Борьба египетских буржуазных националистов против английского владычества долгие годы была безуспешна.
Антибританские стремления, существовавшие у части египетской буржуазии и чиновников, выражались в требовании прекращения английской оккупации и установления автономии Египта в Оттоманской империи. Эта программа буржуазных националистов была чужда широкой массе народа, чаявшего освободиться от всякого иноземного гнета. Египетская буржуазия хотела в сущности только одного: эксплоатировать свой народ. Она боялась народа, не могла опереться на него, боялась, что подъем народного движения сметет не только иностранных колонизаторов, но и местную национальную буржуазию. Естественно, что египетская буржуазия то и дело шла на соглашение с британским капиталом и предавала народ, стремясь только урвать долю побольше в общем ограблении масс.
Толчком, вызвавшим активизацию национального движения самих масс, послужила русская революция 1905 года, а непосредственным поводом — жестокие расправы английских властей с крестьянами селения Деншавай. Казнь четырех человек (они были повешены англичанами), каторжные приговоры и массовая порка крестьян селения Деншавай вызвали протесты, митинги и демонстрации по всей стране. Англичане жестокими мерами подавили и эту волну национально-освободительного движения.
Следующий мощный подъем национально-освободительного и революционного движения начинается после первой империалистической войны. Этот подъем был результатом тех великих социальных сдвигов, которые произвела в России Великая Октябрьская социалистическая революция, дав могучий отзвук во всем мире.
Значительная часть египетской буржуазии во главе с Заглул-пашой в это время поддерживала в своих интересах борьбу за национальное освобождение страны, охватившую широкие массы рабочих и крестьян. Самые популярные лозунги в народе были тогда: «Долой Англию» и «Да здравствует независимость». Египетский пролетариат в эти годы впервые выступил в роли организатора широких трудящихся масс. В стране сформировалась коммунистическая партия, были организованы профсоюзы, объединившиеся в Египетскую конфедерацию труда, впоследствии вступившую в Профинтерн. В стране происходили десятки забастовок с требованиями восьмичасового рабочего дня и свободы профсоюзов. Англичане послали в Египет карательную экспедицию, которая сбрасывала бомбы на деревни, расстреливала демонстрантов и подвергала их репрессиям. Однако национально-освободительное движение все ширилось. Тогда англичане стали проводить тактику раскола национального фронта. Они договорились с продажной и реакционной египетской буржуазией, которая была насмерть перепугана развитием революционного движения в Египте, тем более, что экономический кризис 1920 г., вызвавший еще большее обнищание и разорение крестьянства, рабочих и ремесленников, сулил дальнейшее обострение классовой борьбы. Вопреки предательству буржуазии, трудящиеся Египта вплоть до 1924 года путем забастовок и демонстраций продолжали борьбу против английских империалистов и собственной буржуазии, продающей национальные интересы страны. С 1924 г. усилившийся террор привел к спаду национально-освободительного движения, и только в годы 1930 и 1936 снова отмечается подъем его.
Таким образом, весь период с 1919 по 1936 г. характеризуется отходом египетской буржуазии от национально-освободительного движения и сговором с английским империализмом, который завершился англо-египетским договором, на словах признающим независимость Египта, а на деле полностью отдававшим всю экономическую и политическую жизнь страны в руки Англии.
Этот же период характерен ростом самосознания трудящихся масс Египта, борющихся за свои национальные и классовые права.
Перед второй мировой войной, в 1938 г., к власти в Египте пришли реакционные помещичьи и буржуазные партии, еще более усилившие террор против рабочих и крестьян. Были запрещены стачки, введена строжайшая цензура, ряд газет, поддерживавших или возглавлявших национально- освободительную борьбу, был закрыт. Террор еще больше усилился во время второй мировой войны. Однако борьба народных масс не прекращалась.
После войны 1945—1948 годы ознаменовались, с одной стороны, новым подъемом национально- освободительного движения трудящихся, с другой стороны, новым усилением репрессий и террора против прогрессивных сил страны. Трудящиеся Египта выступили с оружием в руках против английских войск и полиции, воздвигая баррикады на улицах Каира и Александрии, требовали вывода английских войск из Египта и одновременно выставляли социальные требования, направленные на улучшение положения трудящихся. Под давлением египетского национально-освободительного движения и благодаря настойчивой поддержке требования независимости Египта Советским Союзом в Совете Безопасности, Англия вынуждена была вывести войска из Каира.
Однако английские войска до сих пор все еще остаются на территории страны, располагаясь в районе Суэцкого канала, а влияние Англии в экономической и политической жизни Египта преобладает попрежнему. Поэтому всякая экономическая стачка большей частью перерастает в политическое движение с требованиями социального и национально-освободительного характера. Пытаясь предотвратить рост народного движения, правительство Египта издает указы, предусматривающие суровые наказания за участие в стачках и демонстрациях, за принадлежность к революционным профсоюзам и коммунистической партии, за активные выступления против империалистов.
Как раз в дни моего пребывания в Каире вспыхнула одна из таких забастовок. Однако и на этот раз она была подавлена. Полиция, взявшая штурмом забаррикадировавшихся в Каирском центральном госпитале сестер и санитаров, жестоко избила их, многих бросила в тюрьмы, остальные были уволены с работы. Каирские газеты, издающиеся на английском, французском и арабском языках, несколько дней поливали грязью участников стачки. Студенты в дни забастовки были изолированы в университетских зданиях, окруженных цепями солдат. Проходя мимо университетского двора, можно было слышать доносившиеся оттуда горячие речи молодых патриотов и видеть группы студентов, собравшихся во дворе на митинг. Студенческая забастовка продолжалась значительно дольше госпитальной, но были приняты все меры полицейского террора, чтобы она не распространилась. В день моего отъезда, 11 апреля, был опубликован чрезвычайный закон о борьбе с коммунизмом и о запрещении стачек, а за ним последовали массовые аресты заподозренных в принадлежности к компартии, сторонников борьбы с империализмом, борьбы за мир и демократию.
Естественно, что из-за этих бурных событий я не имел возможности посетить Каирский университет, где мне хотелось побывать. Не желая в то же время сидеть в своем номере в гостинице, я почти два дня посвятил прогулкам по зоосаду.
Больше всего меня, конечно, привлекал обезьянник. К сожалению, в Каирском зоопарке содержатся только низшие обезьяны — павианы, макаки, мартышки, мангобеи, дриллы, мандриллы и полуобезьяны — лемуры. Животные находятся в тесных клетках, только стадо павианов из шести взрослых обезьян и четырех детенышей имеет хорошее и удобное помещение. Для них сооружены искусственные скалы и пещеры. Все это вместе образует большой холм, окруженный рвом с гладкими железобетонными вертикальными стенками, высотой в четыре метра. Зрители подходят к краю рва и наблюдают животных сверху.
Из зоопарка я, возвращался на трамвае. Возле университета в вагон вошла группа студентов. Они вели между собой горячий спор, повидимому, относительно своей забастовки. Шумный разговор то и дело пересыпался веселым беззаботным смехом, который свойствен молодежи любой страны. Но одеты студенты бедно, лица худые, болезненные. Повидимому, им живется не сладко.
СРОК моего карантина кончился, и я получил билет на самолет англо-египетской компании, курсирующий между Каиром и Аддис-Абебой. Я взобрался в пассажирскую кабину. Самолет уже подрагивал от запущенных моторов. Из двери кабины летчика высунулась длинная тощая фигура англичанина — одного
