— Уповайте на Господа, дон Альбино, — сердечно произнесла монахиня, возвращаясь в Апостольский дворец по усыпанной гравием дорожке. — Положитесь на Него…
Иоанн Павел I еще несколько минут сидел на скамейке в беседке, погрузившись в собственные мысли и глядя на опухшие ноги. Ему еще столько предстояло сделать! Понтифик с сожалением поднялся; искривленные губы говорили о боли в лодыжках.
— Что же, значит, придется многим пожертвовать…
И с этими словами патриарх церкви медленной походкой вернулся к себе в кабинет, сцепив руки за спиной.
ГЛАВА 41
Стафтон из кожи вон лезет, лишь бы угодить начальству. Толстяк сегодня явно не в духе. А вот Стафтон не может позволить себе так распускаться. Хотя и он тоже не смыкал глаз всю ночь напролет, но подчиненных, чтобы выместить на них злобу, у него нет. Да и родственники далеко, даже совета спросить не у кого — родители на пенсии, живут в Бостоне, штат Массачусетс. С женщинами тоже не складывалось. Им редко удавалось выдерживать его рабочий ритм. Работа в разведке захватывает настолько, что обязанности мало-помалу поглощают всего человека без остатка, заставляя рвать семенные узы и даже связи с самыми близкими друзьями. Настоящему тайному агенту не хватает общения с внешним миром, что существенно упрощает работу на заданиях.
В этом отношении Стафтон немногим отличался от прочих разведчиков, хотя и поддерживал кое- какие связи с родителями и дальними родственниками. Совсем недавно он беседовал с матерью; просто позвонил и сказал, что у него все в порядке. Для матери Стафтон — программист, работающий в лондонском филиале одной американской компании, и по-своему такая формулировка верна. С годами куда-то пропали друзья детства. Что же касается женщин, то, нужно признать, Стафтон предпринимал некоторые попытки в этом направлении. Дважды он оказывался близок к тому, чтобы надеть на палец обручальное кольцо, связав себя тем самым брачными узами перед лицом Бога и закона. Но первая попытка потерпела крах 11 сентября 2001 года. Девушку сложно винить: после налета на башни-близнецы Стафтон безвыездно провел вдали от родины три месяца, ограничиваясь скупыми телефонными звонками каждую неделю, всякий раз обещая приехать на следующей. Так же произошло и с другой женщиной в 2003 году, до начала и после завершения второй войны в Персидском заливе. Свадьбу назначили на 19 апреля, и в тот же день союзные войска вступили в Багдад. Стафтон не подавал о себе никаких вестей в течение почти полугода, отправив только письмо по почте, чтобы сообщить, что он в добром здравии и приедет в следующем месяце.
Когда же он вернулся, невеста уже успела переехать в другой город и была обижена настолько, что даже не отвечала на телефонные звонки. Тогда он решил полностью посвятить себя работе, и вот теперь, в возрасте тридцати двух лет, жил лишь своим делом, надеясь, что когда-нибудь все-таки обзаведется семьей, которую можно будет любить и о которой можно будет заботиться. Его страшила возможность превратиться в подобие Джеффри Барнса: без привязанностей, без других увлечений, кроме желания набить брюхо вкусной едой в хорошем ресторане. К тому же Стафтон считал Джеффри Барнса настоящим сукиным сыном, бесчувственным и беспринципным.
— Готово? — спрашивает Барнс, нависая над монитором компьютера, за которым сидит Стафтон.
— Еще нет. Но осталось совсем чуть-чуть.
— Нарыл что-нибудь?
— Все, что удалось откопать, — в распечатке. Барнс направляется к стоящему у окна принтеру и берет кипу сложенных в папку бумаг. Фактов много, но не хватает времени, чтобы обработать все. Директор филиала смотрит в зал, где бурлит людская толпа. Мужчины и женщины снуют из стороны в сторону. Крики, приказы, телефонные звонки. Трос молодых стажеров оживленно болтают.
— Эй вы, трое! — кричит Барнс. — Проанализируйте факты, и в деталях! Когда закончите, дам новое задание.
Улыбки исчезают, но молодые люди с готовностью исполняют распоряжение.
— Сообщите Стафтону обо всем, что удастся найти.
Барнс уходит в кабинет; время идет, а новостей по-прежнему нет.
Стажеры усаживаются за стол выполнять задание. Самый раскованный направляется к Стафтону:
— Вы уже успели сегодня поесть?
— Нет! Ни поесть, ни попить, ни поспать, ни поссать, — огрызается Стафтон, неотрывно глядя на монитор.
— Все, дело сделано. Конец.
— Молись, чтобы мы схватили их сейчас же, потому что иначе конец будет нам.
Стажер наклоняется к Стафтону, точно собираясь сообщить что-то по секрету:
— Дядя, я прибыл только сегодня. И у меня нет ни малейшего представления о том, что нужно искать.
— Предателя Джека Пейна и Сару Монтейро — кстати, довольно талантливую журналистку. Они нужны нам живыми.
— Джека Пейна? Самого Джека Пейна?
— Его самого.
— Однажды я с ним работал. Джек спас мне жизнь.
— Ну, теперь он наверняка поступил бы иначе. Давай, Томпсон, нам нельзя терять время, — поторапливает Стафтон.
— Что ты делаешь?
— Просматриваю списки пассажиров, вылетевших за границу вчера. Неимоверный объем работы.
— Все равно что искать иголку в стоге сена. Они наверняка воспользовались подложными документами.
— Само собой. Но другого способа выполнить задание у нас сейчас все равно нет. Мы должны во что бы то ни стало отыскать эту иглу, какой бы крошечной она ни была.
— Мне нужно позвонить. Я скоро, — сообщает Томпсон и направляется к секретарше, чей телефон свободен.
Барнс, устроившись в кресле, рассматривает рабочий зал за стеклом. Такому множеству людей лучше бы работать в закрытом помещении. Жаль, что это невозможно. Стран много, а в США свои правила — по крайней мере, так считают в кабинете президента. На какое-то время Джеффри задумывается, не запросить ли подкрепления у Лэнгли. Тот, конечно, не откажется, но поступить так — все равно что признать себя побежденным перед лицом всего генерального штаба. Нет, пусть пока все остается как есть. Если до конца дня не будет никаких новостей — что ж… тогда он, возможно, и пересмотрит свое решение.
Неожиданно что-то — вернее, нехватка одной детали — привлекает внимание Барнса. Он встает и направляется в общее помещение. Резкой походкой направляется к столу, где двое стажеров заняты анализом списка пассажиров, прибывающих из Соединенного королевства.
— Есть результаты?
— Никаких. Вы не допускаете, что они еще не выезжали за границу? — спрашивает один из агентов.
— Уверен, что они покинули страну, — с этими словами Барнс вновь смотрит туда, где находится привлекшая его внимание деталь. — А что Стафтон?
— Уехал вместе с Томпсоном.
— Вместе с Томпсоном? Куда же?
— Они не сообщили, куда направились.
Возбужденный Джеффри возвращается в свой кабинет, но его перехватывает секретарша:
