чертах разве что: ранят кого-нибудь или убьют, не хотелось умирать, когда только жить начинаешь.
Игорь тоже нашёл себе ручной пулемёт и залез с ним в торец здания, под козырёк, выбил окошко и сунул дуло. Место, конечно, не очень удобное — сектор узкий, подслеповатый, но зато можно держать под обстрелом угол Октябрьской и Крайнего, которые прикрывал только Ржешевский, а с одной СВУ[31] не много навоюешь. Подстрелят, как пить дать. Снайперу в любом случае по всем правилам нужна поддержка. Это только в сказках один в поле воин, а на самом деле всё не так. Всё жёстче и опаснее в сто крат. Поэтому вдвоём они сила: снайпер указывает цели, а пулемётчик подавляет огнём. Идеальная схема до тех пор, пока не столкнёшься с таким же противником. Ну а тогда кто кого раньше заметит и приголубит. А вот об этом лучше не думать, потому что от подобных мыслей рука дрожит и воюешь с оглядкой. Хотя воевать надо при любых условиях. Здесь уж как повезёт.
Всё-таки моджахеды оказались хорошими бойцами. Не пошли на рожон, правда, сгоряча выскочили из-за речки, но Олег Вепрев тотчас загнал их назад из своего «корда», и они, конечно же, стали искать обходы и не показывались минут пятнадцать, только мелькнули вдалеке, не достанешь, заходя со стороны Университетской. Вот когда Игорь пожалел, что там нет наших огневых точек — врубили бы по полной, да сил не было. Севостьянихин за это время связь оборвал: доложи ему, что да как, да дай полную картину дислокации — ну, понятно, чтобы, если что, своих не накрыть.
Игорь доложил подробно, что трое воевать долго не смогут, что боеприпасов часа на два боя, что можно присылать людей.
— А в остальном без изменений, — добавил он.
Но Севостьянихин людей не прислал и даже не объяснил, почему. Может, некогда было, а может, не решился открытым-то текстом. Боевики тоже не дураки — кинутся на штурм гостиницы, и поминай как звали. А лишиться базы — смерти подобно. Да и нет у Севостьянихина обстрелянных людей. Откуда им взяться? Разве что Драганов или Котляров. Но это последний резерв.
— Ты, если что, — приказал Севостьянихин, — не геройствуй. Сразу уходи, мы тебе поможем.
Ага, с иронией подумал, Игорь, будете огнём прикрывать, если боевики дадут, они ж тоже не дураки. Кинутся со стороны Машука и оттянут на себя силы. А здесь мы ещё болтаемся, как не знаю что в проруби.
— Вы, главное, не давайте в тыл к нам зайти, — напомнил он.
Уж очень беспокоил его тыл. Тыл был слабым местом. За надёжный тыл люди жизнью расплачивались, а здесь подарок, можно сказать, задарма, думал Игорь, поглядывая вдоль улицы через прицел. Боевики мелькали, как разбегающиеся тараканы, убивать себя не давали.
— Будь спокоен, — заверил его Севостьянихин, — не дадим.
Ага, снова подумал Игорь, буду я спокоен, жди. Дым отечества, который помогал нам, теперь помогает духам. Теперь они в фаворе. За этим дымом и проскользнут, и отрежут, и чёрт-те что ещё сделают, беспокоился он, хотя и переложил всё на собственную мнительность. С другой стороны, кто знает, где мнительность, а где дурное предчувствие. Не угадаешь. Так мы сделаны.
Потом одновременно заработал пулемёт Алексея Ногинского, где-то во втором секторе радостно завопил Герман Орлов: «А-а-а!!!»; «Бум-бум-бум…» — начал лупить из «корда» Олег Вепрев, и тут же ударил пулемёт старшего лейтенанта Виктора Максимова, но всех перекрывал, разумеется, Олег Вепрев: «Бум-бум-бум… бум-бум-бум… бум-бум-бум…» Словно всаживал костыли в землю. От одного звука духи шарахались, как черти от ладана.
