Сам же Яр направился разыскивать Ерема и Вселу. Знал он, что не было их вины в содеянном. Ведал как всё произошло и хотел увидеть сына.
44
Далеко-далеко, за морем-океаном бескрайним, едва забрезжил рассвет на острове малом, очутился Яр в одно мгновение подле избы, в которой жили Ерем да Всела — знал уж об этом отрок Яра и был готов к беседе длинной.
Гладь морская была на редкость смирна — ни одного дуновения ветерка. Решили они вдвоём пройтись по морю, словно по суше, и встретить ярило за разговором длинным.
Не стал Яр упрекать сына своего, что не сдержал наказов и наставлений его. Решили забыть все обиды прошлые, предавшись решению дел насущных.
Так брели они, убредая всё дальше и дальше вглубь океана, навстречу яриле. Решено было ни с кем, даже полслова, не обмолвиться о той встрече.
И дал Яр Ерему урок новый. Дело то было не простое — предстояла ему дорога дальняя в чертоги князя урского Морея.
В знак того, что принял он наказ отца, Ерем нырнул в пучину вод, словно рыба, и через миг протянул Яру камень самоцветный со дна морского, что играли переливался всеми цветами радуги в свете ярила, которое поднялось уж на высоту копья.
В Белозёрье в те поры волхвы отбирали из дюжины людей племя красного троих, что могли принять знание и были готовы к тому.
Другие же должны были остаться на пять сроков малых в стране арийской и ждать, когда придёт их черёд или уйти восвояси по собственной воле.
Провёл Кир на Раде-луне уж с десяток дней, а невесту так и не нашёл. Было много девиц красных пригожих, да не лежало сердце у него ни к одной. Собрался уж было восвояси, на остров Буян днём пригожим, как вдруг заметил в стороне от большого поселения избу светлую да решил на дорожку зайти и хозяевам дары воздать перед дорогой долгой домой.
Только приблизился он к той избе, а на крыльце уже стоит дева красоты неописуемой с тёмными, как смоль, волосами и ясными очами цвета бирюзового. Понял Кир тут, что пора сватов засылать.
Жила та красна девица одна, без родителей. Пришёлся по нраву ей князь буянский, да решила она с ним поиграть.
Долго ли, коротко ли — Ерем распрощался со Вселой да в путь дорожку собрался к князю урскому
Морею, в земли дальние, исполнять дело, Яром порученное.
Первым долгом должен был он раздобыть колесницу огненную на Буяне и потому поменял обличье своё — стал походить на купца урского. Оседлал зверя морского, собой прирученного, и направился на остров Буян.
Зверь тот быстро по морю передвигался. То унесёт всадника в пучину, то снова на поверхность вынырнет. Так плыли они три дня и три ночи. Вот уж на третью ночь вдалеке занялись огни владений буянских.
Знал Ерем, что князь Кир в отлучке и, отпустив животное во просторы морские, медленно и размеренно побрёл в сторону острова.
45
Во стране же Арии тем часом трое овладевали знаниями вещими, углубляясь всё дальше и дальше мыслею во миры, оку невидимые.
Первого и самого старшего из троих краснокожих звали Чар. Второго Ро. А третьего, вернее сказать третью, то была дева, — Сура.
Знал точно Яр, приводя их, что пронесут они знание, им данное, сквозь множество поколений и, в один ясный день, то знание уберечь поможет Мирград-Землю.
Вот послал Кир в избу, с виду неприметную, двух купцов с подарками дорогими — парчой, златом и самоцветами. А дом тот потому и стоял на отшибе, что обходили люди стороной его, а хозяйку величали колдуньей.
Потеряла она родителей своих в малолетстве и с тех пор всё хозяйство сама содержала, и справлялась нужно сказать неплохо, так как отец её был волхвом светлым из земли арийской, а мать — родом из племени асов.
Сотни раз переглядев старые книги отца, сама она обучилась основам магического дела и запросто справлялась с работой, непосильной даже мужикам дюжим.
Вот уже сваты на пороге стоят. Знала она, зачем пожаловали, да любила шутки шутить.
Обернулась старцем седовласым, впустила гостей, дары приняла — те решили, что то отец её. Накрыла стол, угостила купцов урских да зелье им подсыпала в питьё.
А зелье то язык человеку развязывало. И было оно сделано на основе трав сонных, что росли в количестве огромном на Раде-луне. Всяк, кто отведает того зелья, будто бы в сон обращался, да не лез на лавку али на печь, а продолжал сидеть там, где застало его врасплох варево мудрёное.
Да не спал только человек. Коль спросишь его что, тайну какую али вопрос секретный — тотчас расскажет всё без утайки.
Вдоволь она покуражилась над сватами. Узнала уж всё, что они ведали. Брызнула на них водой студёной и прошептала что-то — тотчас они проснулись, да сами ничего не знали о том, что творилось за столом.
Закончили они трапезу да забыли, зачем пришли. Тут старец седовласый топнул ногой, и скамья подломилась под купцами урскими — оба свалились наземь и давай бежать, что было мочи. А она всё хохочет — любила позабавиться. А вдогонку уж кричит им: — Коли хочет Кир посвататься — пущай сам явится!
Ерем был одет в одежды богатые и расхаживал степенно по ярмарке, размахивая тростью золотой, — выглядел как купец урский.
Торговцы лезли назойливо, предлагая вещицы диковинные да снедь разную. Да он шёл прямёхонько в артель близ палат княжеских, что колесницы огненные мастерила.
Во второй руке держал футляр из чистого золота с грамотой. Была та грамота сработана, словно от князя Кира указ — выдать подателю сей бумаги самую быструю колесницу.
Заприметил он главного средь артельщиков и к нему свой взор устремил. Протянул футляр, поблёскивающий каменьями и инкрустированный знаками рун древних, означающих одно — то было послание не от кого-нибудь, а от самого князя буянского Кира.
Повертел мастеровой в руках указ княжеский да стал просить у Ерема отсрочки: мол, дескать колесницу чтоб к нему приставить, надобно подождать малёхо. Не стал Ерем противиться словам артельщика, забрал указ и молвил, что явится ровно через день, и быть ремесленникам в беде великой, коли не поспеют к сроку. Развернулся и пошёл искать постоялый двор.
Многое поменялось за то время — на Буяне жили люди разные и на языках говорили отличных от друг друга, но всё ж торговали, и было понимание меж ними.
В другом конце ярмарки нашёл Ерем место невзрачное. Заплатил хозяину золотыми монетами да зашёл в харчевню перекусить с дороги.