— Я все утро занималась поиском следов миссис Уорнер.
— И?
— Она не появлялась на работе почти неделю. Через два дня после последнего выхода на работу она позвонила туда, сказала, что ее мать попала в больницу после автомобильной аварии, и она просит отпуск для того, чтобы ухаживать за нею.
— А это правда?
— Не совсем. Я позвонила и в Денвер, где она работала перед тем, как поселиться в Атланте, представилась ее матерью и сказала, что пытаюсь разыскать ее.
— И?..
— Ее мать действительно попала в автомобильную аварию. Только это случилось десять лет назад, и она погибла на месте.
Лэнг присел на табурет около кухонного стола.
— Спасибо, Сара. Ваша помощь, как всегда, неоценима.
— Это еще не все, — сказала Сара, прежде чем он успел нажать кнопку. — Вам сегодня пришло очень странное сообщение по электронной почте.
— Я каждый день получаю странные сообщения, главным образом от спамеров, желающих впарить кому-нибудь ничего не стоящие акции.
— Нет, здесь не то. Там сообщалось… — послышался приглушенный звук ударов по клавиатуре. — Да, вот оно. Цитирую: Алисия просит вас приехать как можно скорее.
— Так и написано?
— Именно так.
Лэнг на мгновение задумался.
— Ответьте им. Спросите, куда я должен прибыть и когда. Придумайте какой-нибудь предлог для того, чтобы потянуть время.
— Можно написать, что вас нет в городе и вы ответите, когда вернетесь?
— Можно и так. Все равно. — Лэнг посмотрел на часы, прикидывая, сколько времени продолжался разговор и записал ли его соглядатай Цвелка. — Звоните мне, если будут еще какие-нибудь новости.
— Лэнг, подождите. Мэр просил передать вам…
Лэнг нажал кнопку разъединения.
Джейкоб поставил на стол бутылку с пивом.
— Плохие новости?
— Только подтверждение того, что женщины нет на работе.
Аннулевиц дернул косматой бровью, и Лэнг пересказал ему разговор. Джейкоб поднял бутылку и посмотрел на просвет.
— Ну, вот, уже пустая. Никак не пойму, почему мы, евреи, никак не научимся разливать пиво в нормальные пинтовые бутылки. — Он посмотрел на Лэнга. — По крайней мере, известно, что она жива. Если бы Цвелк желал ей зла, то вряд ли он стал бы держать ее у себя после того, как, пользуясь ее персоной, привлек к себе твое внимание.
Лэнг допил пиво из бутылки.
— Ты всегда знаешь, как успокоить человека.
— Стараюсь. — Он немного помолчал. — Да, я же не показал тебе это. Водитель дал мне, когда мы выходили из машины. — Он протянул Лэнгу фотографию кибуца. — Снято сегодня утром.
Лэнг добрую минуту рассматривал снимок.
— Ну и что? Не вижу разницы.
Джейкоб обошел вокруг стола и ткнул пальцем в нижний левый угол.
— А сейчас видишь?
Лэнг повернул фотографию, поднес поближе к глазам, отодвинул.
— Не понимаю, о чем ты.
— Вот тут человеческая фигура. С такого ракурса нельзя понять, мужчина это или женщина. Но обрати внимание на цвет волос.
Ярко-рыжие.
Алисия Уорнер — рыжая.
Джейкоб принялся возиться с трубкой.
— Если только это не рыжий еврей, что бывает крайне редко, я сказал бы, что мы, похоже, отыскали твою подругу.
Глава 53
Старший инспектор Раух перечитал e-mail из Скотленд-Ярда и покачал головой. Лэнгфорд Рейлли объявился в Англии и вновь исчез, проскользнув сквозь пальцы самой знаменитой во всем мире полицейской организации. Конечно, и у британской, и у американской полиции сплошь и рядом бывало так, что подозреваемые выходили на свободу после задержания. Тут тебе и habeas corpus[67], и предварительные слушания присяжных, и право не свидетельствовать против себя… Просто удивительно, как в этих странах правосудию удавалось хоть кого-то осуждать.
Как бы там ни было, начальство велело Рауху обеспечить экстрадицию Рейлли для допроса, и инспектору станет гораздо легче жить после того, как этот тип будет найден, допрошен — и или обвинен в преступлении, или освобожден. Сейчас же получалось так, будто не кто иной, как Раух виноват в бестолковости англичан.
Впрочем, кое-что полезное англичанин — его звали Фицвильям — все же сообщил: что Рейлли побывал в Великобритании под именем Коуча. Несколько минут работы за компьютером — и он узнал, что такой человек не проходил таможенный и иммиграционный контроль ни в одной стране Европы на протяжении самое меньшее последней недели.
Не смутившись этой неудачей, Раух вошел на сайт принадлежавшей Рейлли благотворительной организации — Фонда имени Дженис и Джефа Холт. Через несколько минут он знал, что в корпорации имелся собственный реактивный самолет. Посещение другого сайта и еще несколько минут работы позволили установить, что самолет был марки «Гольфстрим» и что последний по времени полет он совершил по маршруту Париж — Марсель — Тель-Авив — Атланта.
Наконец-то у него появилась зацепка. Израильтяне всегда славились тщательным учетом всех, кто попадал в их страну.
Он снова пробежался пальцами по клавишам и… уставился на экран, не веря своим глазам. План международного полета был должным образом зарегистрирован и своевременно закрыт по прибытии в соответствующее время. Но место, где должны были приводиться сведения о присутствовавших на борту пассажирах, было пустым. Или самолет летал без пассажиров, или… или вез кого-то, имеющего какое-то отношение к службам национальной безопасности Израиля.
Какое отношение Рейлли мог иметь к…
Раух отъехал в кресле от стола и впился взглядом в экран компьютера, как будто зловредный прибор по собственной воле отказывался предоставить ему информацию. Пожалуй, в любой европейской стране он мог бы просто позвонить соответствующему должностному лицу, объяснить ему причину своего интереса к пассажирам этого рейса и, вероятнее всего, получил бы нужные сведения, а не отказ. А вот когда дело касалось евреев — такой уверенности не было.
Во-первых, у израильтян было особое свойство — никому не доверять.
А во-вторых, все еще существовала проблема Курта Вальдхайма.
