назвала их… ожившими движущимися соплями.
— Может, тебе лучше поговорить с Мерлином с глазу на глаз, Тэйлор, — предложил Томми, и Сьюзи серьезно кивнула.
— Я бы не советовала говорить с ним вообще, — сказала Хеб. — Ведьма Нимуя — единственная, кто может сделать что-то с ним в эти дни.
Я глянул на Сьюзи и Томми. Все мы знали это имя. Легендарная вероломная ведьма Нимуя, которая околдовала сердце Мерлина, а затем украла его, буквально вырвав из его груди. Ведьма, которая обольстила и предала Мерлина, когда его защита ослабла, чем обрекла его на смерть.
— Пойдем поговорим с пьяным опасным волшебником, — сказал я, — прежде, чем все станет еще сложнее.
— Хотите оставить сообщение потомкам? — спросила Хеб.
— Не волнуйтесь о нас, — сказала Сьюзи. — Мы тоже можем быть довольно опасными, когда хотим этого.
Мы повернулись и посмотрели на Мерлина Сатанинское Отродье, и это было, как разглядывать дикое животное, которое съело хозяина и вырвалось из клетки.
— После тебя, — сказал Томми.
Мы направились к столу Мерлина в углу. В баре наступила тишина, когда все поняли, что происходит.
Я на всякий случай почти освободил свой дар, но не до конца, держа его на грани проявления, и мог чувствовать, что Томми сделал то же самое. У Сьюзи в руке уже была граната, и палец был небрежно засунут в кольцо. А затем Мерлин внезапно обернулся и посмотрел на нас, и это походило на прогулку в кирпичную стену. Неподвижность рухнула на нас, мы втроем замерли, пронзенные огнем, прыгающим в его глазницах. Все в баре задержали дыхание. А затем я медленно показал склянку Слез Ангела, так, чтобы Мерлин мог ее разглядеть, и его рот коротко дернулся в чем-то напоминающем улыбку. Я глубоко вдохнул и снова двинулся вперед, но Сьюзи и Томми остались, где стояли, неподвижные. Я остановился вплотную к столу и подарил Мерлину свой лучший твердый взгляд. Не позволяйте ублюдкам видеть, что Вы напуганы.
— Отпусти моих друзей, Мерлин. Они — часть того, что мне нужно тебе сказать.
Мерлин только поднял бровь.
— Я убивал людей только за то, что они говорили со мной таким тоном, чтобы посмотреть, как они умирают. Почему я должен потакать тебе, мальчик?
— Потому что я — единственный сын Лилит. И мы, полукровки, должны держаться вместе.
Он медленно кивнул, хотя невозможно было определить, был ли он впечатлен моими стальными нервами или именем моей матери. Я взял стул и сел напротив него. Сьюзи и Томми осторожно подошли и встали рядом. Я был благодарен за их присутствие. Я доводилось обманывать сильных мира сего, но это был Мерлин Сатанинское Отродье, черт возьми. Я был рад, что сел, так он не мог видеть, что мои ноги под столом дрожат. Я предложил ему Слезы Ангела, он обхватил бутылку и задумчиво взвесил в огромной руке. Он вытащил пробку крупными как глыбы зубами и вылил тяжелый синий ликер в серебряный кубок перед собой. Запах пошел ужасный. Мерлин заметил мою реакцию и неприятно ухмыльнулся.
— Это — благоприобретенный вкус. Прямо как ангельская плоть. Рассказывай, сын Лилит. Что ты хочешь от меня?
Я представил себя и своих компаньонов, и изложил ему краткую отредактированную версию. Он кивал время от времени, казалось, более интересуясь своим напитком. Все остальные в баре все еще наблюдали за нами, но общая болтовня началась снова, поскольку стало ясно, что никаких внезапных и печальных трансформаций в ближайшем будущем не предвидится. Я закончил свой рассказ, и Мерлин медленно кивнул.
— Интересная история, — сказал он. — Если бы я мог переживать, то был бы впечатлен. Но я не забочусь ни о чем больше. Не теперь, когда… он умер. Он был лучшим из нас. Он дал мне веру в Человечество. Он сделал меня лучше, просто веря, что я такой и есть, и я бы скорее умер, чем разочаровал его. Теперь он ушел, потому что я подвел его, когда он нуждался во мне больше всего. То, о чем я мечтал, ушло, — его мечта о Разуме и Уважении к каждому, Силе Правды. Луч света в темном царстве.
