юрист Андрей. – Вы очень хотели связать свою судьбу с любимой женщиной, а пока Валерий был жив, его тесть не допустил бы развода. Избавиться от всемогущего Риткиного отца невозможно – не ваш формат. А вот с Валеркой расправиться было намного проще – что вы, собственно, и сделали.
– А дальше все известно. Ты свалил с места преступления, пошатался по городу и к назначенному времени приехал в ресторан, – заключила Элка. – Так было дело?
Первым пришел в себя Семеныч:
– Все у вас, конечно, очень гладко сходится, но Володька не мог лучшего друга из-за бабы убить.
– Да ладно! Он только что любого из нас был готов голыми руками разорвать только за то, что мы на его Риточку не так посмотрели! Вы даже не представляете, на что способен влюбленный мужчина! А уж если им управляет умная женщина… – возразила Элка.
Вова-два ничего не говорил в свое оправдание, не пытался убедить друзей в своей невиновности, он просто сидел на стуле, подперев голову руками и тупо глядя в пол.
– Володенька, почему ты ничего не говоришь? Я знаю тебя, ты мухи не обидишь! – Маргарита всполошенной курицей металась вокруг любимого.
– Пусть делают что хотят, – глухо ответил Вова-два. – Лишь бы тебя в покое оставили.
Вот ведь идиот! Неужели эта стерва стоит того, чтобы брать на себя ее вину? Чтобы сесть за убийство лучшего друга???
– Ёлка, это правда не он! Мы с ним днем созванивались, он спал!
– Ритусь, ты можешь мне сейчас позвонить, и я прикинусь спящей дома! Современные средства связи, не то что восемнадцатый век! – расстроенная неожиданным поворотом событий, отрезала Элка.
Честно говоря, ей очень не хотелось, чтобы Вова-два действительно оказался убийцей.
Ритка всплеснула руками, отчего и без того короткая рубаха задралась выше некуда, и метнулась к своей сумочке:
– Вот! Смотри! Господи, только бы памяти хватило!
О чем квохчет эта сумасшедшая влюбленная, Ёлка поняла не сразу. Но когда ей под нос сунули мобильник, ситуация прояснилась.
– Смотри! Одиннадцатое число, двенадцать ноль три! Я Вовке сначала на мобильный звонила, но он не отвечал! Тогда я домашний номер набрала! И мы двадцать минут разговаривали! Да смотри же ты на экран!
Все точно. На дисплее высветилась дата звонка, стационарный номер и время разговора – двадцать три минуты. Выходит, во время убийства парень действительно был дома.
Вова-два поднял голову и пояснил:
– Мы накануне с мужиками выпили немного. У меня мобила разрядилась, а на зарядку я ее не поставил, не до того было. Я же уже извинялся… – Он расстроенно посмотрел на светящуюся Маргариту.
– Не забудь сегодня вечером помолиться на Ритку и на ее память. Не знай она твоего номера и не набери она его в тот день, хрен бы ты сейчас с себя вину снял, – довольно хмыкнул Семеныч. – Но с тебя это обвинений не снимает, дорогуша, – повернулся он к Ритке.
Та вздрогнула.
А Элку не оставляло ощущение, что что-то во всей это истории не так… Звонки, телефоны… Ах да!
– Слушайте… А ведь тело действительно должны были найти не раньше чем через пару дней. – Она озадаченно почесала нос. – Надо ментам звякнуть, узнать, с чего они вот так, ни с того ни с сего, вломились в Валеркину квартиру… Значит, был у них какой-то повод жилье одинокого холостяка проверить? Же-еньк, звякни, а?
– Не надо никуда звонить. – Юрист Андрей откинулся на спинку удобного стула. – Ты что, думаешь, что я нашел тело, выскочил из квартиры и сделал вид, что ничего не случилось? – Парень смотрел на Ёлку с нескрываемым презрением. – Ты бы на моем месте что сделала?
А хрен его знает, что она сделала бы! Если рассуждать здраво, то оставлять тело нельзя, не по- человечески это. Но и в милицию звонить – тоже не выход! С этими оборотнями свяжешься – не отмоешься потом.
