вполне могу быть использован именно я. Тоже мне, пугатель нашелся!
— Ваше дело.
Тусклый свет фонаря не позволял рассмотреть выражение глаз, зато рассыпал блики на маслянистом узоре, не прерывающем движения по лицу Тени.
— Не боишься?
— Чего?
— Ты ведь никому не сказал, куда направляешься? Я угадал? И если не вернешься, и искать не будут знать, где.
Устало вздыхаю.
Вот за что не люблю оружие, так это за его волшебную способность внушать своему владельцу беспочвенную уверенность во всемогуществе и безнаказанности. Стоит любому сопляку заполучить остро отточенную железку, он начинает мнить себя древним героем, а потом выходит на проезжую дорогу с целью убедить в своих силах всех остальных. Кстати, у некоторых сие на удивление успешно получается. Но я предпочитаю общаться с теми, кто признает главенство за содержимым головы, а не железом, ее покрывающим.
— Не боишься? — повторяет вопрос убийца.
Скучно все это. Навевает тоску и уныние. Первая встреча застала меня врасплох, но теперь было время подготовить мысли и чувства к обороне. Бояться? Было бы, чего!
— Вы не станете меня трогать.
— И почему, скажи на милость?
Опять начинает какую-то странную игру? Ему, определенно, что-то от меня нужно. А раз нужно, убивать не станет, уж точно.
— Во-первых, моя работа стоит не так дорого, чтобы ее не оплачивать. Во-вторых, вы еще не знаете, насколько она хороша, а потому вряд ли будете торопиться от меня избавиться. В-третьих…
— Есть еще и третья причина?
Ехидничаешь? Ну-ну.
— Есть, а как же! Раз уж я пришел в назначенное место, довольно опасное для жизни, то у меня должны иметься способы остаться в живых.
Он ждал именно этого признания, потому что оживленно подхватил:
— И как? Имеются?
— Да. Но вам о них знать не обязательно.
Убийца помолчал, прошелся взад и вперед мимо меня, потом заявил уже хорошо знакомое:
— Совсем не трус. Но откуда о тебе пошел такой слух, а?
— Надо спрашивать у того, кто его пустил.
Лукавлю, конечно. Все гораздо проще. Я никогда ни в юности, ни уже после гибели отца не ввязывался в сомнительные дела в обход законов. Да и не дрался на улицах. А как называют парня, который избегает мордобоя и рискованных забав? Правильно, трусом и называют.
— Тоже верно… — не слишком охотно согласился убийца. — Но свои деньги ты заслужил. Держи!
Кошелек звякнул неожиданно громко, и я, запустив туда руку и пересчитав монеты, покачал головой:
— Здесь слишком много.
— Разве?
— Мы договаривались о двух «орлах», а вы даете три.
Убийца возмущенно фыркнул:
— Ну, с головой у тебя точно, не все хорошо! Считай, третья монета за усердие. Пойдет?
— Я всегда работаю одинаково.
— Обиделся? Да я не хотел сказать, что ты можешь что-то делать, спустя рукава! Я просто хочу накинуть сверху от оговоренной цены. Желание у меня такое. Не имею права?
— Имеете. Только если ваше желание возникло из-за жалости…
Крюками пальцев он зацепил меня за плечо и притянул к себе:
— Гордый, да? Нищий, но гордый? Так ты никогда в люди не выбьешься!
— А я и не собираюсь. Мне не нужно место среди людей, которые лгут друг другу и воруют друг у друга.
Шумный выдох прямо в лицо едва не сбил мне дыхание, а миг спустя Тень уже оказалась в нескольких шагах поодаль.
— Дурак ты.
В обращенных ко мне словах явственно слышалось сожаление, но происхождение его оставалось неясным: то ли были обмануты собственные ожидания, то ли заказчика удручала моя упертость.
А тем не менее, все просто. Для меня. Стоит только уступить и взять деньги сверх договоренности, привыкнешь получать больше, чем заслуживаешь. И с каждым разом будешь требовать прибавки все настойчивее, забывая о том, что Дар нуждается в непрерывном совершенствовании… Пока не застынешь на одном месте, разучившись двигаться вперед.
Жить богато? Заманчиво. Но мне пока еще хочется жить достойно. Не стыдясь своей работы. Не стыдясь самого себя.
— Может, и дурак. Но лишнего все равно не возьму.
Я метнул лишнюю монету в сторону убийцы и, судя по отсутствию звона, деньги благополучно вернулись в руку владельца. Ну и славно, можно возвращаться.
— Эй, но еще заказ-то примешь, если понадобится? — задали вопрос моей спине.
— Приму.
— Лады! Тогда до встречи!
Я не стал прощаться, зябко передернув плечами и ускорив шаг.
Да, я обиделся. И что? Если бы мы оговаривали надбавку за срочность или другие услуги, я бы принял плату. Но просто так? Не люблю чувствовать себя обязанным, потому никогда не беру деньги вперед. И ненавижу подобное проявление жалости. Я могу заработать себе на жизнь, понятно? И мне хватает того, что у меня есть. Пока хватает. Вот перестанет хватать, тогда и… Буду чесаться о большем. Но не надо лезть ко мне с жалостью! Не надо!
— Господин желает развлечься?
Ну вот, стоило свернуть за угол, тут же наткнулся на гулящую девицу. Нет, милочка, с уличными красотками сводить знакомство поостерегусь. А то потом никаких денег на лекарей не хватит!
— Господин не желает.
— Совсем недорого! Всего десяток медяков!
Еще и за рукав хватается… Пытаюсь высвободить одежду, но девица прижимается плотнее и начинает шарить руками по моему телу. И похоже, намереваясь вовсе не доставлять мне удовольствие, а наоборот.
— Брысь отсюда!
Грубо обращаться с женщиной — последнее дело, но расставаться с честно заработанными деньгами не собираюсь: девица отшатывается, теряет равновесие и падает, тут же начиная оглашать округу скорбными жалобами на дурно воспитанного господина. Я не совсем понимаю смысл воплей посреди безлюдной и беспробудно спящей улицы, но как только от стены дома отлепляется крепко сбитая фигура, все становится ясным. Должно быть, они за мной следили и теперь рассчитывают поживиться. А на случай, если сюда доберется патруль Городской стражи, мужик заявит, что я сам приставал к, скажем, его родной и безмерно любимой сестрице, а он вступился за честь семьи.
Да, примерно так и окажется. Самое смешное, мне было бы безопаснее и проще отдать им деньги и остаться целым и невредимым, но… Нет уж. Не сегодня. Да, я ни разу не участвовал в уличных драках. Но кто сказал, что я не умею драться?
— Ты это… Зачем девку тронул?
Говоря по правде, трогать первой начала она. Но моего новоявленного собеседника установление истины не интересует, а потому нет смысла растекаться в извинениях и объяснениях:
— Тебя не спросил.
