пригласили зайти в зал ожиданий. Там оказался буфет, киоск с газетами и журналами, продавались серебряные безделушки местного производства. Мы прохаживались по залу. Наконец, один из членов экипажа нашего самолета, потрясая пачкой паспортов, которые он носил на проверку портовому начальству, громко пригласил снова занять свои места. Мы опять поднялись в воздух. Самолет быстро набрал высоту. Я всматривался в проплывающий под нами Багдад. Отчетливо были видны извилистые и кривые переулки окраин с лачугами и центральные площади и улицы с каменными домами.
На этот раз мы летели ниже облаков, видимость была хорошая, но под нами виднелись мало привлекательные картины. Под самолетом тянулась коричневая гористая местность, только в долинах были заметны селения с участками зеленеющих полей. Дальше мы опять поднялись до четырех с половиной километров и полетели через горный хребет, обильно покрытый снегом. Снова приходилось кутаться в легкие, еле греющие шерстяные одеяла.
Перелет над Сирией занял не больше двух часов. Летели высоко. Внизу показался крупный город с минаретами, обилием зелени в городе и вокруг него, а также вдоль реки, которая рельефно выделялась среди гористой местности. Это был Дамаск — столица Сирии, расположенная в плодородной долине реки Барады. Дальше мы летели над горами, сплошь покрытыми лесом, и еще через полчаса под нами оказался Бейрут — столица Ливана, расположенная на берегу Средиземного моря. Здесь мы совершили посадку всего на двадцать минут и снова поднялись в воздух. Прильнув к окну, я рассматривал ту же, что и раньше, картину: роскошный центр с дворцами и окраины с бедными хижинами. Самолет проплыл над портом, у причалов виднелось около десятка пароходов. Здесь — важный центр. Через Бейрут ведет свою торговлю не только Ливан, но и Сирия, Ирак и Иран.
Под нами расстилалось темноголубое Средиземное море, покрытое белыми барашками. Постепенно берег скрылся за горизонтом, и мы оказались над необъятным и однообразным морским простором. Только вдали дымил затерявшийся в этой голубизне маленький пароходик. Самолет покачивало. Мы летели долго. На горизонте показалась мутная полоса воды, затем стали вырисовываться силуэты домиков. Это был Суэцкий канал, сокращающий путь из Европы в Азию и Австралию в два-три раза.
Тонкой, ровной, блестящей линеечкой Суэцкий какал уходил далеко на юг, исчезая у горизонта. Справа и слева от этой водной полоски, отделенные зеленым рядом деревьев, тянулись ниточки шоссе. Далее открывалась бесконечная желтоватая пустыня.
Через несколько минут наш самолет круто повернул вправо и полетел над Нильской долиной.
К Средиземному морю и Суэцкому каналу близко примыкал уходящий вдаль к горизонту огромный водный массив. Это — мелководное озеро Мензала, занимающее около двух тысяч квадратных километров плодородных земель дельты Нила. Английские экономисты в свое время проектировали осушку заболоченных земель, однако капиталистическим хозяевам такая колоссальная работа оказалась не под силу, ее может осуществить только освобожденный народ.
Еще немного, и мы полетели над Нилом — одной из крупнейших рек мира. Длина ее достигает 6500 километров, считая от истоков у озера Танганьики до впадения в Средиземное море. Воды Нила на протяжении многих тысячелетий в весенние половодья приносили плодородный ил на поля жителей, населяющих долину реки. Но эти же воды внезапно разыгрывающимися осенними паводками затопляли жилища, принося огромные бедствия. Египтяне тысячи лет боролись с великой рекой, устраивая ирригационные системы, которые давали бы возможность брать от Нила нужную воду и не подвергаться разрушительным последствиям разливов. В XIX веке и в начале этого столетия с развитием в Египте хлопководства были возведены значительные оросительные сооружения, но они далеко не достаточны для того, чтобы обеспечить водой многочисленные карликовые поля феллахов.
