семейных рабочих состояли из двух комнат и санузла с ватерклозетом и душем. Несемейные размещались в комнатах на четверых, но тоже с санузлом. Поскольку для приготовления пищи в частном секторе здесь пользовались керосиновыми примусами, то во избежание пожаров кухни в многоквартирных домах были общими. По одной на этаж.
Дети рабочих и ИТР ходили в бесплатную школу. Для самых маленьких были ясли и садик, но большинство жен работников предпочитали держать малолеток при себе. И хотя администрация активно пыталась привлечь довольно многочисленное женское население Стальграда к работе, еще очень многие женщины оставались домохозяйками.
Порядок на территории городка обеспечивали добровольные народные дружины, где поочередно дежурили все «боеспособные» мужчины. Естественно, что ДНД были навязаны, как и в реальности, приказом сверху, но постепенно народ оценил преимущества «малой демократии». Теперь любого хулигана и пьяницу мужики наказывали сами, не доводя до околотка.
Я тоже переехал из гостиницы в неплохой особнячок, оснащенный всем необходимым по последнему слову самой современной техники на текущий исторический момент времени. Мой миленький трехэтажный «домик» стоял прямо на центральной площади Стальграда, справа от церкви и напротив здания заводоуправления. Весь первый этаж особняка занимала моя личная канцелярия. Осталось место и для приемной, куда мог в отведенные для этого часы прийти любой рабочий, инженер или служащий. Да и простой человек с улицы, если у него была хорошая идея. Просителей тоже хватало. Среди своих работников я слыл «добрым барином», потому как в мелочных просьбах типа дать небольшую прибавку под рождение ребенка или выделить квартирку побольше я никогда не отказывал.
Но, несмотря на благоприятное в целом развитие, хватало и проблем.
Еще в 1885 году, в момент бурного и буйного строительства завода и жилого городка, я столкнулся с проблемой стройматериалов. Меня не устраивало качество, ассортимент и цены. Особенно цены. Поставщики словно задались целью выдоить из молодого и глупого миллионера побольше денег. Приходилось с этим бороться, привлекая материалы из соседних уездов и областей. Но вскоре цены взвинтили и там. А вскоре меня перестало удовлетворять и количество. Спрос начал опережать предложение. Стройка, словно гигантский насос, втягивала все больше и больше бревен, кирпича, щебня. Пришлось срочно, на пустом месте, организовывать собственное производство стройматериалов. И теперь, весной 1887-го, это производство полностью покрывало все запросы моих строителей. Да еще и оставался значительный излишек на продажу.
Второй большой проблемой стали конкуренты. Нет, в сфере ширпотреба их не было – такие товары делались только в Стальграде. Но вот по метизам, рельсам, тому же кровельному железу, инструментам… Я сильно насолил ведущим производителям. До открытых покушений дело, слава богу, не дошло – не те пока времена и нравы, но вот палки в колеса мне начали вставлять все активней! Перекупали сырье у моих поставщиков, с помощью взяток и откатов срывали подписание договоров на продажу. Демпинговали на грани собственного разорения. Подсылали на завод саботажников и соглядатаев. С последними неплохо справлялся мой начальник службы безопасности. Как и планировал, на эту должность я нанял опытного дядьку – бывшего полицмейстера Нижнего Новгорода, Савву Алексеевича Лобова. Лобов успешно противостоял «черным» методам воздействия и даже умудрился полюбовно договориться с несколькими не особо рьяными конкурентами о прекращении торговой войны. Но наиболее оголтелая кучка местных и московских купцов продолжала, с переменным успехом, мешать моей торговле. Вынужденный бороться с ними на их поле, я несколько раз довольно крупно «пролетал». Для нормального противостояния с этими людьми мне бы следовало родиться и вырасти именно в этом веке, да еще и торговлей позаниматься лет двадцать. По здешним правилам. Опыт моего «бизнесменства» в прошлой жизни совершенно не помогал. Условия отличались довольно сильно.
В какой-то момент я даже начал испытывать недостаток свободного капитала. Да, мною уже давно были приобретены участки земли с прячущимися в недрах полезными ископаемыми. Все более-менее значимые месторождения в Сибири и европейской части. Даже в совершенно безлюдной сейчас Якутии мною были скуплены будущие алмазные карьеры. И нужные концессии получены. Но на разворачивание массированной добычи всех этих полезных элементов таблицы Менделеева требовалось время. Время и деньги. И надежные люди на руководящих постах. Даже крутясь целыми днями как белка в колесе, я физически не успевал уследить за всем. «Братец» Мишенька довольно хорошо выручал меня с заводскими делами, но в сфере крупной торговли и он был профаном.
