обдули. У тебя благородная душа, Мик, — недаром ты ирландец. Скорее дашь себя обобрать до последнего гроша, чем обратишься в суд. Ну да ладно, я не собираюсь вмешиваться, это дело бабье. Рози как будто неплохая девчонка, но чего еще ждать от нее, раз она оттуда, из слейтеровского становища?
Кафферти переступил с ноги на ногу. Ему было не по себе.
— Нет, Рози — она ничего. Сколько лет она у нас пробыла, до сих пор ничего худого за ней не замечалось.
— Да, но напоследок она все?таки укусила кормившую ее руку.
— Это ты так говоришь, а не я. Мне она всегда была по сердцу, эта девочка. Кровь в ней дикарская, вот и все.
Они стояли и долго смотрели на воду, блестевшую в слепящих лучах солнца, вдыхали запах свежего кофе, а потом, словно их что?то неудержимо потянуло, оба перевели глаза на серебристый дуб — он как будто еще чуть больше пригнулся к земле.
КАТАРИНА СУСАННА ПРИЧАРД
УДАЧА (Перевод Н. Лосевой)
— Было нас там, стало быть, трое, — рассказывал Билл, — и пропадали мы от жажды за восемьдесят миль от жилья, а вокруг нас — всюду золото. Мы три месяца вели разведку в Фрэзер — Рейндж, и припасы были на исходе. Думали, что к рождеству вернемся в Кулгарди. Том, парнишка, что пошел с нами, собирался жениться на святки. А моя старуха и слышать ничего не хотела: чтобы был дома к рождественскому обеду — и все тут.
Билл Догерти и Спек О’Брайен были старыми товарищами. Тридцать лет они занимались разведкой, трясли грохот на всех приисках от Налладжайна на севере до Лейк-Уэя на востоке. Но больше всего Спек любил каменистые кряжи и бесконечные серо — голубые равнины к югу от Слипинг — Ривер и Соленых озер. Там они однажды напали на богатые залежи, продали свой участок, а когда деньги вышли, снова принялись за разведку. Но для Тома Уэра этот поход к Фрэзер — Рейндж был первой разведкой по нехоженым местам.
Хороший он был парень, молодой рудокоп Том. Но рудник Флэшин — Пэн закрылся, как раз когда Том хотел сыграть свадьбу, и парень остался не у дел. На рудниках царило затишье, и он ходил без работы несколько месяцев.
Эйли Мэннерс работала в трактире Флэннигена, а в те времена девушек было мало. Том боялся, что потеряет ее, если не сможет содержать семью. Многие имели виды на Эйли, в том числе и сам Флэнниген. Ее родня настаивала, чтобы она бросила думать о Томе и вышла замуж за стоящего человека. Но Эйли была влюблена в Тома и в последнюю минуту уговорила Билла взять Тома в разведку. Ей приснился сон, сказала она ему, что Том ухватил огромный самородок; она уверена, что Биллу и Спеку повезет, если они возьмут его с собой.
— Да, тошно нам было, когда пришлось сматываться с участка, где мы работали, милях в трехстах к востоку от
Слипинг — Ривер. — Билл раскурил трубку и неторопливо продолжал рассказ. — Мы туда в горы притащили несколько ковшей, вырыли шахты, раздробили кучу породы, но золота нашли — кот наплакал. Спек сказал, что ему надоело дробить породу зря. А нюхом он кругом чует золото. Но, видно, без толку мы работали. Я уж подумал, хорошо, если дорогу оправдаем. Ручей, в котором мы брали воду, высох. Ничего не оставалось, как нагрузить верблюдов и убираться восвояси.
У них было пять верблюдов, и первые два дня они быстро продвигались, рассчитывая на третий день дойти до бочажка. Но, когда подошли, оказалось, что и он высох. Пришлось идти дальше.
