легче. П-приведите его в себя, не стоит давать ему время для отдыха.
*** …
Обвиняемый, будучи возвращен к сознанию, закричал, но членораздельного по делу не сказал ничего. Принесены песочные часы на одну минуту и установлены перед обвиняемым. К обвиняемому применено прижигание нервных узлов раскаленными шилами.
В. Видишь часы? Минута. Это на самом деле очень и очень долго — минута.
О. Прошу вас, прекратите, я ничего не знаю…
В. Вот видишь. У тебя уже на пределе терпение, и за это время дважды все тело пронзила невыносимая боль. До самых костей, как будто по ним скрипят напильником. Так? Так. Подумай еще и вот о чем: как это будет, когда действительно по кости скребет напильник… А между тем минута все тянется и тянется. Вот — еще раз.
О. Хватит, не надо, я прошу вас, я ничего не сделал, я невиновен, Господи…
В. Посмотри — еще и половины песка не пересыпалось вниз. Минута, всего одна минута, и так долго и так больно. Ты не видишь песчинок? Как они медленно падают вниз — по одной? Падают и падают, а минута все тянется и тянется. И боль все не кончается и не кончается…
О. Прошу вас, не надо больше, я прошу вас, я ничего не сделал, я ничего не знаю, я ни в чем не виноват…
В. В общем, это, конечно, можно терпеть. Смотри, минута почти кончается. Правда, пока она закончится, ты испытаешь еще множество и множество раз эту боль.
О. Я вас умоляю…
В. Так просто скажи, что ты сделал! Скажи — и все! Меньше минуты, это много меньше минуты — это мгновения! Несколько мгновений — и все закончится! Просто «я все расскажу», и боль уйдет! Ну!
О. Я невиновен! Господи, я невиновен, я ни в чем не виноват!
В. Признайся! Просто не запирайся, облегчи душу, и станет легче телу! Подумай, ты страдаешь за преступление, а из-за него так же тяжко, как ты, страдает невинный — из-за тебя! Зачем это тебе? Ради удовольствия? Ради осознания власти своей, и только? Только затем, чтобы знать, что ты можешь это — повелевать жизнью и смертью других? Но какое удовольствие в этом, если и ты сам предан мукам?!
О. Я невиновен!
В. Что ты сделал с ней? Что? Говори! Говори, и я прекращу это!
О. Я невиновен!..
В. Ну, вот минута и прошла. Как много всего случилось за эту минуту, да?
О. Я прошу вас…
В. Не шевелись. Тогда шила не будут скрести по нервам. Это первый выход. Не слишком хороший, верно? Второй — просто расскажи нам, что ты сделал с женщиной, расскажи, как остановить болезнь, и ничего этого не будет. Ни игл, ни огня, ни щипцов, ничего. Подумай, подумай еще раз: зачем тебе упираться? Что ты получишь за это? Принимая муки за Господа, святые мученики получили вечное блаженство. Принимая мучительную смерть за свою страну, воины приносят себя в жертву своим ближним и обретают славу. Возьмем даже пример, противный вере, но понятный греховной человеческой сущности. Наемник, рискуя жизнью за сокровище, надеется получить блага земные, если вытерпит лишения и страдания. А что получишь ты? Вечное проклятье? Плевок на свою могилу из уст родных тех, кого ты погубил? Что еще? На что ты надеешься?
О. Я надеюсь, на то, что Высокий суд… я прошу вас… что признают мою невиновность, потому что я невиновен…
В. Если бы ты не был тем, кто ты есть, я восхитился бы тобой, правда. У тебя сильная воля. Видишь, я не необразованный фанатик, и я не обвиняю тебя в том, что это Дьявол придает тебе сил. Я знаю, что не он поддерживает в тебе такое упорство…
О. Потому что я невиновен…
В. Нет, не поэтому. Что касается Дьявола — непосредственно он или кто-либо еще не дает тебе силы. Но и злые силы, все-таки, тут замешаны. Каким образом? Таким, что там, за стенами этого подвала, есть у тебя сообщница, которая уже сама по себе злая сила, ибо старается помочь тебе, а, согласись, ты не добрый человек. Вот мысль о том, что рано или поздно она каким-то образом поможет тебе выбраться, и поддерживает твое упорство. Поэтому восхищаться тобой мне не хочется. Ты жалок. Понимаешь? При всей твоей стойкости ты — жалок, ибо стойкость эта позорна и бессмысленна. И унизительна — в первую очередь для тебя. Ты похож на верного раба, умирающего за своего хозяина. Но твой хозяин — не человек, освященный добродетелями, и даже не просто тот, кому ты обязан служить по закону, твой хозяин — ненужное, глупое и ни к чему не ведущее тщеславие. Повторяю: так к чему тебе наслаждаться своей властью над жизнью и смертью других, если ты сам сейчас на грани жизни и смерти?
О. Я не понимаю, о чем вы говорите… я невиновен, я никому не причинял зла, я прошу вас, вы не можете мне не верить, я ведь невиновен!
На вопросы обвиняемый отвечать перестал и при каждом вопросе просил вынуть шила. Применено раскаление шил в теле обвиняемого и связывание рук за спиной от запястий к локтям. На заданный снова вопрос обвиняемый отвечать не стал, сказал два раза «Прекратите», но по делу ничего. Применено сдавливание рук, и обвиняемый стал плакать. По делу обвиняемым ничего не сказано.
В. А прошло всего-то минут пять. Или шесть. Не больше. А это, между прочим, все еще продолжается та часть допроса, при которой все еще будет стоять пометка «признался без пытки».
О. Я невиновен…
В. Но ведь мы оба знаем, что это неправда. И я знаю, на что ты надеешься.
О. На оправдание… я ничего не сделал…
В. Нет, я ведь только что говорил: понимаю, ты надеешься на сообщницу. Кто она? Твоя наставница? Мать?
О. У меня нет матери… у меня нет наставницы, я не умею колдовать…
В. Не надо надеяться на помощь. Никто не поможет тебе, кроме тебя самого; признайся во всем, и тогда уже я помогу тебе заслужить прощение Господа и людей, которым ты принес зло. Просто признайся и расскажи все.
О. Мне не в чем признаваться!
В. Надеешься на то, что твоя сообщница придумает, как устроить так, чтобы ты вышел отсюда оправданным… Я знаю. Ты надеешься, что тебе надо только немного потерпеть, совсем немного, а она за это время придумает, как это можно сделать. Если ты признаешься, ты, по твоему мнению, все испортишь. А так — потерпеть немного, и она все сделает. Только не так все просто. Сейчас я снова говорю, взывая не к совести твоей, а к твоему разуму. Подумай. Вот прошла еще одна часть минуты, причем не самая большая, а у тебя уже темно в глазах, и тело горит — от плеч и шеи до ладоней. Подумай, как это мучительно — считать такие мгновения и минуты. И вспомни, как неслось время, когда ты был там, за этими стенами. Ты просто не замечал этого времени.
Применено вторичное сдавливание рук и раскаление шил в теле обвиняемого. По делу обвиняемым ничего не сказано.