И вот когда жарким летом 1886 года я вдруг оказался в жутком цейтноте… Дошло уже до того, что я, сидя в кабинете, прикидывал, где взять деньги на очередное жалованье рабочим… в дверь кабинета поскребся Ерема и, глядя преданными глазами кавказской овчарки, доложил:
– Тут эта… Хозяин… бывший хозяин пришел. Брат твой старшо?й!
Я даже оторопел. Вот уж кого не ожидал увидеть! Неужели пришел злорадствовать? Нет, это вряд ли – не тот склад характера, да и мое бедственное положение не стало пока достоянием широких масс. Значит, причина визита Ивана Михайловича в другом. Ну что же… сейчас все узнаем!
– Проси! – скомандовал я Засечному.
Выглядел «братец Ванечка» довольно неплохо и даже несколько… помолодевшим. И что явно бросалось в глаза – шелковая рубашка и тщательно выглаженный костюм. Чувствовалось благотворное влияние женской руки – Иван недавно женился на девице Елене Николаевне Бириной. И, видимо, сразу был взят в оборот. Уж лучше поздно, чем никогда, – жена, несомненно, облагораживает человека. Он и так проходил бобылем до 43 лет. И только я знал, к каким скандалам приведет его эта девица через два десятилетия[89]. Но это будет еще не скоро. А пока… вот он – яркий образчик женатого человека!
– Здравствуй, Ванечка! – Жестом предложив «брату» садиться, я заговорил первым, ощущая некоторое смущение Ивана, явно не знавшего, с чего начать разговор. – Как здоровье жены? Извини, что не пришел на свадьбу!
– Здравствуй, Сашенька! – Смущение Ивана от моей последней фразы только усилилось. – Так… дык… я же сам тебя не пригласил. Уж извини меня, братец!
– Пустое, брат! Как дела? – продолжил я. – Как торговлишка?
– Все слава богу! – немного приободрился Иван.
Бизнес Ивана и правда шел довольно неплохо. Массовый увод капитала из семейного бизнеса мало сказался на его делах. Как я уже упоминал, Иван Михайлович Рукавишников был умным человеком, опытным купцом и редкостным трудоголиком, поэтому отлично сумел справиться с возникшими тогда, два года назад, трудностями. Все-таки у него оставался довольно приличный капитал – почти восемь «лимонов».
– Послушай, Сашенька, у меня есть к тебе деловое предложение! – не стал ходить вокруг да около Иван. – Пора нам уже забыть о прошлых размолвках! Ты уж прости меня, дурака, за тот случай… ну, ты помнишь! Сгоряча я тогда, не по злобе?, так поступил! Думал, что прогуляешь ты батюшкины деньги, а ты… ты вон как их приумножил! Из старого заводика целый город устроил, со всеми соседними губерниями торгуешь. Да товары у тебя новые, невиданные, да задумок на будущее – громадье! Вот и решил я, что лучше с тобой, чем без тебя… – Иван замолчал, переводя дыхание.
Ох, и непросто далось ему признание давнишней ошибки! Человек-то он, в общем, был действительно не злобным. Погорячился, с кем не бывает!
– Ну-ну… – неопределенно сказал я, ожидая продолжения.
– Давно я уже думал над примирением! – вымученно улыбнулся Иван, вытирая пот со лба надушенным (даже с расстояния в два метра я учуял запах!) кружевным батистовым платочком. Эге! Раньше у него платки были из клетчатой бумазеи! – Да все как-то повода не было. Помнил, что крепко обидел я тебя тогда, вот и не знал, как ты ко мне отнесешься! Боялся я чего-то… ты ведь на взлет резво пошел, как сокол ясный!
Я хмыкнул. Ишь ты, какая цветастая метафора!
– Боялся я, что ты подумаешь – примазаться хочет братик к делу твоему. На горбу твоем да на уме выехать! – Иван сумел взять себя в руки и говорил сейчас весьма уверенно. – Но вот узнал я недавно, а слухами земля полнится, что зажимают тебя купцы, вздохнуть не дают. Поставщиков да покупателей уводят. И понял я тогда – вот он, повод к тебе с извинением прийти! Помощь я тебе предлагаю, Сашенька! У меня же и связей в кругах торговых, и опыту в делах таких уж поболе, чем у тебя! Уж не обессудь, а только
