Длинная и обстоятельная беседа закончилась словами: «Я вас приму в МИФИ на 3-й курс, но если вы будете плохо учиться и провалитесь на экзаменах, то придется вновь вернуться на службу флоту». Я согласился, и мы тепло расстались. Таким же образом был принят и мой друг — В. Зинченко, тоже выпускник мореходки.
Я бы на этот раз не стал испытывать свою судьбу воспоминаниями о трудностях, с которыми столкнулся, будучи студентом этого уникального института. Меня приняли хорошо не только представители ректората, деканата, профессорско-преподавательского состава, но, самое главное, студенты. Для них мы с Зинченко были какими-то необыкновенными людьми: почти каждый пытался нам помочь, в том числе, дополнительно заниматься, оказывать всякую моральную, а иногда и материальную поддержку. Нашлось много друзей, и они меня приглашали в гости, в свои семьи, и я им до сих пор благодарен и храню самые теплые воспоминания о них.
Время неумолимо шло вперед. С переменным успехом я сдавал сессию: например, с треском провалил экзамен по теории функции комплексного переменного. Экзамены по математике принимала у нас молодая, но очень строгая преподаватель-женщина — Лила Григорьевна Нарышкина (говорили, что ее предки — дворяне из рода Нарышкиных). Большая умница, строгая и несговорчивая. Дважды она мне ставила двойку. Я приуныл и решил складывать чемодан, чтобы снова отправиться в Одессу, на Черноморский флот. Но однажды мы столкнулись с ней в коридоре института, и она спросила, готов ли я снова сдавать экзамен. Я ответил — нет, так как собрался уезжать обратно на флот. Она выслушала меня и просила завтра прийти в ту аудиторию, где она обычно проводит занятия.
В условленное время я пришел в аудиторию, и она просит передать ей зачетную книжку. Я передал и не понял для чего, так как знал, что положительных оценок она не ставит вообще, если студент не владеет материалом. Получив обратно зачетную книжку, я увидел, что там стоит положительная оценка. Опешив, я даже не поблагодарил ее, но сказал, что я обязательно когда-нибудь представлю к защите диссертацию по специальности «Математические методы». Кстати, впоследствии я защитил не только кандидатскую диссертацию по математическим методам в Московском авиационном институте (1973 г.), но и докторскую в Институте кибернетики Академии наук Украины по той же специальности (1979 г.).
Мое обучение в МИФИ подходило к концу, и мне предложили работу в Новосибирском академгородке. Тогда он только формировался, и туда направлялись молодые и способные выпускники физико- математических факультетов различных институтов.
Конечно, я мог бы остаться работать в Москве, так как многие годы я был председателем студенческого совета института и был на хорошем счету как у руководства института, так и у деканата и преподавателей. Мне предложили на выбор Математический институт им. Стеклова Академии наук СССР или же Центральный экономико-математический институт (ЦЭМИ) АН СССР. Все же я добровольно решил ехать в Новосибирск и по этому случаю купил себе пальто с воротником, каракулевую серую шапку с кожаным верхом, теплые сапоги и меховые рукавицы.
ПРЕДВЕСТНИК МОЕЙ СУДЬБЫ
В 60-х годах прошлого столетия в Советском Союзе было много разговоров об американском разведывательном самолете, который на значительной высоте делал облет территории СССР. Этот самолет под названием У-2 был начинен современной американской радиоэлектронной аппаратурой, которая и позволяла собирать необходимые разведданные о вооружении Советской армии, ее пусковых ракетных установках, аэродромах боевых самолетов, стоянках в бухтах советских боевых кораблей.
Несомненно, полученная таким образом разведывательная информация, которая обрабатывалась в ЦРУ США, представляла определенную угрозу для СССР. Подобные У-2 летали не только над Советским Союзом, но и Кубой, Вьетнамом, Кореей и другими странами. К сожалению, в то время советские ракеты не могли сбивать такие самолеты и они облетали СССР и другие страны, не подвергаясь какой-либо опасности. Однако в 1960 году советское информационное бюро (Совинформбюро) на весь мир неожиданно объявило, что советской стратегической ракетой (с одного выстрела) был поражен американский разведывательный самолет У-2 над территорией Урала. Летчику удалось катапультироваться.
