водкой. Но неужели нет другого способа? Утерев слезы, он поднял глаза вверх, где посреди сверкающей паутины шевелился ее хозяин.
– Теперь ты понял, как я могу отомстить? – спросил паук.
И внезапное осознание пронзило душу. Александр не успел ничего ответить, снова оказавшись в детстве, рядом с дрожащей паутиной. Подошедший сзади мальчишка уже занес над ней свою палку, но Санька успел ловким движением остановить этот «карающий меч».
– Ты чего? – удивился Юрка (кажется, так его звали).
– Не рви, – спокойно и уверенно сказал Саня.
– Не понял! – возмутился Юрка.
– Я тоже раньше не понимал.
– Что? – Юрка уже готов был начать издеваться и хихикать над философскими размышлениями, но увидев, что это не внесет в душу товарища ни малейшего смятения, сменил тон. – И что ты понял? – спросил он уже серьезно.
– Все в жизни взаимосвязано. И эта связь в тебе. Никакое действие не проходит бесследно, все имеет свои последствия.
– Ты чего? – криво улыбнулся Юрка и повертел пальцем у виска.
– Ну, как тебе объяснить? – занервничал Саня. – Вот, например, паутина.
– Ну, паутина! – кивнул Юрик. – Здесь таких миллион. И что?
– Смотри: в какую бы ее часть ни попала муха, паук чувствует ее дрожь, где бы он ни находился. Паутина – это огромная нервная система вот этого маленького паука. Понимаешь?
– Нет.
– Вселенная – это огромная паутина, и ты в ней паучок. Каждая бессмысленно разорванная нить – это разрушение своей паутины, своей нервной системы. Понимаешь?
– Нет! – Юрка начал злиться.
– Хорошо, я скажу проще. Если ты сейчас не научишься замечать паутины и обходить их, то в будущем ты не сможешь заметить более серьезную опасность, например минную растяжку, или сеть какой-нибудь финансовой пирамиды, или… да мало ли может быть всяких «паутин» в жизни?!
– А-а-а! – Юрка осмысленно захлопал глазами. – Что ж ты сразу-то не сказал? Вселенную какую-то выдумал…
– Я не выдумал, я понял.
– А мне с растяжкой понятнее, – улыбнулся Юрка. – Не буду больше паутины рушить, – и он бросил палку. – Пойдем, другим пацанам расскажем…
Вспышка.
Ослепительная вспышка перенесла Александра из детства в военные годы. Но на этот раз это был не взрыв, это было палящее солнце. Они возвращались с задания вдвоем с товарищем. Глаза автоматически находили растяжки, а руки спокойно, умелыми движениями обезвреживали их. На плече у Александра уже не было той чудовищной ноши, которую он, как оказалось, до сих пор нес на себе.
– Но как? Ведь это же было! – Александр вскинул удивленный взор на блестящую седину мудрой паутины.
– Было? – улыбнулся паук. – А что такое «было»?
Аккуратно, чтобы не мешать пауку, Александр поднялся на крыльцо и повернул ключ в замке. Со скрипом открылась тяжелая дверь, и из дома пахнуло могильным холодом.
Александр вошел внутрь и осмотрелся. Пыльные стекла пропускали достаточно света, чтобы увидеть, насколько безнадежно это строение. По стенам разбегались мелкие трещины, а одна крупная просвечивала насквозь. Плинтуса были покрыты белой плесенью, а паркетный пол стонал под ногами, как больное привидение.
Комнаты поразили Александра своим нелепым дизайном. Вспомнились слова Галины: «Манифестация бестолковой роскоши». Ощущалось, что дом строился наспех, без размышлений о гармонии, уюте, вечности. Здесь применялись самые новые и самые дорогие технологии для создания комфорта, но от этого вопиющая безвкусица интерьера только усиливалась.
Александр нашел множество оставленных здесь дорогих вещей: одежда в шкафу, музыкальный центр, телевизор, стиральная машина.
