лошади, ближе к крестцу — Вот сюда. Идти лошадь совсем не может — сразу кричит и упираться делает!
— Твою… — процедил я сквозь зубы, глядя на несчастное животное — Похоже, стрела зацепила что- то важное.
— Хребет зацепило, господин — едва слышно произнес Лени, с трудом ворочая челюстью.
— Что делай будем? — поинтересовался Тикса, хотя уже и сам знал ответ.
— Резать будем — угрюмо бросил я — Так, чтобы не мучилась долго.
— Так не умею — развел руками гном, с жалостью глядя на обреченного коня.
— Я знаю кто умеет — ответил я, бросая взгляд на одного из оставшейся двойки ниргалов — Давай, напои Лени отваром и займитесь погребальным костром. А я пока займусь нашим пленным.
— Резать ему живот и кишка на елка мотать! — кровожадно буркнул Тикса — Я могу! Это я умею!
— Это успеется — ответил я — И если кто и убьет выродка, то это буду я. А пока, просто побеседую с ним по душам.
— Я помочь беседовать! — не отставал гном, подбросив в руке округлый камень, испещренный непонятными загогулинами и символами. В этот момент я вновь вспомнил, ухваченное краем глаза зрелище разлетающегося на куски костяного паука — череп разбросало в стороны, хотя паук еще даже не успел вступить в бой и в его глазницах только-только засветился колдовской зеленый свет. И рядом с нежитью не было никого — ниргалы были заняты шурдами, я тоже, Лени к тому моменту уже был без сознания, а вот Тиксу я как раз и не видел.
— Тот паук — ткнул я пальцами в уже слегка запорошенные останки нежити — Ты его?
— Я! — гордо выпятил бороду коротышка, довольно ухмыляясь — Прямо в лоб!
— Камень кинул?
— Камень? Нет-нет! Зик-кдахор метнуть! Бум! И черепуха на куски!
— Зикку? — с трудом повторил я непривычное слово — Что за зикку еще такое?
— Да каменюку он швырнул, господин! — не открывая глаз произнес Рыжий — Вы этого болтуна слушаете больше, он еще не то придумает! Ох, голова моя, голова…
— Нет каменюка! — возмутился гном — И не зикку, а зик-кдахор! Простой камень отскочить, а зик- кдахор черепуха пробить, а затем лопнуть! Бум! Правда, я два раза кидать — один раз не попасть. А в тебя Рижий, сразу попасть могу! Хочешь?
— Так! А ну оба тихо! Лени, ты силы трать на выздоровление, а не на болтовню! — прервал я спорщиков — Тикса, а ну покажи мне свой зикку. Кидай.
— Зик-кдахор! — уперся гном — И кидать нельзя — черепуха пробьет, а затем…
— Понял, понял — заверил я Тиксу — А потом лопнет и черепуха на куски. Ладно, ты пока убери свой зикку подальше и напои Лени отваром. Потом покажешь. С шурдом я сам разберусь.
При моем приближении шурд напрягся и попытался подняться, но упавшая ему на загривок железная длань ниргала не позволила этого сделать и он вновь осел в снег. Злобно зашипев, Дисса рванулся, но с таким же успехом он попытаться сдвинуть с места скалу — рука ниргала даже не шевельнулась.
— Твои воины с-сильны, чужак — смирился шурд — Очень с-сильны. Но не с-сильнее могучих с- сгархов!
— Да. Сгархи сильнее — согласился я и на неимоверно искореженной роже темного гоблина появилось изумление. Похоже, он никак не ожидал что я соглашусь с его словами.
— Я уже видел твоих собратьев, шурд — медленно произнес я, безразлично глядя на съежившегося гоблина — И должен признать — каждый раз я испытывал изумление, слыша, как ладно вы лопочете на нашем языке. Кто вас учит языку людей?
Вместо ответа, Дисса демонстративно сплюнул мне под ноги. Стоявший за его спиной воин немедленно сжал свою стальную клешню на шее гоблина и тот заверещал от дикой боли — обладающие нечеловеческой силой пальцы ниргала действовали не хуже кузнечных клещей. Выждав несколько мгновений, я подал знак и ниргал ослабил хватку. С всхлипами втягивая воздух, Дисса с ненавистью взглянул на меня своими глазками и прошипел, вновь повторяя уже слышанные мной слова:
— Чего ты ждешь, чужак? Убей меня!
