также символизировала полноту жизни. В старину свадебное застолье начиналось с жареного лебедя — символа верности и супружеской любви. Впоследствии вместо лебедя стали подавать блюда из курицы или петуха — символов любви, чадородия и домовитости.
Завершающей вехой жизненного цикла являются похороны, в которых также нашел отражение пищевой символизм. У русских до сих пор на похоронах и поминках присутствующим подается кутья — разваренные зерна пшеницы, ржи, ячменя или риса с медом или изюмом. Зерна служат символом воскресения, а мед или изюм — символом райского наслаждения. Для поминок выпекали пшеничный дрожжевой хлеб, на него сверху ставили зажженные свечи (сейчас вместо белого хлеба в конце обеда могут раздавать бисквиты или печенье). Дрожжи (закваска) — символ Царства Небесного. Если поминки приходились на постный день, то и еда готовилась постная.
После Октября 1917 г. бывшие церковные праздники и народные обряды были заменены светскими и советскими, соответственно многие традиционные ритуалы и символы прошлого безвозвратно ушли. Не следует забывать также о трудностях снабжения продовольствием на протяжении значительного периода советской истории. Это не могло способствовать разнообразию пищи и культуре ее потребления. Впрочем, в знаменитой «Книге о вкусной и здоровой пище» советского времени, много раз переиздававшейся, было много замечательных рецептов. Но после Великой Отечественной войны выходили кулинарные советы о приготовлении пищи из крапивы, хвои, сныти, борщевика, гематогена, из мясных консервов и т. п. Поэтому в настоящее время пищевая символика у русских уцелела главным образом в похоронных ритуалах. Так как в наше время в России активно идет процесс усвоения общемировой культуры, включая и многие ритуалы, связанные с жизненным циклом человека, то сегодня мы видим нарождение новых знаковых элементов. Соответственно и гастика получает более многообразные аспекты.
Совершенно отличные знаковые особенности еды и пищевой символики, например, в Японии. В жизненном цикле японцев можно назвать несколько важнейших праздников, в ритуалах которых ярко представлена пищевая символика. При появлении младенца на свет, его рождение отмечают трапезой, которая включает в себя вареный рис с красными соевыми бобами — так называемый красный рис «сэкихан». Слово «сэки» значит красный. В Японии красный цвет — символ счастья и радости. Кроме того, молодая мать и ближайшие родственники едят конфеты из толченого риса розового и белого цвета «иваиманжюу» и «кагамимоч». «Кагамимоч» делаются двухслойными, если родилась девочка, и трехслойными для мальчика (один лишний слой означает пожелание стать преемником отца семейства).
Следующий праздник — «окуйзоме» — первое отнятие младенца от груди. Этот праздник отмечают спустя 100 дней после рождения ребенка, желая, чтобы тот жил обеспеченно и имел в достатке пищу. Соответственно, во время празднования «окуйзоме» японцы готовят праздничную еду «ивайзен (ивайнозен)», которая состоит из красного риса и супа, а также двух дополнительных блюд («ичйжюу сансай»). Специальный суп «ичйжюу» для этого праздника готовится из мяса морского окуня «тай», имеющего красный цвет или из мяса японского карпа «кой» (сазана). Мясо рыб «тай» и «кой» считается праздничным. Связано это с тем, что морской окунь считается «царем» моря, а карп — речным «царем». Кроме того, слово «тай» созвучно со словом «медетай», что означает «счастье». Поэтому кой (карп) — символ жизненного успеха не только в Японии. Например, в Китае есть легенда, согласно которой карп, преодолевший водопад, стал драконом, то есть волшебным существом, обладающим силой.
Что касается двух дополнительных блюд, то они состоят из жареной рыбы с головой. Предпочитается морской окунь, а также вареные овощи. В Японии рыба с головой — важное праздничное блюдо. Голова — символ успеха. Тем более, если у нее красный цвет. Овощная приправа делается из морской капусты и особого сорта картошки, которая по форме напоминает креветку. Название этого сорта картошки «эбйимо» созвучно со словом «эби» (креветка), которая считается в Японии символом долголетия, потому что креветка выглядит как сгорбленный старик. Аналогично название морской капусты «конбу» созвучно слову «иорокобу» — радость.