Идея создания такого самолета-разведчика принадлежала американскому президенту Эйзенхауэру, который одобрил планы ведения стратегической разведки против Советского Союза. В те годы самолеты этого типа летали на высоте 18 тысяч километров и без особых трудов могли обнаруживать радиоизлучение советских радарных установок.
Следует отметить, что впервые американский самолет-разведчик У-2 облетел территорию СССР еще в 1956 году[1]. Пилот должен был сфотографировать Москву. Кроме того, по указанию английского премьера Гарольда Макмиллана подобные шпионские облеты осуществлялись над территорией СССР с 1958 года. Только за четыре года, с 1956-го по 1960 год, шпионские самолеты залетали на территорию СССР двадцать четыре раза.
1 мая 1960 года американский самолет-разведчик У-2, пилотируемый сотрудником ЦРУ Фрэнсисом Гэнри Пауэрсом, был сбит советской ракетой класса «земля-воздух» вблизи города Свердловска. Летчик покинул самолет, не успев взорвать его.
Маршрут самолета лежал из Пешевара (Пакистан) до города Буда (Норвегия), где он должен был приземлиться. После приземления Пауэрс был схвачен советской контрразведкой. Обломки самолета длительное время выставлялись на всеобщее обозрение в Парке культуры и отдыха им. М. Горького в Москве. В то время я еще был студентом Московского Инженерно-физического института. Все студенты довольно детально обсуждали случившееся. А спустя два года, в 1962 году, подобный американский самолет У-2 был сбит над кубинским небом во время Карибского кризиса, тоже советской ракетой «земля-воздух». Пилот самолета-разведчика Андерсон погиб.
Подобные облеты осуществлялись и над территорией Китая. Эти самолеты китайские вооруженные силы также успешно сбивали над своей территорией.
В годы моей учебы в МИФИ, когда американские самолеты-разведчики так нахально летали над СССР и нашими союзниками, у меня и многих моих друзей по институту зародилась мысль противостоять давлению США и принять решение о возможной службе в военной разведке. Однако к кому можно было обратиться с таким вопросом, почти никто не знал. Выход был найден: представители Главного разведывательного управления (ГРУ) сами искали молодых и высокообразованных специалистов для службы в ГРУ. А наш институт, пожалуй, один из немногих, был элитным учебным заведением, где готовились специалисты в сфере электроники, вычислительной техники и автоматического управления.
Так, нечаянно-негаданно в стенах нашего института появился полковник В.И. Устюменко, который занимался поиском именно таких парней, в возрасте до 25 лет. О нашей с ним встрече я более подробно изложу чуть ниже.
Сейчас вернемся к сбитому американскому У-2. Помню, тогда все средства массовой информации СССР только и вещали об этом инциденте и советской ракете, которая поразила высоколетящую цель — американский самолет-шпион. Весь советский народ клеймил позором американцев и был готов встать на защиту от внешнего врага. В автобусах, троллейбусах, кинотеатрах, на рынках и в других общественных местах, где собирались толпы народа, разговор только и шел об американском самолете-шпионе, сбитом советской ракетой. Это была мощная пропаганда, которая возбуждала народные массы, чтобы дать достойный ответ любому врагу, в том числе и США.
Вообще в те годы пропагандистский аппарат ЦК КПСС и другие государственные органы работали без сбоя. С утра до поздней ночи клеймили позором американские спецслужбы, которые верили в свою неуязвимость, но просчитались. Советский Союз с блеском выиграл идеологическую борьбу. Следует, однако, отметить, что наравне с патриотическими лозунгами и призывами звучали и диссидентские голоса, превозносящие Америку и другие западные страны за их «демократию».
НАЧАЛО ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ
