Что делать, старшие дети растут, и им становится тесно рядом с родителями, но никто не ожидал, что это произойдет так скоро. Мы были очень близки с Ники, и как он мгновенно переменился сейчас! Даже в осанке и походке. Он стал ходить по дворцу, как будто ожидая нападения дикого зверя каждую минуту. Стал очень резок, а иногда возмутительно дерзок в разговоре. Наши обычные совместные завтраки ушли навсегда, он давно уже завтракает отдельно вместе со своими казаками и «малым двором». Раньше он был очень близок с Георгием, но сейчас он сильно отстранился. Мое сердце разрывается, у него поменялись даже глаза! Он словно постарел душой после тех известных событий.
Прошу тебя, будь с ним мягок, обереги его всей душой, он терзается и страдает не только из-за своей злополучной любви. А большей частью из-за той вашей… размолвки. Хотя Моретта, кажется, действительно любит его, а это должно помочь. Ради сына я готова принять ее как дочь. Даст Господь, все поправится со временем! Итак, до свидания. Целую тебя от всего сердца, мой дорогой и горячо любимый Саша.
Моя милая душка Минни!
С большой радостью получил от тебя письмо, твои теплые слова очень ободрили меня, как благодарен я тебе, что ты не забываешь обо мне ни на минуту. Благодарю тоже душку Ксению за письмо. Мне очень не хватает вас, но надеюсь, что скоро снова мы встретимся, хоть ожидание этой встречи и терзает меня.
У нас все по-прежнему. Утром выходил во внутренний двор, взяв в дворницкой лопату, чистил снег, долго гулял перед завтраком.
Завтракали вместе с Алексеем[41], Ники и Вышнеградским[42]. Колька не успокоился после моего категоричного отказа в приобретении островов, я писал тебе об этом в предыдущем письме. Решив, что дело лишь в финансах, подошел ко мне с тетрадью, в которой содержался значительный расчет по денежной стороне дела и крайне любопытный проект. И откуда у него берутся такие идеи? Ты знаешь, что я с досадой отношусь к излишним тратам. Как сложно складывается бюджет! Только на отмене подушной подати мы потеряли 70 млн ежегодно!
Так вкратце Ники предложил разрешить торговым и каботажным судам, принадлежащим иностранным владельцам, не имеющим ни одного нашего подданного на борту, регистрироваться и ходить под флагом Великого княжества Финляндского, платя в казну отчисления и налоги, которые существенно ниже, чем у нас самих и у других морских государств. Наблюдать за этим делом, собирать сборы и вести учет должны представители наших миссий и консульств, а их развелось изрядно. Со временем на помощь им должны прийти специальные морские торговые агенты. Вышнеградский говорит, что дело интересное и обещающее. Ему сейчас трудно, возможно, из-за этого он хватается за каждую соломинку в вопросе получения казенного дохода. В бюджет В.к. Финляндского планируется отправлять не более 1/10 от всех сборов.
Не просто дело обстоит и с чухонцами, многое из ранее заведенного придется менять коренным образом. Нельзя терпеть внутреннюю финляндскую таможню, облагающую пошлиной товар из внутренних областей России, ведение дел на шведском языке и многие другие устоявшиеся от начала века явления.
Победоносцев жаловался, что пасторы мешают добровольным пожеланиям эстов и чухонцев креститься в православие. Заставляют выдерживать полугодовой срок испытания (так было заведено еще при дедушке у литовцев), а за это время стращают и угнетают, иных арендаторов сгоняют с земли, батраков просто гонят взашей с работ, остальных грозят не хоронить на освященной земле при ближних храмах, а за изгородью.
Милейший Waldemar[43] писал мне письмо о том, что в Дании и Швеции вышел мерзкий пасквиль, в котором некий профессор объяснял это несуразное устройство «особенным государственным статусом» Финляндии! Не знаю, писал ли он тебе, что был недавно прооперирован от чирия в горле, от которого ужасно страдал.
Моя дорогая душка Минни, ты часто просишь меня быть добрее к чухонцам, но заслуживают ли они твоего драгоценного внимания?
Перемены должны прийти в установившиеся там порядки. Нужен умный и деятельный человек на назначение генерал-губернатором, умеющий поступать осторожно, чтоб не наломать дров.
Ты спросишь, почему затея Ники касалась этой неуживчивой земли? Я задал такой же вопрос. Ники ответил, что не хочет ломать «сложившуюся налоговую конструкцию», чем заслужил одобрение Вышнеградского (каботажный флот Финляндии невелик, приписанных судов мало), и считает, что не стоит измазывать наш торговый флаг неустройствами, которые могут выйти из-за дурных чужих кораблей и капитанов. А в В. к. Финляндском, по его словам, «надо все менять, пока эта чухна совсем не оборзела в своем в болоте» (в последнее время Ники стал употреблять много непонятных слов).
К моему удивлению, Алексею понравилась эта идея, хотя касается его заведования не в полной мере. В разговоре он поднял вопрос об обороне островов и угольной станции, на что Ники ответил, что хватит крейсеров, которые постоянно стоят с визитами на рейдах в САСШ, и миноносок и орудий из особого запаса. Услышав об особом запасе, Алексей поперхнулся чаем и сильно покраснел. Кажется, он подумал, что я рассказал об этом Ники. Но это не так, мальчик осведомлен обо многом способами мне непонятными. А иной раз, оговариваясь, он говорит о дне будущем с уверенностью, как о дне прошедшем. Но ты напрасно беспокоишься, что Ники переменился ко мне после того случая. Наоборот, мне кажется, что он стал относиться ко мне более душевно. Теперь он постоянно ходит ко мне со своими прожектами, и в большинстве своем я его планы одобряю. Сейчас Ники активно готовится к отъезду в путешествие по миру.
Много думаю об этом, милая Минни.
Теперь пора кончать письмо. Еще раз благодарю тебя за письмо.
До свидания, моя милая душка Минни. От всего любящего сердца обнимаю тебя. Целую Ксению, Мишу и Ольгу. Христос с вами, мои душки.
Глава 10
Рассказывает Олег Таругин
Моретта уехала в конце февраля. Не могу сказать, что она мне не нравится, но… это, пожалуй, даже хорошо, что она уехала. А то я ничего с ней не успеваю. Она с милой непосредственностью съедает три четверти моего времени, которое тратится на поцелуи, бесконечное «Любишь? Люблю!», томные вздохи, прогулки и прочее. Помолвка уже состоялась? Ну так и хватит. Мне работать надо.
Бурное прощание на вокзале, потом долгое махание платком вслед, и – здравствуй, свобода! Ну, правда, свобода – понятие относительное…
Два месяца я активно вожусь с полками, чьи офицеры проявили верность во время подготовки «январского путча». Первым в списке идет конно-гренадерский полк. Злые языки именуют его «лейб-гвардии конно-похоронным». В принципе правильно. Мундиры черные, кони черные, приборный металл серебро – так куда ж их, кроме как на похороны?
Вот только читал я когда-то статейку под многообещающим названием: «Конные гренадеры – спецназ королей». И в соответствии с этой статьей решил призаняться с нынешними потомками королевских спецназовцев. Ничего-ничего, получается недурно. Недавний конно-похоронный полк лихо скачет рассыпным строем, уверенно осваивает азы диверсионного дела, изучает работу с пироксилином, динамитом и мелинитом. Плюс к тому: маскировка на местности, снайперское дело (спасибо братцу Вилли – прислал двадцать телескопов!), разведка – самое необходимое, на уровне курса молодого бойца. Хоть бы и так, все одно – лучше, чем ничего…
Затем на повестке дня Менделеев с работами по взрывчатым веществам, их компонентам и порохам. Предложил ему поработать с алюминиевой пудрой. Вроде внял. Теперь так: Горловский завод меня не устраивает – на хрена с французами делиться технологией? Ярославль. Как бы еще уговорить Дмитрия свет Ивановича переехать в этот город на Волге и принять на себя работу по этому заводу. Даром, что ли, он потом будет носить имя Менделеева? А тут еще и Зелинский тоже вроде как не озадачен. Да еще работы по кораблестроению (ведь не строить же «Рюрик» рангоутным крейсером!), и подумать о бронепоездах, и побеседовать с Константиновым о новых артиллерийских системах…
Что интересно – мой «папенька», после того случая с покушением, совсем перестал пить. И ведет себя во всех делах гораздо рассудительней. С одной стороны, я иной раз жалею, что не могу решить какой- нибудь вопрос, просто угостив императора «балтийским коктейлем»[44],