Боевик с гранатомётом выскочил на перекрёсток, и Игорю пришлось менять сектор обстрела, потому что он ждал духов совсем не в этом месте, а правее, потому что здесь было удобное место для укрытия: брошенные машины и множество окон, в любом из которых мог появиться гранатомётчик. Дух этот здорово рисковал, потому что перекрёсток простреливался из гостиницы. Но свои почему-то молчали, и Игорь, чертыхаясь, довернул ствол вправо и, не целясь, дал очередь, чтобы только испугать, не дать духу выстрелить и одновременно прикрыть Ржешевского, которому тот, считай, целился в спину. Дух послушно уронил гранатомёт и клюнул носом вперёд. Но это можно было отнести и на счёт меткого выстрела из гостиницы, потому что Игорь не мог сразу под таким острым углом попасть в боевика, разве что только рикошетом. Как бы там ни было, но атака справа была отбита. Свои увидели угрозу, которая проистекала со стороны Университетской, и врезали в проулок со всей мочи, так что духи, должно быть, несолоно хлебавши пошли искать другую дорогу. А вдогонку им ударили сразу два «шмеля-м». Развалили угол пятиэтажки чуть ли не до фундамента. И правый фланг можно было считать безопасным. Игорь только вздохнул с облегчением, как увидел что гостиница, возвышающаяся над кварталом, окуталась пылью — боевики всё- таки синхронно ударили со стороны Машука. Попёрли и здесь, да по всем правилам: пару человек по улицам с перебежками, а остальные через дома, есть такой приём незаметного движения. И Герман Орлов сразу же истратил последнего «шмеля», развалил угол дома на Октябрьской, потому что там, по его мнению, скопились боевики. А самому Игорю пришлось держать под плотным огнём пятиэтажку напротив. Но основной удар духи нанесли именно со стороны кинотеатра «Космос». Потому как замолк пулемёт Германа Орлова, а потом снова заработал, но уже в другом месте, Игорь понял, что Орлов вовремя сообразил помочь Алексею Ногинскому. Получалось так, что Олег Вепрев, который стрелял из «корда», один вполне успешно сдерживал моджахедов вдоль улицы Крайнего. А он, в свою очередь, вместе с Ржешевским держали правый фланг. В грохоте выстрелов то и дело слышался короткий звук СВУ: «Пум!» «Пум!» «Пум!» Да и Игорь корректировал цели, Ржешевский подсказывал ему, где накапливаются боевики, и свой фланг они держали под плотным огнём.
Потом вдруг за грохотом боя Ржешевский замолк и Игорь не сразу обратил внимание, что не слышит привычного щелканья СВУ.
— Сержант! — позвал Игорь. — Слышишь? Ответь! Илья!
Он подождал ещё немного, решив, что Илья Ржешевский меняет позицию, и снова позвал его.
— Олег, — сказал он, — я пошёл к Ржешевскому.
— Давай, командир, я прикрою, — среагировал Олег Вепрев, кисло поморщившись, и его пулемёт выплюнул очередь: бум-бум-бум… и улицу затянуло пылью.
А Игорь скатился на первый этаж, выскочил из здания рынка, в одно мгновение пересёк расстояние до крыльца и в три прыжка оказался в соседнем здании.
Ржешевского ранило в спину. Он лежал ничком, и, ещё не перевернув его, Игорь первым делом определил, откуда стреляли. Получалось, что за Ильёй Ржешевским охотились, потому что выстрелили из здания, стоящего метров за двести. Чтобы попасть в это здание, надо было миновать открытое пространство между крытым рынком и гостиницей, а значит, в гостинице прозевали.
— Герман! Олег! — позвал Игорь. — Уходим! Забирайте всех и уходим.
— Почему? — удивился Герман Орлов, впрочем, не прекращая стрельбы.
— Сержанта ранили.
Он уже делал ему противошоковый укол в ногу прямо сквозь брюки, а когда снял с Ильи Ржешевского «бронник», на пол выкатилась пуля, согнутая пополам.
— Ёпст! — воскликнул появившийся Герман Орлов. — Это надо с какой силой врезало!
— Пригнись, не маячь, — сказал Игорь.
— Понял, не дурак, — нагнулся Герман Орлов.
Ему было достаточно одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Вдвоём они быстро наложили на входное и выходное отверстия раны индивидуальные пакеты и принялись бинтовать. Ржешевский был без сознания и дышал прерывисто.
Потом со своими прибежал Алексей Ногинский:
— Давай, командир, я прикрою, — и водрузил пулемёт на лестничные перила.
Тр-р-рум-м… тр-р-рум-м… тр-р-рум-м… — заговорил его пулемёт, и уже никто не воротил нос от запахов выгребной ямы, не до того было.
— Максимов, за мной! — скомандовал Игорь.
— Ну-ка… — Герман Орлов взвалил Ржешевского на спину легко, как пшеничный сноп, и поволок в глубь здания под защиту стен.
Потом снова одновременно заработали пулемёты Алексея Ногинского и Олега Вепрева: тр-р-рум-м… тр-р-рум-м… тр-р-рум-м… и бум-бум-бум… Но всего Игорь и Виктор Максимов уже не видели, потому что по всем правилам побежали к тому зданию, которое стояло между гостиницей и крытым рынком. Одна надежда