— Спек струхнул, когда веоблюды начали дурить, — продолжал Билл свой рассказ. — Мы стреножили их на ночь. Думали, они как?нибудь проживут на верблюжьей колючке, но я все?таки решил поискать воду: погнался за стайкой зеленых попугаев, авось они меня приведут к источнику. Знаете, какие эти пичужки, они будто чуют, где вода. Ребята говорят, что так оно и есть. Птицам надо пить каждые двенадцать часов. Я однажды проделал такую шт^-ку, когда мне туго пришлось на участке за Блэк — Рейндж. Пошел следом за парой диких голубей и набрел на озерцо в ущелье. Но с попугаями не повезло. Тогда мы решили, что кто?нибудь из нас двоих — Спек или я — возьмет самого лучшего верблюда и поедет в Слипинг — Ривер, чтобы раздобыть продуктов и воды. Спек не умел управляться с верблюдами, да и с молодым Томом, пожалуй, надо было остаться мне. Продержаться нам будет нелегко, и я знал, что Тому труднее будет без воды, чем нам, бывалым старателям.
Пока я выслеживал пичужек, в лагере бог знает что творилось! Вернулся я, смотрю — у Тома рука на перевязи. Он, оказывается, не поладил с Боко — старым верблюдом. Злющий был, старый черт. Боко набросился на Тома, искусал ему руку и удрал, и вся пятерка за ним. Спек побежал за верблюдами…
Вернулся он на следующее утро. Так и не нашел верблюдов, но по привычке всю дорогу отбивал кусочки породы и принес целый мешок образцов. Тут?то мы и увидели золото— каждый кусок так и сверкал.
— На этот раз нашли, Билл! — сказал Спек. — Здесь до черта золота. Пойдем посмотрим.
Мы с Томом пошли за ним вниз по склону кряжа и снова вверх. Уж будьте уверены, что Спек на всем пути отбивал кусочки породы. Он подвел нас к обнажившимся пластам бурого железняка и кварца, и всюду, где он отковыривал кусочек, сверкало золото. Не иначе, как мы напали на золотую жилу — новый Дерри или Карбин.
Том просто одурел от счастья.
— Господи, — вопил он, — вот Эйли обрадуется! Сбылась ее мечта, Билл! Наконец?то золото наше! Теперь уж ее родня не станет откладывать свадьбу.
Мы вбили колышки, замерили участок для разработки руды и решили подать заявку. Потом положили в мешки столько породы, сколько могли унести. И вдруг поняли, что от золота нам мало прока, если мы не найдем воды. Мы со Спеком сразу прикинули, что находимся милях в восьмидесяти от Слипинга.
Спек рассчитывал, что за четыре дня сумеет туда добраться, если возьмет пару галет и половину запаса воды, а ее всего?то остался один добрый глоток. Но зато он умел, как никто, питаться одной корой и ящерицами да ягодами верблюжьей колючки, хотя от них делаются рези и настоящая дизентерия… лучше уж их не трогать. На хорошем верблюде он мог быстро вернуться назад и привезти продукты и воду…
Под палящим солнцем старатели возвращались в лагерь с мешками золотоносного кварца и железняка. Они соорудили навес из веток кустарника и легли в тени, чтобы обмозговать свои дела. Молодой Том заснул; потом он начал бредить. То ли он на солнце перегрелся, то ли рана воспалилась. С вершины кряжа ему были видны Соленые озера и поднимавшийся над ними мираж.
Том бросился вниз по склону, крича, что там, вдали, вода. Биллу пришлось пуститься вдогонку и привести его назад, пообещав глоток воды, чтобы утихомирить его. Том лежал в тени, бормоча:
— Там вода… много воды… целое озеро под деревьями… А они не дают мне ни глотка, Эйли. Ни одного глотка…
И вдруг закричал:
— Золото! Золото! Мы нашли золото, Эйли… Тут его сколько угодно. Вот оно… всюду вокруг. Но его не съешь. И пить его нельзя… а они не дают мне ни глотка воды. Это убийство, вот что это такое… А мне надо поспеть в Кулгарди к свадьбе. Билл… послушай, Билл… Мне надо поспеть g
Кулгарди к свадьбе. Дай попить, Билл. Слушай, Билл, ради бога, дай воды!
Спек растянулся в тени под навесом, чтобы вздремнуть перед дорогой. Он намеревался идти всю ночь. Билл сидел возле него и смотрел вдаль, на голые каменистые кряжи, громоздившиеся к востоку, в сторону Слипинг — Ривер. Они тянулись в глубь страны на сотни миль, а между ними — красная земля под небом, мутным от зноя. Залитые ослепительным белым светом заросли низкорослого тощего кустарника —
