Сочинения. В 2-х томах

Будя седую пустыню,
Берестяный караван
Везет волшебную скрыню
Живых ледовитых ран.

От хвои платану подарок.
Тапиру — тресковый дар…
Тропически ал и жарок
Октябрьских знамен пожар.

Не басня, что у араба
Львиный хлеб — скакун в табуне,
И повойник зырянка-баба
Эфиопской мерит луне;

Что плеяды в бурлацком взваре
Убаюкивает Ефрат,
И стихом в родном самоваре
Закипает озеро Чад.

305 Теперь бы Казбек — коврига,

Теперь бы Казбек — коврига,
Урал — румяный омлет…
Слезотечна старуха-книга,
Опечален Толстой и Фет.

По цыгански пляшет брошюра
И бренчит ожерельем строк.
Примеряет мадам культура
Усть-Сысольский яхонт-платок.

Костромские Зори-сережки,
Заонежские сапожки…
Строятся филины, кошки
В симфонические полки.

Мандолина льнет к барабану —
Одалиска к ломовику…
По кумачному океану
Уплывает мое ку-ку.

Я кукушка времен и сроков,
И коврига — мое гнездо.
А давно ль Милюков, Набоков
Выводили глухое «до».

Огневое «Фа» — плащ багряный,
Завернулась в него судьба,
Гамма «Соль» осталась на раны
Песнолюбящего раба.

306 ЖЕЛЕЗО

Безголовые карлы в железе живут,
Заплетают тенета и саваны ткут,
Пишут свиток тоски смертоносным пером,
Лист убийства за черным измены листом.

Шелест свитка и скрежет зубила-пера
Чуют Сон и Раздумье, Дремота-сестра…
Оттого в мире темень, глухая зима,
Что вселенские плечи болят от ярма,

От железной пяты безголовых владык,
Что за зори плетут власяничный башлык,
Плащаницу уныния, скуки покров,
Невод тусклых дождей и весну без цветов!

Громоносные духи в железе живут:
Мощь с Ударом, с Упругостью девственный Труд,