Кроме того, ежегодно 3-го марта во всей Японии для девочек устраивается коллективный праздник «момоносекку», а для мальчиков аналогичный праздник «тангоносекку» происходит 5 мая. На праздник в честь девочек «момоносекку» что переводится как день персика, присутствует символика цвета: предпочтение отдается розовому и другим ярким цветам (розовый цвет, например, связан с цветами персика). Яркие овощные украшения праздничных блюд символизируют весну и девочке желают стать красавицей, здоровой и душевной женщиной. Среди праздничных блюд, подаваемых во время дня девочек, можно назвать, например, «чирашизуши» (готовится из риса с разноцветными украшениями обычно красного и желтого цветов из овощей и морепродуктов), «осуймоно» (суп из раковин с моллюсками — «хамагурй»). «Хамагурй» — символ верности, потому что две створки раковины всегда вместе. Кроме этих блюд, подается «амазаке» (безалкогольный напиток из риса и рисового солода: он белого цвета, что символизирует верность и чистоту), несколько сортов конфет как «сакурамочй» и «хйнаараре», которые есть символы весны.
Во время праздника «тангоносекку» для мальчиков родители и родственники готовят специальные блюда, в которых заключается символика силы и храбрости. Считается, что, отведав их, ребенок вырастет сильным и храбрым мужчиной. Красный цвет счастья и радости используется для сервировки стола. Мальчик получает новую красную деревянную суповую миску «шунуриношикки», а девочка — новую черную миску, у которой внутренняя сторона обязательно красная.
Также в Японии существуют праздники, связанные с переходом детей в подростковый возраст, но они не отмечены какой-то особой пищевой символикой. С другой стороны, такая важная веха в жизненном пути человека, как свадьба имеет свою символику. Перед свадьбой отмечают «юйноу» — помолвку. Во время помолвки жених дарит семь особых подарков невесте. Три из них связаны с едой, например, «ноши, ношиавабй» провяленное морское ушко — символ счастья. Сюда же относится «конбу» (морская капуста, еще один символ счастья) и «суруме» жесткое вяленое мясо каракатицы — символ крепости брачных уз и счастливой семейной жизни. Потому что оно при жевании становится все вкуснее и вкуснее. На традиционный свадебный пир подаются «тайносашимй» (кушанье из сырого морского окуня), «казуноко» (икра сельди — символ процветания потомства) и красный рис, о котором говорилось выше.
На пятом месяце беременности отмечают праздник «инунохй», во время которого употребляют красный рис. Название праздника «инунохй» созвучно со словом «ину» собака, которая считается в Японии символом легких родов, потому что у собаки легкие роды.
Хотя у японцев существуют особые обряды и праздники, отмечающие переход в зрелый и пожилой возраст, но их проведение не связано со специальной пищевой символикой за исключением употребления в пищу традиционного красного риса.
Траурная, поминальная символическая пища, которую едят родственники человека после его смерти, также существует у японцев. Это вареный рис с черными соевыми бобами «кокухан» — черный рис. Слово «Коку» — черный вместе с белым рисом символизирует траурный черно-белый цвет. В Японии, как и в России, черный цвет символизирует похороны и смерть.
В Японии еда — это не просто питание, необходимое для поддержания жизни, но и своего рода эстетический обряд. Поэтому у японцев цвет блюда оказывается очень важным. Кроме того, в Японии почти 98 % населения страны — этнические японцы, что создавало гораздо лучшие условия для сохранения и консервации единой традиционной культуры, а европейская культура повлияла на Японию относительно поздно. Все же и в Японии идет процесс усвоения общемировой культуры, включая и многие ритуалы, связанные с жизненным циклом человека.
В Индии едят в одиночку. Для русских это удивительно, ибо общая трапеза — это важный элемент общения. В Индии же — «русская общая трапеза — что свальный грех. И в самом деле, это срамное дело разевания отверстия пасти, кусания, жевания, глотания, чавканья, сопенья, хлюпанья — все собрались и свою зверскость и животно-хищную природу друг перед другом демонстрируют… Есть надо поодиночке, так же как справлять естественные надобности. И хлебать из одной миски иль из сковороды наполняться, как за столом в русской семье, — то же, что всем сразу в один горшок отливать иль испражняться. А в европейской общей трапезе и застольной беседе не только это совместно делают, но еще умную беседу о боге, душе, бессмертии, идеях этим же гнусным жевалом оскверненным пытаются вести, загрязняя дыхание, звук, слово, нечистыми устами его произнося. Содом какой-то в этой тотальности и смешении всего и вся!».[14]