Возникшая было мысль забрать что-нибудь полезное, например электрический чайник, была заглушена протестом души. Показалось, что это будет подобием расхищения гробницы и непременно навлечет проклятье на расхитителя.
Остановившись посреди темной ванной комнаты, которая была размером больше, чем весь его домик, Александр огляделся и вздрогнул от неожиданности, увидев свое отражение в зеркальной стене.
Дед говорил, что у каждого зеркала есть свое зазеркалье, где живут все, кто когда-либо в нем отражался. Поэтому нельзя смотреться в чужие зеркала, если не уверен, что их хозяин точно не желает тебе зла. А иначе останешься вместе с ним в его зазеркалье.
– А если я уже смотрелся в сотню зеркал, когда был в гостях у друзей? – спросил Саня. – А потом я с ними поссорился, что же мне теперь делать? Как забрать свое отражение из их зазеркалий?
– А никак! – ответил дед. – Теперь один выход – помириться с ними.
Тогда Санька отнесся к этим словам, как к одной из дедовых сказок про домовых да леших, но сейчас он отчетливо ощутил рядом с собой тень бывшего хозяина дома. Жутковатый холодок потек по жилам, захотелось выскочить и бежать отсюда.
Но Александр приказал мышцам расслабиться. Бегство не входило в его планы, тем более что в зазеркалье он все равно уже оставил часть себя, и, если верить деду, то с этим уже ничего нельзя сделать. Придется как-то существовать вместе, значит, надо хотя бы познакомиться.
Он вышел из ванной и сел на пол посреди холла на горячий солнечный квадрат, подставив застывшую спину свету, который врывался в окно этого мрачного дома.
Под яркими лучами Александр почувствовал себя в безопасности. Ледяные иглы мурашек подтаяли и стали менее острыми. Сердце постепенно перестало колотиться и дыхание выровнялось. Кристалл (или трехмерный крест, как его назвала Оксана) выстроился автоматически. Осталось только проконтролировать ровность лучей и зажечь. Через пару минут он успокоился и восстановил в душе образ того, кого увидел в зазеркалье.
– Привет, – улыбнулся он неприветливому хозяину.
В ответ почувствовался взгляд попавшего в капкан волка. Он отчаянно молит о помощи и в то же время излучает гордость и ненависть.
Как освободить того, кто пытается тебя укусить?
Александр просканировал пространство вокруг себя, пытаясь определить, где находится источник «взгляда». Ему показалось, что он идет откуда-то сверху из темного угла холла. Он устремил туда взгляд. Там блестел «глаз» видеокамеры.
Александр встал и подошел поближе к зрачку охранного устройства. Конечно, система видеонаблюдения давно не работала, но оптика камер, расставленных по всему дому, продолжала фиксировать своими зеркальными линзами все происходящее в доме.
– Ну что ты так злобно смотришь на меня? – спросил Александр, глядя в пристальное око. – Разве я в чем-то виноват перед тобой? Ты сам завещал этот дом моему деду, значит, теперь я здесь хозяин. Вот я пришел, чтобы принять твой подарок. Но если я тебя потревожил, то я, конечно, уйду и больше никогда не вернусь.
В пустынном холле голос Александра прозвучал торжественно, отражаясь от стен гулким эхом.
Задав вопрос, Александр замолчал, прислушиваясь. Подождав немного, он усмехнулся и покачал головой, удивляясь тому, что всерьез ожидал ответа от пустого дома. Но ощущение злобного взгляда пропало. Взамен появилась смесь надежды, недоверия и презрения.
– За что ты меня презираешь? – усмехнулся Александр. – За то, что я твой нищий сосед? За то, что у меня нет пиджака от Кардена? Ну и ладно. Я ухожу. Оставайся со своим пиджаком, только помни, что тебе больше не на что его надеть.
И Александр пошел в сторону двери. Вдруг он остановился, ощутив на спине еще один робкий, отчаянный взгляд. Александр знал, что оглянувшись, никого не увидит, поэтому вышел из дома, закрыл за
