Потом она стряхнула пепел мне на голову и ухмыльнулась:
— Вот тебе!
Мне пришлось отмывать волосы в туалете мылом, потом сушить их, засунув голову под сушку для рук. К счастью, мой дежурный гель для волос был при мне. Иначе я бы выглядела как грустный клоун.
Чудно, когда в первом ряду не маячит голова Тошнотной П. Грин. «Мне ее недостает, — сказала Рози. — Стрелять эластичной лентой, когда нет мишени — совсем не тот кайф». Она — сама доброта!
Все равно, не могу больше тратить время на то, чтобы думать о других. Осталось всего два часа до свидания с Богом Любви. После матики — две биологии. Если мне не придется делать что-нибудь отвратительное с флорой и фауной местных прудов, я как раз успею привести в порядок ногти, нанести основу и, возможно, покрасить ресницы — если спрячусь на задней парте.
Я придумала прикольную фразу, как раз в тему для биологии. Я написала своей тусе записку:
Девчонки скосили глаза к носу — наш знаменитый знак одобрения.
И еще у меня появилась миленькая пушистая подруга (но не Джас). Это маринованная полевка. В биологическом кабинете множество всяких маринованных гадостей, расставленных в банках по застекленным шкафам. Но мышка очень даже миленькая, лапки у нее подняты вверх: она ими как будто мне машет.
Я машу ей в ответ. Назову-ка ее Полли.
Очень волнующе. Когда я красила ресницы, у меня дрожали руки. Я чуть не сделала «сексуальные тени» в пол-лица, очень непривлекательные. Я заставила Джас подождать меня, чтобы вместе идти к воротам. Я спросила:
— Джаси Штан, чем ты будешь заниматься сегодня вечером?
Она сидела на раковине, разглядывая в зеркало свой профиль.
— У меня щеки очень симпатичные, правда?
— Джас, у тебя восхитительные щеки! По одной с каждой стороны от носа. Лучше быть не может!
Она подумала, что я правда так считаю.
— Том работает над своим проектом по ирригации, а я буду делать домашку по немецкому. Ее пора сдавать. Тебе тоже надо ее сделать. У герра Камьера приключится нервоспас, если ты не приготовишься.
— Джас, как я говорила много-много раз… никогда не откладывай на завтра то, что можно вообще не делать!
— Джас все еще любовалась своими щеками.
— Ну, говорить-то это легко, а вот как ты будешь себя чувствовать, когда поедешь в Германию и не сможешь там объясниться?
— Я не собираюсь в Германию.
— А вдруг поедешь?
— Нет, не поеду!
Это ее на минуту заткнуло.
— А если бы тебе пришлось?
— Зачем это? Я не люблю квашеную капусту.
— А вдруг Роби поедет туда на гастроли? Ты почувствуешь себя как dumschnitzel[79].
Вообще-то она права…
Мы пошли через двор к воротам. Я заставила Джас загородить меня, на случай если поблизости окажутся оберфюреры, которые могли бы заметить, что я накрашена. После случая с кражей в магазине все учителя и подхалимки — начеку. Мисс Стэмп даже отправила Мелани Гриффите с урока, потому что у нее на спортивных штанах не было нашивки с именем. Я совсем-совсем не хочу воображать, каким образом она это обнаружила.
Рози, Джулз и Эллен не нарочно задержались около конуры мистера Этвуда. Так что мы все случайно встретились. Робби стоял, прислонясь к воротам. Уф! Я ощутила его секс-божественные флюиды, находясь около колокольчика для вызова сторожа. Но потом я увидела, что он не один, а разговаривает с Томом, Дейвом и Ролло. Эллен, Джас и Джулз чуть не попадали от неожиданности. Они были не накрашены. И еще Эллен по ошибке надела берет, потому что поленилась запихнуть его в рюкзак. Авария! Авария!
Эллен сорвала с себя берет и забормотала:
— Ой-ой-ой! Что же мне делать?
В конце концов, мы с Рози образовали нечто вроде оборонительного заграждения и как могли им закатать юбки. Нам с Рози пришлось притворяться, будто мы меняемся кними. Я кокетливо смеялась, и Рози тоже как будто бы не замечала, что у нас за спиной парня. Джас, чья голова была в районе МОИХ щиколоток, прошептала:
— Что они делают? Они нас видят или просто разговаривают?
Рози напомнила:
— Через минуту нам придется сделать вид, что мы их только что заметили. Вы готовы?
Тогда мы все втроем подпрыгнули, как попрыгунчики, и пошли к воротам в состоянии небрежности (губного блеска). Робби выглядел классно! Он улыбнулся мне своей чарующей улыбкой, откинул волосы назад и сказал:
— Привет!
Я пребывала в Долине трепета. Когда мы с ним наедине, я и то волнуюсь. Но теперь в присутствии парней и особенно при Дейве я превратилась в герра Камьера в юбке (т. е. в чепуху).
Однако Эллен разволновалась еще больше меня. Она так распрыгалась, что казалось, вот-вот запляшет. Том терся носом об щеки Джас, а она вся была красная, улыбчивая и робкая. Как это парни обходятся без судорог? Все они казались совершенно невозмутимыми. Я заметила (хотя мне было все равно), что Дейв сказал Эллен: «Привет!» и чмокнул в щеку (носом в нее тыкаться не стал). На самом деле, он поглядел на меня. Его взгляд означал как бы: «Привет, краснопопая кокетка, снова встретились!».
Я волшебно провела время, гуляя с Богом Любви! Я придумывала, будто бы мне нужно было купить то одно, то другое (повод заходить в магазины, чтобы нас видели вместе). Я помахала рукой куче людей — даже тем, кого не слишком хорошо знала. Я даже помахала рукой Мистеру Дом-Напротив, который выползал из зоомагазина, пошатываясь под двухтонным бременем кошачьего туалетного наполнителя. От удивления у него чуть не отвалилась попа.
Робби сказал: «Заканчиваем шопинг, матерь время для поцелуев». Мы шли и целовались. У меня на самом деле устали губы. Их, возможно, придется сегодня пораньше уложить спать.
Интересно, может быть, Джас на этот раз права? Может быть, Тошнотная П. Грин реально попадет в тюрьму для хулиганок: станет заключенной, и ее каждый день будут мучить садисты. Как в школе!
Заткнись, мозг! Я слишком люблю людей. Практически как мать Тереза.
