Сочинения. В 2-х томах

Непомерна их ласка и брачная ночь…
Человеческий род до объятий охоч,
И горючие перси влюбленных машин
Для возжаждавших стран словно влага долин. —
Из магнитных ложесн огневой баобаб
Ловит звездных сорок краснолесьями лап.

И стрекочут сороки: «в плену мы, в плену».
Допросить бы мотыгу и шахт глубину,
Где предсердие руд, у металла гортань,
Чтобы песня цвела, как в апреле герань,

Чтобы млечным огнем серебрилась строка,
Как в плотичные токи лесная река,
И суровый шахтер по излукам стихов
Наловил бы певучих гагар и бобров.

307 Солнце избу взнуздало —

Солнце избу взнуздало —
Бревенчатого жеребца,
Умчимся в эскуриалы,
В глагол мирового Отца.

С Богом станем богами,
Виссонами шелестя…
Над олонецкими полями
Взыграло утро-дитя.

Сиамских шелков сорочка,
Карельские сапожки.
Истекла глухая отсрочка
Забубённой русской тоски. —

На покосе индус в тюрбане,
Эфиоп — Вавилин приймак.
Провидит сердце заране
Живой, смоковничий мрак.

И когда огневой возница
Взнуздывает избу,
Каргопольским говором Ницца
Провещает Руси судьбу.

Пустозерье кличет Хараном,
Казуарами — журавлей…
Плывут по народным ранам
Караваны солнц-кораблей.

И, внимая плескам великим,
Улыбается мать-изба,
А за печью лебяжьим криком
Замирает миров борьба.

308 Солнце верхом на овине

Солнце верхом на овине
Трубит в лазоревый рог…
Как и при Рюрике, ныне
Много полюдных дорог:

В Индию, в сказку, в ковригу…
(Горестен гусельный кус).
Помнит татарское иго
В красном углу Деисус.

Грезит изба Гостомыслом,
Суслом тверезый корец…
Братья, по ранам иль числам
Огненный ведом конец?

Наше смертельное знамя
Сладостней персей и струн,
Пляшет тигренком над нами