Сочинения. В 2-х томах

И сельский бал. На милом бале,
В жасминном бабушкином зале,
Мы повстречалися с тобой,
Ручей с купавой голубой.
Не слава ли — альбомной строчкой
Над окровавленной сорочкой,
Над угольком в виске — бряцать?!
Пускай поплачет ива-мать,
Отец — продроглый лысый тополь, —
Уехать бы в Константинополь,
Нырнуть в сапог, в печную сажу,
Чтобы в стране прорех и скважин
Найти мой бал и в косах маки —
На страх рогатому во фраке:
Ему смертельна липа в шали…

(1933.)

408 Над свежей могилой любови

Над свежей могилой любови
Душа словно дверь на засове.
Чужой, не стучи щеколдой!
Шипящие строки мне любы —
В них жуть и горящие срубы,
С потемками шорох лесной.
Как травы и вербы плакучи!
Ты нем, лебеденок, замучен
Под хмурым еловым венком.
Не все еще песни допеты,
Дописаны зарью портреты
Опаловым лунным лучом!
Погасла заря на палитре,
Из Углича отрок Димитрий,
Ты сам накололся на нож.
Царица упала на грудку —
Закликать домой незабудку
В пролетье, где плещется рожь.
Во гробике сын Иоанна —
Черемухи ветка, чья рана
Как розан в лебяжьем пуху!
Прости, жаворонок, убивца!
Невесело савану шитьца,
Игле бороздить по греху!
А грех-от, касатик, великий —
Не хватит в лесу земляники
Прогорклую сдобрить полынь.
Прирезаны лебеди-гусли
И струны, что Волги загуслей,
Когда затихает сарынь.
Но спи под рябиной и кашкой,
Ножовая кровь на рубашке,
Дитя пригвожденной страны!
Оса забубнит на могилке
И время назубрит подпилки,
Трухлявя кору у сосны.
Все сгибнет — ступени столетий,
Опаловый луч на портрете,
Стихи и влюбленность моя.
Нетленны лишь дружбы левкои,
Роняя цветы в мировое,
Где Пан у живого ручья;
Поет золотая тростинка,
И хлеб с виноградом в корзинке —
Художника чарый обед.
Вкушая, вкусих мало меда,
Ты умер для песни и деда,
Которому имя — Поэт!

У свежей могилы любови,
Орел под стремниною, внове
Пьет сердце земную юдоль.
Как юны холмы и дубравы…
Он снился мне, выстрел кровавый,
Старинная рана и боль!

Май 1933 года.

409 Не пугайся листопада,

Не пугайся листопада,
Он не вестник гробовой!