дождем, не зная усталости. За утро добывали золота на пять-шесть тысяч франков и расплачивались, например, за завтрак самородком в тридцать граммов. Кузнец за то чтобы починить разбитую о скалу кирку, брал золота на сто франков. За то же количество золота сапожник ремонтировал сапоги. Доход их во много раз превышал доход менялы, если учесть, что сами они тоже добывали золото.
На золото же приобретали у американских и английских торговцев весьма сомнительное зелье с химическим привкусом и парфюмерным запахом.
Хорошо известно пристрастие англичан и американцев к фармацевтическим микстурам. Говорят, лондонский виноторговец нажил состояние на том, что подмешал к бургундскому уксус Бюлли! Смешайте немного сахару, корицы, имбиря и пачули, спирт и одеколон в равных долях, и американцы заплатят сколько угодно за это отвратительное пойло.
Итак, Фрике укрылся за убитой лошадью и ждал золотоискателей, пустившихся за ним в погоню. Предстояла кровавая схватка, и англичане, ярые любители всех видов спорта, уже мысленно кричали «ура!».
Разъяренная толпа приближалась, видно было, как сверкают ножи. Один за другим гремели выстрелы. Трагическая развязка казалась неминуемой.
Мы уже говорили, что парижанин прошел через множество самых удивительных приключений. И вот, когда он приготовился разрядить карабин в гущу атакующих, а кого можно сразить ударом приклада, чтобы подороже продать свою жизнь, послышался грубый голос:
– Расступитесь, товарищи!.. Я знаю этого джентльмена… Я за него ручаюсь… Эй, вы, не стреляйте!.. Или будете иметь дело со мной.
Фрике вскочил на ноги, лихо закинул карабин за плечо и радостно крикнул:
– Неужели это вы, господин Сэм Смит… Рад вас видеть!
– Сэм Смит, собственной персоной, мастер Фрике. Я тоже рад встрече, главное, счастлив заплатить долг.
Бушрейнджер подошел к мальчику и растянул рот в улыбке. Лицо его было сплошь в ссадинах и синяках. Толпа почтительно расступилась перед этим здоровенным детиной, оказавшим на нее какое-то магическое действие.
– Долг, господин Сэм Смит? – удивился Фрике. – Я вас не понимаю.
– Вы – единственный, кто победил Сэма Смита в честном бою и имеет право на полное уважение. Уже одного этого достаточно, мастер Фрике, но я еще обязан вам жизнью.
– Право, вы очень добры.
– Было бы преступлением не вступиться за такого прекрасного товарища, как вы, мастер Фрике, – позволить его убить. Не только преступлением, но и глупостью.
– Вы слишком любезны, право. За несколько дурацких ударов кулаком… несколько пинков ногой.
– Но никто еще не мог со мной справиться, мастер Фрике… К тому же вы спасли мне жизнь. Не вмешайся вы, полицейские непременно схватили бы меня, и сейчас я бы следовал по дороге, ведущей в рай каторжников, а то и просто болтался между небом и землей. У каждого свое понятие о честности, господин француз, кроме того, Сэму Смиту хорошо знакомо чувство благодарности, и тут он смог бы посрамить самого сердобольного пуделя… Оставьте джентльмена в покое! – продолжал Сэм Смит.
– Да!.. Да!.. – закричали стоявшие в первом ряду. – Уважим джентльмена… Но вор!.. Нам нужен вор, которого мы хотели повесить!
– Нет, – заявил Фрике. – Не для того я вытащил его из петли, чтобы он снова в нее угодил. И не стыдно вам? Пятьсот против одного!
– Он – вор… Смерть вору!..
Фрике было подумал, что влияние Сэма Смита на этих людей поможет спасти беднягу, однако ошибся. Они стояли на своем.