Опустившись на колено, я ухватил тянущееся к шурду настырное щупальце, небрежным жестом закинул его за плечо и лишь затем ответил:
— Хочу ли я убить тебя? О да, можешь мне поверить — хочу. Сегодня ты умрешь, военный вождь Дисса. И только от тебя будет зависеть, как быстро смерть явится за тобой. Выбирай — мгновенная смерть от меча или мучительная агония, растянувшаяся на долгие часы и дни.
— Я не боюс-сь с-смерти! Я рожден воином! Рожден погибнуть во славу великого Отца Тарис-са Спящего и Наездников С-сгархов! И я не боюс-сь тебя, чужак! Не боюс-сь!
— Боишься — оскалился я, показывая заиндевевшие зубы — Иначе бы ты не медлил, когда у тебя была возможность достать меня своим тесаком. Но ты остался один… и ты испугался… Да, шурд? Что же ты не сдох во славу своего вонючего Тариса? Почему не бросился грудью на лезвие своего оружия, а позволил себя обезоружить? Так откуда вы так хорошо знаете наш язык? Вас обучил Тарис? Отвечай, или мой воин переломает тебе все кости одна за другой. А затем, я подвешу тебя над костром и пока ты мразь будешь коптиться заживо, я буду слушать твои вопли!
Не выдержав моего взгляда, шурд медленно опустил голову и глядя в землю, произнес:
— Меня обучили с-старейшины. Каждый воин должен знать язык врага и должен понимать с-слова Тарис-са С-спящего, ес-сли он явит милос-сть и обратитс-ся к нашему народу.
— А разве Тарис не человек? Он не враг?
— Он Бог! Он породил нас-с, детей с-своих! Мы должны были занять дос-стойное мес-сто у с-самых его ног, у подножия трона, но проклятый Лис-с-стер предательс-ски ударил его в спину и заключил в нес- сокрушимую гробницу! Но придет время и он вос-станет из с-сна и тогда…
— И будет править миром — прервал я его — Ну да, понимаю. Почему вы называете приходящих сюда людей чужаками? Ведь эта земля испокон веков принадлежала людскому роду.
— Чужаками? Мы не называем людей чужаками. Мы называем их Мяс-со! — кривя губы прошипел шурд — Мяс-со! Вкус-сное мяс-со, что с-само приходит в наши земли. Нужно лишь выковырять его из с- скорлупы с-стен и дать чуть-чуть подгнить! Вы мяс-со!
Выдав эту тираду, гоблин напрягся всем телом в ожидании смертельного удара, но я не сделал ему этого подарка, хоть во мне и всколыхнулась уже утихшая было ярость. Нет, шурд умрет тогда, когда этого захочу я, и никак не раньше.
Все тем размеренным и спокойным тоном я напомнил Диссе его же слова:
— Ты постоянно называешь меня чужаком. А ведь я человек.
— Ты? Ты не человек! — Дисса Беспалый вскинул плешивую голову — Диссу не обмануть! Я знаю кто ты! Ты чужак! Ледяной убийца, один из тех, кто появляетс-ся в наших землях сс приходом зимы и с-снега! Поэтому я и медлил с пос-следним ударом!
— Так… — несколько опешил я — И откуда же 'мы' появляемся?
— Никто не знает — ответил гоблин — Но ты… ты другой… раньше не видел таких… Никто не знает, что Ледяной Убийца уже здес-сь, пока он не нанес-сет первый удар — наши глаза не видят их, они не ос- ставляют с-следов на с-снегу… только с-сгархи чувс-ствуют их запах… запах приходящей с-с ними с- смерти.
— Ну, я следы оставляю — усмехнулся я — Что еще ты знаешь об этих чужаках?
— Боятс-ся огня и тепла. Ес-сли развес-сти на пороге огонь, Ледяной Убийца не с-сможет пройти, но он терпелив и может ждать очень долго. Огонь очень с-сильно пугает их, прогоняет прочь — тотчас ответил гоблин и бросил быстрый взгляд на пылающий за моей спиной костер. Еще шире растянув губы в холодной улыбке, я задал следующий вопрос:
— Где находится ваш… м-м-м… ваша столица, что ли? Город? В общем, то место, где сидит ваш главный шурд, решающий что делать остальным.
— Я знаю, что значит с-столица, чужак! Большой город, главный город! И я с-скажу тебе где наша с- столица — злорадно сверкнул глазами шурд, похоже окончательно смирившийся со своей будущей смертью — У Ледяных Клыков! Там наш дом! Глубоко, глубоко под землей, в темноте, где тебя и твоих воинов будет ждать с-смерть, если ос-смелишься войти! С-страшная с-смерть для вас-с и вкус-сный ужин для нас-с.