С самолета Нил казался извивающейся змеей, от которой тянулись серебряные ниточки вдоль зеленых квадратиков полей. Налево от нас были видны поля, рельефно отделяющиеся от желтого полотна пустыни, то вдаваясь в него, то уступая место прямоугольным и квадратным желтым полосам. Когда смотришь сверху, трудно понять, кто у кого отвоевывает территорию — человек у пустыни или пустыня у человека. Справа же явно победил человек: зеленые поля далеко уходят и сливаются с горизонтом. И все- таки Египет, пожалуй, единственная страна в мире, где заселены только 3,5 процента территории, а на всей остальной обширной площади, представляющей собой пустыню, люди обитают лишь в редких оазисах.
Вечером самолет приземлился на Каирском аэродроме, и через час я въехал в Каир, рассматривая погружающийся в сумерки большой город с широкими и узкими улицами, по которым сновали автомобили, автобусы и трамваи. По тротуарам двигалось много пешеходов в красных фесках и белых длинных одеждах. Между авто и трамваями лавировали велосипедисты; некоторые из них держали подол своего длинного платья в зубах, чтобы он не мешал быстрой езде. Разноголосые лотошники громко восхваляли свой товар. Черные мальчуганы, сидя возле своих коробочек, кричали, стучали щетками и предлагали почистить обувь. На верандах многочисленных кафе восседали люди в красных фесках и молчаливо тянули воду из высоких стаканов через соломинки или пили кофе из маленьких чашечек. Не успел я оглядеться как следует на этой шумной, пестрой улице, как ко мне уже подскочил какой-то человек и предложил быть моим гидом при осмотре достопримечательностей города или проводить в «наилучшее» увеселительное заведение. Я объяснил ему, что мне нужно только такси, чтобы ехать в гостиницу. Он кивнул головой, и я тотчас же был окружен целой кучей шоферов такси, ругающихся друг с другом и хватающих мой чемодан. Не желая быть яблоком раздора, я поспешил за одним из водителей. Мы поехали по указанному мною адресу. Тем временем уже стемнело, на улицах зажглись электрические лампочки, и в их ярком свете движение стало как будто еще оживленней и пестрей.
Через четверть часа я уже был в гостинице.
ОТМЕЧАЯ мой паспорт в авиапорту, полицейский чин спросил, долго ли я намереваюсь оставаться в Каире, и с бесстрастным выражением лица произнес «ол райт», когда я ответил, что пробуду столько времени, сколько потребуется на приобретение билета до Аддис-Абебы. На следующий день, однако, выяснилось, что билет мне выдадут только после прививок против холеры, желтой лихорадки и оспы. Таким образом, я должен был застрять в Каире на целых шестнадцать дней. Мне осталось только сожалеть о теряемых днях, а пока превратиться в туриста и осматривать достопримечательности города.
Однако и мое туристское настроение несколько понизилось, когда на второй день я вышел из дому и увидел, что весь город покрыт желтым туманом из мелкой песчаной пыли. Вдоль улиц виднелись силуэты людей и автомашин с зажженными фарами. Солнце превратилось в лунообразный бледный диск. С пустыни дул ветер — «хамсин», принося тучи пыли. Мне пришлось вернуться в гостиницу. «Хамсин» означает «пятьдесят».
Этот ветер может продолжаться иногда в течение пятидесяти дней. К моему удовольствию, не оправдав своего названия, он прекратился через два дня.
Осмотр города я начал с посещения египтологического музея, занимающего огромное двухэтажное здание.
Музей организован во второй половине прошлого столетия при содействии известного талантливого египтолога Марриэта, посвятившего всю свою жизнь археологическим исследованиям Египта. В отличие от своих предшественников (Шампольон, Лепсиус и др.), которые занимались случайными находками при кратковременных посещениях Египта, Марриэт производил систематические раскопки в отдельных исторических местах: раскопки зданий в древнем городе Фивах, гробниц возле Саккарских пирамид, кладбищ священных быков возле Каира. Древние памятники, найденные французскими, немецкими, итальянскими египтологами, стали основным ядром музея в Каире, доныне пополняемого каирскими учеными. В вестибюле стоят мраморные бюсты ученых, положивших начало организации этого богатого хранилища.
В центре музея возвышаются пятиметровые гранитные фигуры фараона Аменофиса III и его жены, у их ног стоят исполненные в натуральную величину фигуры их сына и трех дочерей. Изображения фараона и его семьи высечены из гранита и отполированы. Сколько труда надо было потратить на создание этих
