глаз, они снова сверкали темным пламенем.
— Даже если это и месть, что в этом такого? После того как он обошелся с моей матерью, я имею на это право.
На мгновение она опешила от яростной злобности его тона.
— Речь не о том, имеете ли вы на это право или нет. А о том, до каких пор вы будете это носить в себе?
— Ни слова больше! Я осуществлю свою месть и, получив свою часть «Саксон Фолли», продам ее.
— Продадите?!
Кейтлин, округлив глаза, ошарашенно уставилась на него. Значит, он приехал за этим: точно рассчитав удар, поразить Саксонов в их ахиллесову пяту.
— Саксоны всегда держали под контролем свой бизнес. Они будут бороться с попытками других концернов купить его часть. Вы не сможете это сделать.
Его губы превратились в жесткую линию.
— Посмотрим.
Да, похоже, Саксонам предстоят трудные дни. Лучшего момента для удара не выбрать. Им нужно было время, чтобы прийти в себя после смерти Роланда. Время, которого у них не было, если Рафаэло сделает все так, как он задумал.
Но тут Кейтлин решительно отбросила все тревожные мысли и, расправив плечи, спокойно посмотрела ему прямо в глаза.
— Я не позволю вам сделать это.
Никаких эмоций не отразилось на его лице.
— Ничего другого я от вас и не ожидал, — произнес он. — Вы на их стороне.
Кейтлин стоило усилий удержаться от того, чтобы не вступить в спор. Ее грудь вздымалась под свободной футболкой, не скрывавшей изящного телосложения девушки. Белый круглый вырез подчеркивал стройную лебединую шею. Завернутые рукава открывали узкие нежные запястья.
Итак, у нее хватило сообразительности не вступить с ним в перепалку. Но обошлось ей это не дешево.
— Нечего сказать? — Он поднял брови, подавив торжествующую улыбку.
— Отчего же, — процедила она сквозь зубы. — Просто не хотелось бы вас настраивать против себя.
Ее искренность заставила его рассмеяться.
— С чего это вдруг? До сих пор вы были очень откровенны.
— Но к чему все это привело? Из-за меня Кей узнала…
— Она в любом случае узнала бы. — Кожа на его скулах натянулась.
— Благодарю за утешение…
Ему захотелось снова увидеть тот блеск в ее глазах, услышать смех, как в тот раз.
— Ну ладно, давайте, признавайтесь, что вы хотели сказать.
— Вы и без того, должно быть, думаете, что я чересчур прямолинейна.
— Это держит меня в тонусе. — Он не мог сказать, что мало людей — особенно женщин — позволяли себе спорить с ним. Это прозвучало бы слишком вызывающе. Она и так, наверно, считала его надменным сукиным сыном. — Почему вы думаете, что это настроит меня против вас? Или же вы хотите чего-нибудь от меня?
Женщинам всегда что-нибудь от него было надо — брака, титула, состояния. Праздной роскошной жизни в качестве маркизы де Лас Каррерас. Даже те, которые не тешили себя мыслью об обручальном кольце, ограничиваясь бурными ласками в постели, ожидали быть заваленными лавиной драгоценностей, дорогой одеждой и воистину королевскими развлечениями на тот период, пока они были вместе.
Когда все это начало казаться ему скучным?
После того как он отбросил надежду найти женщину, которая любила бы его самого?
— Чего я от вас хочу? — Ее взгляд словно обжег его. — Я хочу, чтобы вы еще раз подумали над тем, что собираетесь сделать.
— Вы хотите, чтобы я отказался от того, что принадлежит мне по праву? — спросил он, смущенный необычным блеском ее прозрачных глаз.
— Нет, нет… Я понимаю, вы хотели бы иметь свою долю во всем этом. — Она жестом показала на пространство вокруг них. — В семье, в земле, в красоте «Саксон Фолли»… Но только не продавайте землю. Останьтесь. Познакомьтесь поближе со своей семьей…
— Я занятой человек — у меня мало времени.
— Ну хотя бы месяц? Или даже пару недель? — Казалось, она была готова затопать ногами. — Черт возьми, но они же ваша плоть и кровь, Рафаэло! Ваша семья… Но если вы не можете сделать этого, не можете справиться со своей жаждой мести… тогда не опоздайте хотя бы на ваш чертов самолет!
Что она себе позволяет? Неужели она осмелилась бы разговаривать с ним в таком тоне, даже зная о той власти и богатстве, которыми он обладал? Похоже, что для этой дерзкой девчонки маркиз де Лас Каррерас был только угрозой драгоценным Саксонам. Ничего более.
Никогда еще Рафаэло не встречалось женщины, похожей на нее.
Единственной ее мечтой было, чтобы он наладил отношения с Саксонами или же, как говорится, покинул сцену.
Разумеется, он не мог пойти на такую уступку. Но ей не надо было знать об этом. Пока.
— Если я сделаю то, что вы хотите, — произнес он, — и пробуду здесь две недели, вы поужинаете со мной?
Она съежилась, словно вокруг нее вдруг сгустился холодный туман.
— Это нечестно.
— Почему? Если я останусь, то лишь потому, что этого хотите вы, а не я.
Ее глаза приобрели задумчивое выражение, превратившись в бледно-серые опалы.
— Не то чтобы я не хотела поужинать с вами… просто я вообще не хожу ни с кем ужинать.
Рафаэло был озадачен. Даже раздражен. Его гордость была уязвлена. Женщины никогда не отвергали его приглашение. Обычно они сами напрашивались на него. Вместо этого Кейтлин дала ему от ворот поворот. Что все это значило?
— Ни с кем не ужинаете? — Он смерил ее взглядом с головы до ног. — Но почему? Вы же молодая привлекательная девушка.
Кейтлин отвела глаза в сторону:
— Я предпочла бы не говорить об этом.
— Это случайно не из-за ваших романтических чувств к Хиту? — осторожно спросил он.
Она, издав неловкий смешок, удивленно округлила глаза:
— Что вы имеете в виду?
Рафаэло молча ждал ответа, глядя ей в лицо, безошибочно угадав, что она не может солгать.
— Разве это возможно? Ваш брат даже и не замечает моего существования, — смущенно пролепетала она, зардевшись.
— Хит мне только наполовину брат. И он глупец. Так же как и вы, что привязались к нему. Черт побери, — он провел пальцами сквозь свои густые черные волосы, — и как давно?
Она беспомощно развела руками.
— Это все очень сложно. Вряд ли вы сможете понять.
