— Просто я во все это не верю.
Арчер выгнул бровь, и я чуть не скончалась от зависти. Сколько я ни билась — не получается у меня изогнуть одну бровь. Поднимаются сразу обе, и лицо становится не ироничным, как задумано, а удивленным и чуточку испуганным.
— Во что ты не веришь?
— Да вот, что люди мечтают всех нас убить разными нехорошими способами.
— Вообще-то, Мерсер, история подтверждает такую гипотезу. Черт возьми, да люди и себе подобных истребляли тысячами, лишь бы добраться до нас!
— Да, но это в прошлом, — возразила я. — Тогда и лечили кровопусканием или сверлили дырку в голове. Сейчас люди стали просвещеннее.
— Ты уверена?
Он опять усмехался. Может, у него мышцы лица начинают болеть, если долго не кривить губы?
Я сказала:
— Слушай, у меня мама — человек. Она очень хорошо относится к экстраординариям и ни за что не стала бы их обижать. Она даже…
— У нее дочка — из таких.
— А?
Он вздохнул и перекинул пиджак через плечо, подцепив его указательным пальцем. Я думала, так делают только фотомодели на снимках в журнале «Джи-Кью».
— Может, мама у тебя действительно замечательная, но скажи: ты правда думаешь, что она так нежно относилась бы к ведьмам, если бы у нее самой в семье не было подрастающей ведьмы?
Я хотела ответить «да». Очень хотела. Но он попал в точку. Ради меня мама стала специалистом по монстрам, но ведь она сбежала от папы, как только узнала, кто он на самом деле…
— Ты отчасти права, — чуть мягче сказал Арчер. — Люди изменились. Но все то, что нам сегодня показывали, было на самом деле, Мерсер. Люди всегда будут нас бояться, завидовать нашим способностям и ждать от нас подвоха.
— Не все, — сказала я, но прозвучало это довольно жалко, потому что я именно в этот момент вспомнила, как Фелиция визжала в истерике: «Это все она! Она ведьма!»
Арчер снова пожал плечами.
— Может, и не все. Но вечно сидеть между двух стульев невозможно. Сейчас ты в Геката-Холле.
Его слова меня просто оглушили. Я как-то никогда не задумывалась о том, что я — исключение, что большинство экстраординариев растут в семьях, где оба родителя такие же, как они. Здесь многие практически и не общались с людьми после того, как обрели магические способности. Сомнения мурашками забегали по коже, и все-таки я попробовала возразить:
— Да, но…
— Арч!
На верхней площадке стояла Элоди, уперев руку в тощий бок. Когда такую сцену показывают в кино, обычно подружка парня, позеленев от ревности, грозно смотрит на соперницу, но Элоди ведь — богиня, а я… в общем, далеко не, так что вид у нее был не возмущенный, а скорее скучающий.
— Сейчас иду, Эл! — крикнул Арчер.
Она изобразила то самое сочетание досадливой гримаски, встряхивания волосами и небрежного взмаха рукой, которое могут себе позволить только очень красивые девчонки, и двинулась дальше, на третий этаж. По-моему, она слишком уж заметно покачивала бедрами, но это только мое личное мнение.
— «Арч»? — переспросила я, когда она скрылась из виду.
Я попробовала все-таки выполнить тот фокус с бровью. Как обычно, ничего у меня не вышло. Наверное, физиономия получилась удивленная.
— Пока, Мерсер, — только и ответил он.
Я не удержалась и крикнула ему в спину:
— А тебе не кажется, что в чем-то они тоже правы?
Он обернулся.
— Кто?
Я осмотрелась — все уже разошлись.
— Да все эти — «Альянс» и те ирландки… И «Око». То, что мы видели, конечно, кошмар, но ведь и экстраординарии иногда бывают опасны, разве нет?
На мгновение мы застыли, глядя друг другу в глаза. Сначала я подумала, что Арчер разозлился, но потом поняла, что взгляд у него не злой. Скорее какой-то… не знаю… изучающий, что ли.
По мне вдруг словно прошла горячая волна, от живота поднимаясь к щекам. Не знаю, заметил что- нибудь Арчер или нет, но он улыбнулся мне — на сей раз по-настоящему, — и у меня в буквальном смысле слова дыхание застряло в груди. Точно такое же ощущение я испытала в четвертом классе, когда Сюзи Стрельжик вызвала меня на «слабо» дотронуться до дна в бассейне. Я это сделала, но пока поднималась на поверхность, было такое чувство, словно грудь сдавило мощным компрессором, а когда я вынырнула из воды, голова ужасно кружилась.
То же самое я чувствовала сейчас, глядя в глаза Арчера Кросса.
А он спустился еще на две ступеньки и оказался на одном уровне со мной. Правда, я все равно смотрела на него снизу вверх, но, по крайней мере, шея уже не болела. Он наклонился ко мне, и я опять почувствовала запах чистоты и мыла.
— На твоем месте, Мерсер, я бы не стал говорить такие вещи в этой школе, — прошептал он.
Я чувствовала на щеке его теплое дыхание. Кажется, я захлопала ресницами.
Самую чуточку.
Он умчался, прыгая через ступеньку, а я смотрела ему вслед и повторяла про себя, словно мантру: «Я не хочу влюбляться в Арчера Кросса, я не хочу влюбляться в Арчера Кросса, я не хочу…»
Дженна сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки, и читала книжку.
Я с тяжелым вздохом захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.
— В чем дело? Живые картинки доехали? — спросила Дженна, не отрываясь от книги.
— Нет… Ну, то есть да, конечно. Жуткое дело.
— Угум, — согласилась Дженна. — А что еще?
— Я влюбилась в Арчера Кросса.
Дженна расхохоталась:
— Как оригинально!
Я плюхнулась на постель и простонала в подушку:
— Ну почему?! — Перекатилась на спину и уставилась в потолок. — Ладно, он очень мил. Подумаешь! Он не один такой!
Видно, мои горестные вопли мешали Дженне читать. Она отложила книгу, подошла ближе и присела на край письменного стола.
— Арчер — не «очень мил», — поправила она. — Милыми бывают щенята. Грудные младенцы. Я очень мила. А Арчер Кросс неотразим. И это при том, что мне парни вообще не нравятся.
Да уж, Дженна мне не поможет справиться с ненужным чувством.
— Он придурок! — сообщила я. — Помнишь сегодня утром, с оборотнем?
— О да, — сухо отозвалась Дженна. — Он тебя спас от оборотня. Пижон.
— Помощи от тебя!
— Извини.
Мы немного помолчали. Я рассматривала пятно на потолке, подозрительно похожее на плесень. Дженна откинулась назад, опираясь на локти, и барабанила пятками по ящикам стола. За окном раздавался вой. Было полнолуние, и оборотни бегали на свободе по территории школы. Я подумала: интересно, и Тейлор с ними?
— О-о! — вскрикнула вдруг Дженна, выпрямляясь так резко, что опрокинула стаканчик с карандашами. — У него подружка — настоящая стерва!
— Да! Спасибо! — обрадовалась я и тоже села на кровати. — Кошмарная подружка, и притом она
