– А зачем тебе ответы, которые нашла я? – засмеялась тетя Вера. – И не пытайся понять Библию буквально. Это величайшая шифровка.
И имя твое во крещении – Ксения, – продолжила разговор тетя Вера, когда они ушли из кафе и перебрались в уютную парковую беседку.
– Странница, значит? – улыбнулась Оксана. – Ну, что ж. Значит, буду странствовать. Судьба такая.
– Ты это брось! Завтра же поезжай домой и начинай свои дела распутывать. Бегство – это не способ решения проблем!
– Да я и не собираюсь бежать, – успокоила тетю Оксана. – Странствия, они ведь не только по миру могут быть.
– А как еще?
– Ну, например, по лабиринту времен.
– Это что еще за лабиринт такой?
– Сложно объяснить. Это как бы путешествия по памяти предков.
– Как это? Генеалогическое древо, что ли, составляешь? – оживилась тетя Вера. – Это дело хорошее.
– Было бы здорово. Да только как его сейчас восстановишь-то?
– А я вот взялась за это дело. Очень увлекательно. Архивы-то церковные сохранились.
– И что нашла?
– Пока дошла до нашей далекой прабабки, жившей аж в восемнадцатом веке. И на этом корешок оборвался.
– Почему?
– Потому что подкидыш она была. Положили ее на порог церкви в корзине. Воспитывалась в приюте при монастыре. Окрестили Серафимой.
При этом известии глаза Оксаны расширились от удивления:
– Да как же они могли?! Почему?
– Что почему? – спросила тетя Вера.
– Да нет, – спохватилась Оксана. – Это я так. А в какую церковь ее подкинули?
– А в ту самую, где тебя матушка Ксения позавчера нашла.
Когда они вернулись к зданию тюрьмы, тетя Вера увидела на парковке машину, на которой приехала Оксана. Удивившись, и она подошла к старушке «копейке».
– Это же Васина первая машина! – обрадовалась она и ласково погладила автомобиль по капоту.
– Надо же! Узнала, – засмеялась Оксана. – Ты ее прямо как лошадь гладишь.
– Ой, Ксюша! Да как же мне ее не узнать? Ведь мы тогда всей семьей деньги копили, чтобы ее купить. А как мы радовались, когда Васе на заводе эту машину выделили. А сколько она нас возила по грибы да ягоды. Помнишь? Да как же она до сих пор у тебя живая-то?
– Да, тетя Вера, теперь я понимаю, в кого я такая сентиментальная, – засмеялась Оксана и тоже погладила машину по крыше. – Не смогла я ее продать. Как представила, что кто-то будет на ней ездить, так прямо сердце сжалось. Думаю, пусть уж доживает в нашей семье. Отремонтировала ее, даже покрасила. Железо полностью сменить пришлось. А ведь правда: она, как старая лошадь. Скажи, а как ты думаешь, есть души у вещей?
– Души? – Тетя Вера озадачилась вопросом. – Да нет, конечно! Какие у них души? У животных-то не понятно, есть ли душа, а ты у машин хочешь ее увидеть.
– А я думаю, что у некоторых вещей душа есть. Вот у нашей «копеечки» точно есть.
– Да ну, брось! – махнула рукой тетя Вера.
– Серьезно. Вот послушай… Помнишь, что Бог создал Человека по образу и подобию своему?
– Да…
– А раз так, значит, Человек тоже, подобно Богу, способен создавать тварей по образу и подобию своему?
– К чему это ты клонишь?
– Как, к чему? Очевидно же, что раз Человек подобен Богу, то он тоже Творец, и значит все, что сотворено Человеком – это его дети, подобно тому, как человек – дитя Бога. Пусть и не совершенны пока творения Человека, но и сам Человек пока не достиг Божественного совершенства.
– А душа здесь при чем?
– Как при чем? Создав Адама, Бог вдохнул в него Душу. Без Божественной Души Адам был всего лишь глиняной куклой. А ты помнишь, сколько души папа вложил в эту машину? Он же ее сам ремонтировал, он же с ней разговаривал. Как же она может быть бездушной тварью? Вот и ты, увидев ее, пошла с ней здороваться.
– Ой, Ксюха, фантазерка, – засмеялась тетя Вера.
– Да. А вот у обоих моих «мерсов» души нет. Поэтому с ними и расставаться не жаль.
Тетя Вера ушла по своим делам, а Оксана опять осталась в тюремной келье одна. Она села на жесткую постель, скрестила ноги и отправилась в свой генетический лабиринт искать Ксеньку со старой Ведьмой. Она догнала их в лесу и преградила им путь. Старуха остановилась, глядя на Оксану без малейшего удивления. Ксенька же, наоборот, глядела испуганно. Глаза ее были красны от слез.
– Скажите мне, пожалуйста! – строгим голосом без всяких предисловий начала Оксана. – Как так случилось, что ваш ребенок оказался в церковном приюте?
– О чем ты говоришь?! – нахмурилась старуха. – С чего ты это взяла?
– Из записи в церковной книге! И из элементарной логики. Если бы Ксенька не подбросила свою дочь на порог этой церкви, то мои предки жили бы не в этом городе, а где-нибудь на Лысой горе. Вы ведь туда сейчас направляетесь?
Ксенька растерянно поглядела на бабушку и спросила дрожащим голосом:
– Это кто?
Старуха не ответила и снова обратилась к Оксане:
– У тебя множество родовых корней. Почему ты решила, что тот ребенок именно наш?
На этот вопрос Оксана не нашла, что ответить, кроме как «чувствую». Старуха усмехнулась в ответ, но все-таки достала из вещевого мешка мешочек для гадания. Сев на землю и расстелив широкую юбку, она высыпала руны и полностью погрузилась в созерцание выпавшей картины.
Ксенька, увидев это, толкнула Оксану локтем и сказала:
– Это надолго. Пойдем хоть ягод пособираем пока.
Они оставили ведьму и пошли собирать бруснику. Увидев россыпь ягод, Оксана потянулась к ним рукой, и вдруг осознала, что опять вселилась в Ксеньку. Вспомнилось, как легко она нырнула в дыру подземного хода вслед за бабкой и выбралась из горящего дома самостоятельно, не повредив ни своего рассудка, ни своего будущего ребенка.
Но грудь давила тяжелая удушливая тоска. «Ну, как он мог? Как он мог позволить сжечь нас? И почему не предупредил? Может быть, сам не знал?» Ксенька изо всех сил пыталась найти для Семена оправдание. Но память неумолимо возвращала ее в тот момент, когда они с бабушкой вышли на пригорок, откуда был виден пожар. Ксенька сразу увидела его высокую фигуру. Он стоял в толпе ротозеев и спокойно смотрел, как полыхает дом, в котором, как он думал, горит она.
– Я говорила, что напрасны твои старания, – проворчала старуха. – Темные они люди, нет в них воли Божественной. Потому и нужны им храмы да попы, чтобы хоть как-то душу свою от тьмы удерживать. Только на семя такой мужик и годен!
И старуха утащила ревущую Ксеньку с пригорка.
– Ты плачь, плачь! – приговаривала она, ведя внучку по лесным тропам. – Со слезами боль выйдет. Не держи в себе. Тут ведь, кроме как слезами, больше ничем душе не поможешь.
И вот, наконец, слезы закончились. Ксенька ела ягоды и ждала, когда ведьма наглядится на свои дощечки. Оксана осторожно вышла из ее тела и, вселившись в старуху, заглянула вместе с ней в будущее.
Руны выпали так, что были видны несколько путей, по которым может пойти история. Один из них вел Ксеньку обратно в обезумевшую деревню, но его вероятность была намного слабее других.