– Не умничай, рассказывай давай! – Легкий пинок телохранителя вернул вальяжного юриста на землю.
– Я бабу сразу домой на такси отправил, а сам заскочил в ближайший магазин, соврал, что у меня мобильник сел, попросил телефон и позвонил по ноль-два. Сообщил, так сказать, о преступлении. А когда информацию записали и попросили представиться, я повесил трубку. А потом сел на скамеечку на детской площадке перед домом. Просто так уйти я не мог, мне было банально страшно. А еще я очень боялся, что мой анонимный звонок не примут всерьез и Валерка останется там лежать до… Господи, я что, должен все это говорить???
Мда, сказать вслух, что его напарник будет лежать в своей квартире до тех пор, пока запах не побеспокоит соседей, действительно очень тяжело. Бедный парень, сколько же он там передумал, сидя на лавочке! Куда бежать, что делать? А если на звонок действительно не отреагируют, что тогда делать?
– Милицейская машина подъехала только через пять часов. За это время я чуть с ума не сошел. Иногда мне казалось, что они никогда не приедут. А потом меня начинали терзать мысли про то, что дверь закрыта на ключ и, когда прибудет милиция, они просто не станут ломать дверь. Какие только мысли меня не мучили! И о том, что надо было включить воду и затопить соседей, и о том, что надо бы вернуться и открыть дверь, чтобы квартиру наверняка проверили…
– А вернуться ты не мог, потому что боялся… – Сашка сочувственно положил руку на плечо юриста.
– Конечно! Представляете, я пойду обратно, а в эту самую минуту люди в форме нагрянут! Мне что, с одиннадцатого этажа выпрыгивать?
– А ты на фига дверь-то закрыл, балбес? – спросила Ёлка.
– Понятия не имею! Когда я пришел, дверь была заперта на ключ. Вот я автоматом и запер ее, когда уходил. Мне в тот момент, знаете ли, не до рассуждений о возможном развитии событий было! Я, между прочим, на труп наткнулся! Ты на моем месте не затупила бы?
Еще как затупила бы. И дверь бы заперла, и в Турцию с перепугу свалила бы. А этот молодец, догадался с нейтрального телефона в милицию позвонить. Не совсем парень безнадежен.
Милиция. Пять часов ехали. Быстренько они, однако… Чип и Дейл спешат на помощь. Наше правосудие неотвратимо.
Но тогда получается…
– Володь, так кто, ты говоришь, сообщил тебе о Валеркиной смерти? – тихо спросила Ёлка у понуро свесившего буйну голову Вовы-два.
– Сергей Геннадьевич. Я же уже говорил, – недоуменно пожал плечами Вова-два.
Он вдруг сграбастал стоявшую рядом Риту и рывком посадил ее к себе на колени. Девушка даже не думала сопротивляться.
Геннадьич, в очередной раз заслышав свое имя, приподнял голову и обвел всех мутным взглядом:
– А? Случилось чего?
Блин… Как же с ним, с таким теплым, разговаривать-то? А, была не была, попробуем.
– Сергей Геннадьевич, вам из милиции когда позвонили? – ласково глядя в глаза старикану, спросила Ёлка.
Тренер не сразу сообразил, о чем идет речь. Он долго чесал затылок, мявкал и пускал пузыри. Наконец его взгляд сконцентрировался на стоящей перед носом рюмке.
Геннадьич сцапал выпивку короткопалой лапой, шумно выдохнул и засадил рюмаху. Сосредоточенно посопел и начал выдавать информацию:
– Позвонили. Сказали, что из милиции. Сказали, что Валерочка, ученик мой любимый, наркоманом оказался…
По морщинистому лицу покатились слезы.
– А во сколько вам позвонили, вы не можете вспомнить? – Элка протянула старику салфетку.
– Не помню я. Днем… А времени не помню. Они ж мне как дети родные! Не друзьям его, не бабе позвонили, а мне! У меня так сердце прихватило!
Да что ж ты будешь делать! Трагедь трагедью, но лишние эмоции сейчас только мешали. Элке была нужна сухая информация.
