ничего не изменит. Он — сильнее и на своей территории. Вокруг ни души, и даже лес не услышит ее крики.
Время шло, но Вера хотела бы, чтобы оно остановилось. Лучше сидеть целую вечность за столом, чем дождаться темноты. Разговор продолжался, даже когда кончилось вино в бутылке. Вера заметила, что бутылка пуста, и удивилась: ведь Илья вино не пил, значит, все выпила она одна? Но голова была чистой, если не считать бьющиеся в агонии мысли о спасении. Ведь рано или поздно наступит ночь, и тогда надежд не останется совсем. В двери спальни нет замка, ни запереть ее, ни подпереть чем-нибудь тяжелым не удастся. Да и все равно это бы не спасло.
— Покажи мне дом, — попросила Вера и добавила: — Хочется познакомиться с местом, где предстоит жить.
Сказала это и содрогнулась, потому что именно так ведь и может случиться.
Почти час они ходили по дому. Вера все тщательно осматривала, искала любую возможность для спасения, но с каждой минутой убеждалась, что сбежать отсюда или незаметно исчезнуть не выйдет. Илья предусмотрел все. Оказывается, сигнализация в доме работает на объем, то есть если кто-то выйдет ночью из комнаты, то сработает сигнал тревоги.
— А вообще все двери блокируются, — напомнил хозяин этой роскошной тюрьмы, — ключом изнутри их невозможно открыть.
И тогда Вера пришла к выводу: у нее лишь один путь для спасения — окно спальни. Но ведь там восемь метров до земли… нет, не до земли даже, а до верхушек копий изгороди. Перепрыгнуть их невозможно. Если только не прыгнуть с места метров на пять…
Когда вернулись на третий этаж, за окном уже посерело. Сумерки приближались стремительно.
— Сейчас принесу свечи, — сказал Илья, — посидим еще немного.
И тогда Вера сделала последнюю попытку.
— Я хотела бы отдохнуть, — сказала она, — устала сегодня. Хочется просто выспаться.
— Да-да, — согласился Цигалов. — Что же ты молчала? Иди в свою спальню и располагайся.
Вера шагнула в сторону спальни, не веря, что ее так просто отпускают и что до утра, вероятно, она доживет. И только когда уже взялась за ручку двери, до нее донеслось:
— Я сейчас уберу здесь и приду к тебе.
— Илья… — начала Вера и замолчала, чтобы собеседник сосредоточился, заострил внимание на ее следующих словах. — Я прошу, дай мне отдохнуть. Если честно, то я не готова вот так, внезапно…
— Какая же тут внезапность? — удивился Цигалов, медленно приближаясь. — Мы разве только сегодня познакомились? У тебя было время узнать меня и понять, что я лучший среди тех, кого ты знаешь, лучший среди тех, кого ты могла узнать или просто встретить на улице случайно. Разве я не показал тебе свою любовь? Разве ты не принимала благосклонно доказательства моей любви к тебе?
Вера покачала головой, а Цигалов словно ждал ее возражений.
— Что тебе мешает? — почти закричал он. — Кто стоит теперь между нами? Бережной? Или твой Пинкертон? Их нет — смирись с этим. Есть только я. А я — самый достойный тебя.
Мужчина схватил ее за руку и швырнул на дверь. Нет, не швырнул, а просто дал почувствовать свою силу, а она отлетела, как пушинка. Придя в себя, Вера попыталась обогнуть Илью и проскочить в холл, но тот был начеку. И снова схватил ее за руку. Затем распахнул дверь в спальню и впихнул ее внутрь.
— Поговорим позже, а сейчас…
Цигалов не договорил, лицо его вытянулось. И тогда Вера поняла, что, кроме них, в комнате есть еще кто-то. Обернулась и увидела… сидящего в кресле Владимира.
— Извини, Илья, — произнес он, не поднимаясь, — но я без приглашения. Смотрю — окно открыто, вот и залез сюда. Вообще-то я за Верой пришел. И за тобой, разумеется.
— Бронежилет… — усмехнулся Цигалов. — Что же я раньше-то об этом не подумал.
— Ты и в голову мне не попал, — продолжил частный детектив, — я успел отвернуться. Но порохом мне лицо здорово обожгло.
Вера бросилась к Владимиру, но тот отстранил ее в сторону.