Он все еще размышлял об этом, когда Король Артур появился ниоткуда. Я знал, что это был он. Это не мог быть никто иной… Артур, Большой Медведь бриттов, встал внезапно перед нашим столом, огромный человек-глыба в сверкающей броне, тяжелых медвежьих шкура, стянутых кожаными ремнями. Меч на его боку сиял сверхъестественным блеском. Его лицо было сильным, добрым, немного печальным, но было в нем что-то такое… естественное величие, цельность и бескомпромиссная честность, простое великодушие, сила и правда… Я последовал бы за ним к вратам Ада и назад. Все в баре опустились перед ним на колени. Люди и нелюди, они склонили колена и преклонили головы пред тем единственным, которому все они поклонялись, которого боялись и обожали. Артур, Король Англичан.
Я соскользнул со стула, встал на колени и поклонился, вместе со Сьюзи и Томми. Раньше мне и в голову не приходило ничего подобного.
Это при том, что в действительности его с нами не было. Все мы могли сказать, что реально, физически, сейчас его в «Авалоне» нет. На короткое время его образ становился твердым и цельным, дрожа от неощутимых дуновений, а иногда он просвечивал насквозь. Но он не был призраком; была определенная человеческая жизненная сила. Он светился жизнью, целью и величием. Нет, это было послание, его ментальная проекция, он сам, но из какого-то другого места. Он казался смущенным, несобранным, нечетко глядя вокруг, хотя его взор всегда возвращался к Мерлину, сидящему за столом.
— Мерлин, — сказал Артур, и его голос прибыл из немыслимого далека, похожий на шепот в церковной галерее. — Старый друг, старый наставник. Я проделал длинный путь, чтобы найти тебя. Я послал слово в каждое место, где, как я думал, ты мог бы быть, но тебя не было ни в одном. Ты пошел за ней, не так ли? Даже при том, что я говорил тебе не делать этого. Сейчас — ночь перед решающим сражением, и я в своей палатке один, поэтому могу отпустить свои мысли на поиски тебя. — Он улыбнулся, сердечно и печально. — Ты так старался научить меня магии, но у меня никогда не было таланта к ней. Поэтому я должен был согласиться быть солдатом и Королем. Я всегда сомневался, не разочаровал ли я тебя этим.
— Нет, — ответил Мерлин. — Ты никогда не разочаровывал меня, Артур. Никогда.
— Но времени мало, а моя нужда отчаянна, поэтому я возвращаюсь к старым, полузабытым урокам, отправки и прогулки мысли. И вот я здесь, и ты здесь. Где бы это ни было. Я не могу видеть ясно ничего, кроме тебя, старый друг. Я нуждаюсь в твоей помощи, во время завтрашней битвы. Мой сын Мордред собрал великую силу против меня. Возможно, самую большую армию из всех, что когда-либо видела эта земля. Я собрал воедино своих рыцарей, солдат и всех добрых и верных людей, но, тем не менее, я боюсь, что этого может не хватить. Мой сын… я знаю, что ты никогда не воспринимал его, как моего сына, но мужчина узнает свою собственную кровь… Мой сын Мордред призвал древние и мерзкие создания, которые будут биться с ним заодно. Ты нужен мне, Мерлин. Я нуждаюсь в твоей магии, твоей силе. Почему ты не здесь?
— Потому что я был занят, — ответил Мерлин. — Занят делом, приведшим меня к величайшему провалу, — моей жаждой мести.
— Я могу видеть тебя, но не могу услышать, — сказал Артур. — Мерлин! Мерлин!
— Ты снова перепутал временные координаты, — сказал Мерлин. — Ты никогда не был силен в математике, мальчик. Вы пришел ко мне слишком поздно. Слишком поздно.
— Ты должен был предупредить меня, Мерлин, — сказал Артур. — О цене, которую я должен заплатить, за то, что был Королем. За Камелот, за Круглый стол и Великую Мечту. Жена, которая любила другого. Сын, который никогда не любил меня. Справедливость для всех, но никогда для себя лично. Почему ты не предупредил меня, Мерлин?
— Я никогда не обещал тебе справедливости, — произнес Мерлин. — Только шанс стать легендой. Мой бедный Артур…
— Я не могу больше оставаться, — сказал Артур. — Ветры между мирами толкают меня, тянут назад. Мои люди ждут. На заре мы выходим на битву. И к победе, с Божьей помощью. Без сомнения, у тебя есть серьезная причина быть там, где ты есть. Поговорим об этом позже, после сражения. И больше всего я
