Однажды она решила показать их Бережному, но тот, начав читать, как раз школьную, вдруг начал смеяться. После недолгой борьбы Вера отняла дневник, хотела его тут же уничтожить вместе с остальными, но то ли забыла это сделать, то ли передумала.
«Теперь мне кажется, — продолжала писать взрослая Вера, — что тот десятиклассник был девственником. А меня он выбрал для того, чтобы стать мужчиной, вероятно, потому, что почувствовал — я на него, как тогда говорилось, запала. Парень и в самом деле нравился мне. А сегодня я увидела его вынутым из петли, в домашних мятых брюках и несвежей майке, на которой были старые, не отстиранные пятна от кетчупа».
Следующую запись она сделала через пару дней:
«Эксперты определили, что это не было самоубийством. Интересно, кто же захотел лишить жизни затравленного жизнью неудачника, у которого полка телевизионной тумбы забита старыми видеокассетами с порнофильмами?»
День рождения отметили почти по-семейному. Пришли, как обычно, самые близкие друзья. А их, как в очередной раз выяснилось, у Веры всего двое — Илья с Инной. Только они были у нее и в прошлом году, и в позапрошлом. Ах нет, два года назад еще присутствовал Бережной, который неожиданно для всех напился и стал приставать к Илье, требуя от того признания в том, что Цигалов на первых курсах неровно дышал к Вере. Илья молчал, незлобно усмехался и отворачивался.
— Да ты не мужик вообще! — разозлился тогда Женька. — Амеба какая-то!
Илья, разумеется, и это пропустил мимо ушей. Инна тут же заставила мужиков мириться, причем Цигалов первым протянул руку. Бывшие однокурсники еще раз выпили, уже за мир, и начали беседовать о чем-то уже спокойно. А Инна затащила Веру на кухню.
— Женька, в сущности, прав, — начала она шептать в ухо Веры. — Меня и саму порой Илья достает своим пофигизмом. Его как будто ничего не интересует. Ни футбол, ни бабы, ни выпивка. Все вечера напролет сидит и готовится к своим арбитражным заседаниям, читает дела. А там жуткая скукотища! Как с таким жить?
Правда, Инна жила не только с Ильей, и Вере это было известно.
— А в остальном у тебя как? — спросила она.
— Да все нормально, — ответила подруга, — жду повышения по службе.
У них не было тайн между собой, поэтому и Инна знала о существовании в жизни Веры Миклашевского. Особенными подробностями та, конечно, не делилась, сообщила только однажды, что переспала с начальником. Инна, услышав тогда эту новость, сделала круглые глаза, как будто не ожидала подобного от близкой подруги. И потом позвонила как-то:
— Только что в криминальных новостях брали интервью у начальника следственного управления по фамилии Миклашевский. Это не твой, случайно?
Вера пораздумывала немного, стоит ли признаваться, но, раз уж проговорилась, чего уж теперь юлить, и подтвердила:
— Он самый.
— Ничего, симпатичный. Мужественный такой. А, случайно, не он вербовал на последнем курсе наших мужиков в ментовку, когда попалась ты?
— Ну да, — сказала Вера.
— И как он?
Инна была очень любопытна. Только плохо умела хранить тайны.
В прошлом году, когда отмечали Верин день рождения, она при муже спросила:
— Слушай, а ты продолжаешь вести дневник?
Именинница сделала вид, что не понимает, о чем речь. Подруга начала удивляться ее забывчивости, и тогда Вере на помощь пришел Илья, предложив сходить в супермаркет и взять еще вина.
Из дома вышли втроем. Не спешили никуда, болтали. Очередь к кассе была небольшой, но тут Инна спохватилась, что через пять минут перестанут продавать спиртное, схватила бутылку и, распихивая всех, извиняясь, объясняя, что у нее сегодня день рождения, а работать приходится допоздна, ринулась вперед. Вера пошла следом. Вдруг какой-то человек схватил ее за локоть и, развернув к себе, выдохнул в лицо грязное ругательство. Нельзя сказать, что Вера не слышала подобных слов прежде, но незнакомец произнес их с такой злостью, что похолодела спина. Она видела совсем рядом полные ненависти глаза, и на мгновенье ей показалось, что мужчина ее ударит. И почему он набросился именно на нее, а не на Инку? При этом ведь не походил на маргинала: не пьян, одет аккуратно. Вера отскочила в сторону, поспешила отойти подальше. Инна все слышала и видела. Но молча заплатила за вино и бросилась к выходу, где поджидал Илья.
— Ты должен отмолотить вон того гада как следует, — стала требовать она, — он только что грязными словами обругал Верку. Заведи подонка за угол и врежь ему как следует. А потом ногами, ногами…
Цигалова даже показала, как надо делать. Однако Илья взял жену под руку, кивнул Вере, чтобы следовала за ними, и пошел прочь.
Это случилось год назад. Теперь же Вера купила вина с запасом. Инна, тоже помня о прошлогоднем случае, принесла с собой бутылку мартини.
Особого веселья не получилось. Вера рассказала друзьям о своих неприятностях — что ее сняли с должности, перевели в участковые. Илья вздохнул сочувственно, а Инна возмутилась:
— Скоты какие! А этот твой Миклашевский хорош! Мог бы защитить тебя, ведь…
Вера толкнула Инну под столом ногой. Ей не хотелось, чтобы Илья знал подробности ее отношений с начальством. Цигалова «намек» поняла, покосилась на мужа, но все равно не могла остановиться:
— Заведи себе нормального мужика. Такого, чтоб быть за ним как за каменной стеной, чтобы ничего сама…
Но вдруг посмотрела на Илью и вздохнула:
— Только где такого найдешь?
Илья понял слова жены по-своему и разлил шампанское по бокалам. Инна наблюдала за его действиями так внимательно, словно тот собирался сделать что-то противозаконное. Потом взяла свой бокал и сказала:
— Наплюй на всех, подруга. А теперь тост.
Цигалова снова покосилась на мужа, а потом громко и с чувством продекламировала:
Выпили молча. Веселее на душе у Веры не стало. Илья тоже произнес какой-то глупый тост — за того, кого Вера встретит в своей жизни, за того, кто ходит сейчас где-то, возможно, совсем неподалеку.
— Где ж его встретить-то? — вздохнула именинница, грустно глядя на подругу.
— А ты оглянись и посмотри получше, — посоветовала Инна без особой уверенности в голосе.
Было не по-семейному, было тоскливо. Праздник не получился. Праздник — это когда на столе пусто, а душа все равно поет. Праздник — это когда стол ломится от яств, а гостям не до угощений. Когда есть что с интересом обсудить и чему порадоваться вместе.
После ухода гостей Вера убирала в холодильник оставшиеся закуски, мыла посуду и вспомнила свое унижение. Поняла, что Миклашевский ее обманул — через год он не возьмет ее обратно, иначе бы не «продал» Горохову. Хотя… Иван Севастьянович ведь не предлагал ее тому в качестве любовницы, просто согласился, что Горохов проявит инициативу, а он не будет мешать. Но Цигалова, пожалуй, права: хорошего и порядочного мужика сейчас не найти.
Муж порой проявлял заботу, делал Вере подарки, но так, словно выполнял какую-то обязанность или
