воду?
— Доставили из источника неподалеку от города. А в чем проблема? Вода чистая и приятная на вкус, — он всмотрелся в мое лицо и побледнел. — Не хотите ли вы сказать, что…
— Именно. Отрава находится в воде.
— Нет…
— Думаю, не стоит переживать раньше времени, капитан: необходимо всесторонне изучить имеющиеся факты и только потом делать выводы. Вы согласны?
— Да… Мастер. Но если в считанные дни вымрет весь город…
— Не вымрет. Возможно, мы найдем способ спасти людей. А пока… Вы не могли бы отправить кого-то из своих подчиненных в каменоломни?
— С целью? — Заинтересованный взгляд.
— О, не поиска решения проблемы! Просто там находятся… мои ученики и кое-кто еще, а я хотел бы знать, что с ним все хорошо. Бэр, Хок и Румен — местный житель. Пусть они прибудут в лагерь, хорошо?
— Как пожелаете. А чем займетесь вы?
Я улыбнулся, стараясь, чтобы выражение моего лица не показалось обидным капитану, который умеет справляться с трудностями на поле боя, но в тонкостях сосуществования жизни и смерти вынужден уступить первенство другим.
— Сооружением заградительных порядков. Но сначала скажу несколько слов госпоже Нэнии.
Он рад был бы отказать мне в таком желании, потому что, несмотря на внешнюю суровость и сдержанность, питал к лекарке теплые (а возможно, и очень горячие) чувства и заботился о ее здравии как телесном, так и душевном. Но именно эта забота и заставляла сдаться, предоставляя право целительствовать тому, кто умеет это делать лучше Егеря.
Нэния лежала, накрывшись одеялом с головой, но плотно свалянная шерсть не скрывала мелкой дрожи, пробегавшей по телу женщины.
Я присел рядом и положил руку на плечо лекарки. Та дернулась, пытаясь избавиться от прикосновения, взметнула одеяло вверх, увидела меня и… Беззвучно заплакала. Пришлось помочь ей сесть и позволить выплакаться, прижимаясь к моей груди. Четверть часа для этого понадобилась или целый, не знаю. Но как бы меня не торопили другие дела, первое из них шмыгало носом здесь.
Конечно, нет ничего приятного в чужих слезах, которыми пропитывается и твоя рубашка, и твое сердце, но позволить кому-то плакать в одиночестве еще хуже. В любом случае, передо мной женщине не надо было притворяться сильной: раз уж я видел и испуг, и его причину, нет смысла хранить на лице маску привычной ко всему и безразличной властительницы жизней.
Когда потоки слез, казавшиеся неиссякаемыми, все же подошли к своему пределу, Нэния, смущенно отвернувшись, вытерла мокрые глаза и щеки и сказала:
— Спасибо… Еще раз.
— Вы так поблагодарили меня, госпожа, будто желаете, чтобы этот раз стал последним, — пошутил я, чем вызвал легкий румянец на смуглом лице.
— Но… я…
— Вы не привыкли принимать помощь, верно?
Она промолчала, но я знал, о чем говорю.
— Конечно, она не так приятна и желанна, как поклонение и почитание, но, поверьте, чуть более полезна. Нет ничего дурного в том, чтобы чувствовать себя сильной и опытной, только не нужно забывать: обязательно найдется кто-то и сильнее, и опытнее, кто-то, рядом с кем будут видны ваши недостатки и недоделки, но это не повод замыкаться в себе, не пуская никого внутрь. Гораздо мудрее взглянуть на себя глазами этого человека и исправить ошибки. Если они есть, конечно.
— Есть. Наверняка, — грустно согласилась лекарка.
— И какие же?
— Я… ужасная трусиха.
— Позвольте! Почему вы так решили?
— Я испугалась этого… мертвяка.
— Зато вы не дрогнули, вскрывая тело.
— Это другое, — слабый взмах рукой. — Я… привыкла. Когда много раз видишь одно и то же, страх проходит.
— Только что вы произнесли очень мудрые слова, госпожа! Многочисленное повторение избавляет разум от приятия и неприятия, оставляя только необходимость. Просто вы никогда ранее не видели восставшего мертвеца, только и всего.
— Хотите сказать, в следующий раз…
— Испуг будет куда меньшим. Кроме того… Вы ведь пользуетесь магией?
— Немного.
— Но делаете это сами, без помощи чужих заклинаний?
— Да. Но какое отношение…
— Значит, вы должны чувствовать колебания, возникающие в Пространстве, когда творятся те или иные чары. Этакий легкий ветерок, да?
— Вроде того, — согласилась Нэния, все еще не понимая, к чему я клоню.
— Так вот, если вы умеете различать дыхание магической Реальности, что мешает вам быть готовой к тому или иному результату чародейства?
— То есть?
— Сращивая края шва, вы впрыснули в него порцию Силы, часть которой, не связанная вашей волшбой, привела в действие заклинание, заложенное в мертвеце. Но за некоторое время до того, как он шевельнулся, вы могли заметить изменение магических полей. Заметили?
— Д-да…
— Запомните эти ощущения и сохраните на будущее: вдруг, пригодятся? По крайней мере, вы будете заранее знать, что произойдет. Нравится эта идея?
— Пожалуй, — Нэния совсем успокоилась. — Но почему он… поднялся?
— А вот выяснением причин этого мы с вами и займемся. Точнее, вы займетесь изучением тела и произошедших с ним изменений, а я — всем остальным.
— Но… Вы ведь поможете мне? Если я не справлюсь? — В темных глазах мелькнула робость.
— Справитесь, непременно.
Я встал, но лекарка, словно боясь отпустить меня, следом соскользнула с кровати.
— Мне нужно идти, госпожа.
— Да, я понимаю…
Она помедлила, словно в нерешительности, и вдруг качнулась вперед, касаясь губами моей щеки.
— Спасибо.
Тихий шепот благодарности утонул в возмущенном вое:
— Нэния?
— Хигги, это не то, что ты думаешь! — Постаралась оправдаться женщина, но когда подобные слова помогали?
Капитан сверкнул взглядом и опустил полог палатки. Лекарка обреченно выдохнула:
— Ну вот, снова… Вечно он принимает одно за другое.
— Возможно, в этом есть и ваша вина, госпожа.
— Вы думаете?
— Почти уверен, — усмехнулся я и последовал за капитаном.
Хигил ждал меня, прислонившись к дереву и всем своим видом показывая, насколько я утратил капитанское уважение, если оное, разумеется, вообще возникало в моем отношении.
— Вы чем-то расстроены?
— Нет, — огрызнулся Хигил.
— Тогда к чему столь мрачный вид? Кстати, вы выполнили мое поручение? Отправили человека в