— Погоди, любимая, успеем еще поговорить.
— Бронежилет… — растерянно повторил Цигалов. — Как я так, а?
— Хороший бронежилет, греческий «Elmon», — кивнул Владимир, медленно передвигаясь по комнате, но не приближаясь к Цигалову, словно ожидая от него нападения. — Подрубашечный бронежилет для скрытого ношения.
Цигалов обернулся на мгновенье, бросил взгляд на открытую дверь.
— Догоню ведь, — предупредил Владимир.
— Да я и не собираюсь бегать! Кстати, а сколько раз я попал? Раза три, а то и четыре. Запреградные травмы, я уверен, у тебя, Пинкертон, присутствуют: ребра переломаны, внутренности отбиты. Дышать не тяжело? Как ты думаешь меня взять?
— Да уж как-нибудь. На третий этаж ведь залез и даже не запыхался.
Цигалов прыгнул и выбросил вперед ногу, рассчитывая попасть Владимиру в грудь или в живот. Но тот просто шагнул в сторону. Промахнувшись, Илья тут же, в развороте, попытался ударить пяткой неожиданного гостя в голову. И опять неудачно. Отступил назад. И сразу бросился вперед, надеясь достать противника кулаком. А нарвался на встречный удар, который отбросил его на кресло. То опрокинулось кресло, и Илья упал вместе с ним.
Владимир посмотрел на замершую Веру.
— Любимая, я видел на кровати наручники. Возьми их и держи наготове: скоро нашему другу надоест прыгать.
Хозяин дома поднялся, провел ладонью по разбитым в кровь губам.
— Надо было тебя… — заговорил он и сплюнул на пол. — Нет, не добивать, а помучить, как Женьку Бережного.
— Вера, — теперь уже не глядя на нее, произнес Владимир, — господин Цигалов стащил у меня твой подарок. Он уже отдал его?
У Веры не было времени на ответ, потому что Илья бросился вперед, рассчитывая врезаться в противника всей массой, сбить его с ног. Он, вероятно, думал, что травмы, сломанные ребра помешают Владимиру устоять и схватка на полу продолжится. Только ему не удалось обхватить противника руками, и даже прикоснуться к нему, потому что он перевернулся в воздухе после умелой подсечки и упал на спину. Поднял ногу, чтобы не дать Володе приблизиться — и сразу получил удар в колено. И даже вскрикнул от боли. Попытался отползти, но завалился на бок. А от следующего удара, под ребра, скрючился.
— Любимая, подай-ка браслеты, — попросил частный детектив.
Он опустился на пол и завернул руку Цигалова за спину, но удерживать того в таком положении ему удавалось с трудом. Илья хрипел и сопротивлялся.
— Ты только держи его, — бросилась на помощь своему мужчине Вера, — я сама их надену.
Ей удалось накинуть один браслет, и тут маньяк сумел вывернуться. Вскочив на ноги, он отпрыгнул к балконной двери. Посмотрел удивленно, как легко поднялся и как спокойно дышит Владимир. Сам же Цигалов задыхался и понимал, что достойно продолжать схватку не может. Но снова бросился вперед — и опять был отброшен ударом. Вновь встал и, припадая на одну ногу, попятился к балкону.
— Все равно ведь не вырвешься, — покачал головой Владимир. — Только в камеру пойдешь с разбитой мордой. Нос тебе теперь точно сломаю, а заодно зубы выбью. Будешь остаток жизни, некрасивый, в грубой одежде жить в комнате, где всегда ночь.
После этих слов частный детектив вытащил из-за пазухи пистолет.
— Совсем забыл про него… В общем, попрыгали, и хватит. Давай, урод, снимай штаны и ложись на пол попой кверху — пороть буду.
Он шагнул к Цигалову, а тот, отступая, уже почти коснулся спиной раскрытой балконной двери. Намотал цепь от наручника на свою кисть, собираясь, как видно, бить не голым кулаком.
— Думаете, взяли? — усмехнулся Илья. — Уйду в любой момент. Уйду и вернусь, когда захочу. Вернусь и стану вашим ночным кошмаром…
Не разворачиваясь, спиной вперед, прихрамывая, он вышел на балкон.
— Бежать-то некуда, — напомнил ему Владимир.
