— Подавитесь. И уж точно, если кто и будет грызть мои кости, то не ты — буркнул я и задумался над тем, чтобы еще узнать у шурда. Узнать сколько всего темных гоблинов существует? Есть ли у них еще поселения? Глупо. Наверняка соврет, а проверить его слова невозможно. Захочет солгать — сможет это сделать и под пытками. Вот было бы их двое, да допросить каждого по отдельности, с применением хорошего убеждающего средства в виде раскаленного лезвия ножа…
— А где живешь ты и твои воины, чужак? — неожиданно спросил гоблин, хитро блеснув глазами — Где пос-селение? С-скажи мне.
— Зачем мертвецу это знать? — не смог скрыть я своего удивления.
— Да — выдохнул шурд — Я умру… вот и с-скажи мне. Тебе нечего боятьс-ся, чужак.
Подумав, я пожал плечами, заставив успокоившиеся было щупальца рассерженно взмыть в воздух и прежде чем ответить, спросил у неподвижно стоящего ниргала.
— Ты хорошо обыскал его? Забрал все, что было спрятано среди его вонючих одежек? Все, до последнего ножа и непонятных штуковин?
Ниргал утверждающе наклонился вперед и ткнул пальцем в лежащую поодаль жалкую кучку вещей — пояс из плохо выделанной кожи с многочисленными карманами и петлями, уже виденный мною тесак и развернутый тряпичный сверток с кусками темного вяленого мяса.
Кивнув, я вновь обратил внимание к шурду и дал ответ на его вопрос — уж слишком меня удивил этот непонятный интерес гоблина к сведениям, не могущим ему пригодиться:
— Наше поселение далеко за рекой, что течет к юго-западу отсюда. У большой одинокой скалы, возвышающейся посреди холмистой равнины. Мы называем скалу Подкова. Знаешь это место?
— Да-а — протянул шурд и неожиданно разразился визгливым смехом. Я в полном изумлении молча смотрел на исходящего смехом гоблина, пытаясь понять причину столь внезапного веселья
— О да! — отдышавшись, продолжил Дисса — Я знаю это место! Наверное, ты давно не был дома, чужак? Много дней и недель ты путешес-ствовал, да? И теперь с-спешишь домой, чтобы обнять детишек?
— Может и так — согласился я — Хочешь, чтобы я передал детишкам от тебя привет? Или подарить им твою голову как охотничий трофей?
— Ты можешь отрезать мою голову, чужак — злобно прошипел шурд — Но вот дарить ее будет некому! Твое жалкое пос-селение уже с-сожжено, а твои детишки пос-служили хорошим кормом для с-сгархов и моих с-сородичей!
Я почувствовал, как мое заледеневшее сердце пропустило удар, грудь сдавило. С натужным хрипом едва загнав воздух в легкие, я с огромным трудом сумел выдавить из себя:
— Что ты сказал, тварь? Повтори.
— Твое пос-селение уничтожено! С-сожжено дотла! — со злорадным торжеством повторил гоблин — Чуть больше двух лун назад, мудрый с-старейшина Гиххар — великий мас-стер некромантии и повелитель черного с-сгарха возглавил войс-ско направляющееся к твоему дому у Подковы! Я с-сам провожал их на расстояние трех дневных переходов от Ледяных Пиков! У тебя больше нет дома! — и шурд вновь залился булькающим смехом, утирая изуродованной ладонью бежавшие по лицу слезы.
Впрочем, смеялся он недолго — стоило гоблину заметить вернувшееся на мое лицо спокойствие, как он прервал свое ликование и с недоумением спросил:
— Тебя не печалит смерть своего поселения? Похоже, зимний холод заморозил твое с-сердце в бес- счувс-ственный кус-сок льда.
— Мое поселение в полном порядке, шурд — отозвался я, не сумев скрыть усмешку — Чего нельзя сказать о вашем войске и хваленом старейшине как его там звать. Зимние ветра давно уже развеяли их пепел над Дикими Землями.
— Ты лжешь, чужак! Ты лжешь! — яростно зашипел Дисса, дергаясь всем телом — Жалкое пос- селение не могло ус-стоять перед мощью с-сокрушающей с-силы нашего войс-ска…
— Заткнись — прервал я его вопли — Этот твой старейшина… уже довольно стар, облачение из белых шкур, восседает на здоровенной зверюге — сгархе с черной шерстью. С ним пришло под сотню твоих собратьев, костяные пауки и несколько десятков едва ковыляющих мертвяков. Ничего не забыл? Ах да — за собой они тащили рассыпающийся на части боевой имперский метатель, старше чем вы все вместе взятые. Правильно? Что ж, повторю с большим наслаждением — все они давно уже мертвы. Я покинул поселение когда погасли последние угли в кострах, на которых мы сожгли всех твоих сородичей без остатка. Впрочем, не только их — вся ваша поганая нежить и сгархи сгорели там же. Думаю, из их пепла выйдет неплохое удобрение для наших пшеничных полей.
— Аагх, аагх — проскрипел шурд, потеряв дар речи и пуская слюну из уголков дергающегося рта — Агхх…
— Понимаю — кивнул я — Неприятно услышать такое, да? Вернемся к беседе. Кто вас направляет я уже понял — пресловутый Тарис, что вот уже два века никак не может заткнуться и сдохнуть. Все вещает и вещает из своего гроба, тварь поганая… Но кто вами правит? А? Ведь должен же быть кто-то достаточно умный, чтобы организовать набеги на человеческие поселения и вылазки к Пограничной стене. Кто это решает? Шурд?
— Ты подохнешь в корчах! — дернувшись, ощерил гоблин редкие клыки — Падешь вместе с ос- стальными из вашего пос-селения! Умрешь! Гнева бога Тарис-са С-спящего не избежать… Вы вс-се умрете! Вс-се…
— Хватит! — рявкнул я и на шее гоблина сомкнулись пальцы ниргала, заставив того захрипеть и замолкнуть — Я задал тебе вопрос — кто вами правит?
Подождав, пока глаза гоблина не налились кровью от нехватки воздуха, я подал знак и ниргал ослабил хватку.
— Ну?
— Будь ты проклят! Проклят! — с ненавистью выдохнул шурд — Я с-скажу тебе имя того, кто с-скоро будет попирать ваш прах! Чтобы ты знал, как имя твоей с-смерти! Нерожденный! Нами повелевает воля Нерожденного! — гоблин неистово забился, заелозил ногами по снегу, но тщетно.
Визжа от переполняющей его злобы, шурд под немыслимым углом изогнул тощую шею и впился клыками в боевую рукавицу ниргала, со скрежетом грызя металл, из уголков рта потекла вспененная слюна, розовая от крови. Изранил себе десны о неподатливую броню. Продолжалось это безумие недолго — когда с хрустом обломился второй по счету клык, гоблин вскинул голову и пронзительно завыл, роняя темные сгустки крови из разодранного рта. Пару мгновений я всматривался в верещащего шурда, затем поднялся на ноги и сминая в ладони очередной снежок, направился прочь, бросив через плечо ниргалу:
— Ты знаешь что делать.
Через мгновение послышался короткий свист меча и вой резко оборвался — теперь уже навсегда. Младший военный вождь Дисса Беспалый, покинул этот мир.
Поджидавший меня у наваленной кучи веток гном, задумчиво почесал пятерней бороду и с уважением буркнул:
— Да… Живот резать и на елка мотать — плохо. Твоя способ оченно хорошо! Два слова сказать — шурд завыть, так мучится, что сам умереть захотеть! Оченно хорошо!
— Не 'оченно', а очень — поправил я гнома, что с каждым днем говорил все лучше на нашем языке.
— Да-да — закивал Тикса, помолчал задумчиво и добавил — Хотя, есть еще оченно хорошо способ — взять камень, сунуть в огонь пока не стать красный от жара, затем снять с шурд штаны и…
— Так! — прервал я делившегося со мной сокровенным Тиксу — Давайте дрова таскайте для костра, а то я и вам 'два слова сказать' и вы у меня выть начнете, а затем…
— Тикса понял! — в свою очередь прервал меня гном и шустро перебирая короткими ножками, заторопился к деревьям, от которых шагал второй ниргал, с огромной охапкой сучьев в руках.
— Да! Тогда уж лучше не просто камень пихать, а раскалить и засунуть туда этот ваш зикку! — крикнул я в спину коротышки, и тот остановился как вкопанный.
— Зик-кдахор пихнуть?! — переспросил гном, глядя на меня расширенными глазами — А потом он там лопнуть и… О-о-о-о! Оченно, оченно хороший способ, друг Корис! Лени! Лени! Ты уже спать? У твой добрый друг Тикса есть тебе горячий подарок!