В этот момент незнакомец пришел в себя и бросал вокруг безумные взгляды. Ему было на вид лет тридцать пять – сорок. Борода как у патриарха, всклокоченные волосы, лицо цвета обожженного кирпича. Какой национальности – непонятно. Он что-то бормотал, и среди всех этих нечленораздельных звуков Фрике наконец разобрал «спасибо», произнесенное по-французски.
– Неужели соотечественник? – промолвил Фрике. – Гром и молния! Тем более его необходимо спасти.
Сэм Смит в это время вел переговоры с золотоискателями, пытаясь заставить их отказаться от своего мрачного замысла. Это оказалось делом нелегким.
Толпа теряла терпение, и положение становилось угрожающим, когда Фрике вдруг осенило.
– Ну, мастер Сэм Смит, – сказал он австралийцу, – вразумите наконец этих джентльменов. Они обвиняют беднягу в краже. Хотел бы я знать, что он стащил. Говоря откровенно, он с виду полный идиот. Настоящий дикарь. Он даже не стоит веревки для повешения. В конце концов, эта веревка принесла мне счастье, так пусть она и его спасет!
Бушрейнджер, который в тот день был сама любезность, подхватил эти слова Фрике.
– Друзья! – закричал он. – Вы согласны с тем, что пеньковый галстук на шее этого джентльмена принадлежит ему по праву?
– Да!.. Да!.. Только пусть его повесят!
– Зачем? Он вам отдаст веревку. Ведь это веревка повешенного! А вы хорошо знаете свойства этого редкого и драгоценного товара. Кто им завладеет, станет богатым…
– А бушрейнджеры украдут богатство…
– Возможно… Во всяком случае, я предлагаю вам эти четыре фута веревки в обмен на его жизнь! Годится?
– Да!.. Да!.. Давайте веревку, и пусть его вместе с французом повесят в другом месте.
– Посмотрим, – возразил Фрике. – Мы будем осторожны. Спасибо за него и за меня!
ГЛАВА 5
В конце второй части мы оставили Фрике на рейде в Борнео, на китайской джонке, с добрыми друзьями: доктором Ламперьером и Андре Бреванном, матросом Пьером Легалем и его черным побратимом. Мажесте. Проявив чудеса отваги, они впятером, беспомощные и отчаявшиеся, присутствовали при дерзком похищении мисс Мэдж и сами избежали ужасной смерти лишь благодаря неожиданной встрече с маленьким китайцем Виктором, обязанным им жизнью и свободой.
В силу каких обстоятельств наш парижанин оказался на Австралийском континенте, таком немилосердном к страждущим, в обществе человека, повешенного и тут же вынутого из петли, чья речь, пересыпаемая французскими словами, свидетельствовала либо о полном одичании, либо просто о безумии? Это необходимо объяснить, чтобы подвести читателя к дальнейшим событиям нашего рассказа, где действие будет развиваться с головокружительной быстротой.
Отец маленького Виктора, заплывший жиром китаец, в ярких шелковых одеждах с пуговицами из сапфира, один из бесчисленных сообщников предводителя морских пиратов, потопил паровую шлюпку с пятью друзьями как раз, когда они собирались взять на абордаж «Конкордию», или «Морского короля», где на борту находилась в плену молодая американка. Но этому бандиту было ведомо чувство отцовской любви, и он счел своим долгом отблагодарить тех, кто спас жизнь его сыну. Посвященный в планы предводителя, управлявшего тысячами людей, входивших в эту грозную ассоциацию, китаец рискнул открыть европейцам все, что ему было известно, хотя знал, что его ждет в случае, если предательство раскроется.
Оказывается, и негодяям не чуждо благородство.
«Конкордии» предстояло отправиться в точку пересечения 143° восточной долготы с 12°22? южной широты. Читатели «Кругосветного путешествия юного парижанина» помнят, что в некоей географической точке, затерянной в Коралловом море, находится маленький атолл, абсолютно пустынный; в его толще морские пираты и построили себе убежище. Туда, вероятно, Бускарен и намеревался отвезти девушку и
