случае, боюсь, твои усилия напрасны. И не ищи больше материалов о демонах, ты меня поняла?
Я не кивнула в ответ, но миссис Каснофф продолжила так, как будто я уже со всем согласилась.
— По-моему, тебе пора в хранилище. Поторопись, пока мисс Вандерлейден сама за тобой не пришла.
Сквозь пелену слез я смотрела, как миссис Каснофф снова уселась за стол и раскрыла бухгалтерскую книгу. Меня злило ее упорное нежелание признать, что в Геката-Холле может быть что-то такое, что ей неизвестно. А еще мне было грустно до глубины души. Не имеет значения, что я сумею раскопать и какие теории пытаюсь проверить — проще всего считать, что Холли убила Дженна и она же пыталась убить еще двух девочек. А раз проще — значит, этому все и поверят. Иначе придется признать, что они ошибались или, хуже того, что они не всемогущи.
К тому времени как я добралась до хранилища, слезы уже высохли. Им на смену пришла тупая неотступная боль в голове. Ванди дожидалась меня у двери. Я думала, она мне в глотку вцепится — может, даже в буквальном смысле, — но она, должно быть, заметила что-то по лицу и всего лишь буркнула:
— Опаздываешь!
И легонько подтолкнула меня к ступенькам, ведущим в подвал.
Когда за мной защелкнулся замок, Арчер, стоявший возле полок, обернулся.
— Вот ты где. Ванди посылала за тобой трехглавых церберов?
— Нет.
Я взяла свою планшетку и отошла в самый дальний угол.
— Как, а где же остроумный ответ? Неужели я не получу фирменной отповеди марки «Софи Мерсер»?
— Сейчас я не ощущаю в себе особых запасов остроумия, Кросс, — ответила я, скользя невидящим взглядом по полкам.
— Хм, — тихо сказал Арчер. — Что с тобой?
— Надо подумать. Что же со мной, действительно? Единственную настоящую подругу увезли и, скорее всего, она уже не вернется. Все решили считать, что она чудовище, а о других версиях никто и слышать не хочет.
— Какие еще версии, Софи? Она же вампир! Вампиры так устроены.
— Значит, ты тоже этому веришь?
Арчер швырнул список на полку.
— Да, верю! Я знаю, вы дружили, тебе тяжело, но ведь у тебя и кроме нее есть друзья.
Я почувствовала, что вся дрожу от злости. Прошла через всю комнату и остановилась прямо перед ним.
— Хочешь сказать, Кросс, ты мне друг? А мне что-то кажется, что ты со мной и не разговаривал ни разу с самого бала!
Арчер отвел глаза, и я увидела, как на его лице заходили желваки.
— Ты вообще на себя не похож с того вечера!
— Я? Это ты мне в глаза не смотришь! Извини, но мне кажется несколько подозрительным, что как только Элоди начала с тобой общаться, она ни с того ни с сего порвала со мной!
Я затрясла головой, ничего не понимая. Постепенно до меня дошел смысл его слов.
— Что? Ты думаешь, я передала Элоди, как ты тогда сказал, что на самом деле хотел быть на балу со мной? Насплетничала специально, чтобы она тебя бросила и ты достался мне?
Арчер не ответил. Я легонько пихнула его и рявкнула:
— Очнись!
Я хотела пройти мимо него, но он поймал меня за руку и дернул к себе, так что мы чуть не столкнулись лбами.
На несколько секунд мы застыли, яростно глядя друг на друга и тяжело дыша. Его глаза чуть потемнели, как у Дженны в тот день, когда она увидела мою кровь. Только это был совсем другой голод. Я тоже его чувствовала.
Я не позволила себе ничего обдумывать — просто подалась вперед и прижалась губами к его губам.
Он на долю секунды замер, а потом издал звук, похожий на глухое рычание где-то в горле, и вдруг его руки обхватили меня и стиснули так крепко, что я чуть не задохнулась. Но это было неважно. Ничто в мире не имело значения, только Арчер, его губы на моих губах и его тело, прижавшееся ко мне.
Я до этого несколько раз целовалась, но никогда ничего похожего не испытывала. Меня словно прошил электрический ток от макушки до самых пяток, а в глубине сознания всплыли слова Алисы о том, что у любви собственная магия. Алиса права: это и правда волшебно.
Мы оторвались друг от друга, чтобы перевести дух. Я подумала: неужели у меня такой же обалдевший вид, как у него? Но он уже целовал меня снова, мы пошатнулись и налетели на полки. Я слышала, как что-то упало и разбилось. Мягко хрупнуло под ногой стекло. Арчер толкнул меня к стене.
Уцелевший клочок рассудка где-то очень далеко нашептывал, что я не должна расстаться со своей драгоценностью в школьном подвале, но тут ладони Арчера скользнули под мою блузку и легли на голую спину, и мне начало казаться, что в подвале ничуть не хуже, чем в любом другом месте.
Мои руки, словно чужие, просунулись между нами и расстегнули несколько верхних пуговиц его рубашки. Мне хотелось дотронуться до его кожи так же, как он касался моей. Наверное, Арчер чувствовал то же самое — он слегка попятился, чтобы мне было удобнее. Его губы прошлись от моего рта до горла, и я закрыла глаза, откинув назад голову и запуская руки ему под рубашку.
Ощущать его губы на своей шее было неописуемо приятно. Я сперва и не заметила, что левую ладонь что-то жжет.
Подняла отяжелевшую голову и взглянула на свою руку, лежащую у него на груди, чуть повыше сердца.
А потом туман желания в голове рассеялся, и на смену ему пришел мертвящий ужас, когда я увидела, как под моими пальцами проступает татуировка: черный глаз с золотистым зрачком.
Глава 29
Сначала я не поверила собственным глазам. Потом Арчер заметил, как я вдруг оцепенела, отодвинулся и скосил глаза вниз.
Когда он снова поднял взгляд, он был очень бледен, а в глазах застыло выражение панического страха. И я поняла, что увиденное было реально. Я в самом деле видела метку «Ока Божьего». Арчер — из них. Я мысленно произнесла эти слова, и все равно никак не могла осознать их смысл.
Знала, что нужно кричать, бежать, и так далее, но пошевелиться не получалось.
Арчер сказал:
— Софи.
Как будто мое имя было кодовым словом, снимающим паралич, — я уперлась руками ему в грудь и толкнула изо всех сил. Он этого не ждал, иначе мне ни за что не удалось бы сбить его с ног. Арчер повалился на спину, обрушив на пол все, что стояло на полке. Из разбитой склянки растеклась ядовито- желтая жидкость. Я кинулась бежать, ноги скользили в луже.
Арчер вскочил и легко перехватил мою руку. Кажется, он еще раз повторил мое имя, а может, мне послышалось. Он тоже поскользнулся, и я со всей силы ткнула его локтем в грудь. Он согнулся вдвое, задыхаясь, и я, не теряя времени, ударила ребром ладони ему в челюсть.
И подумала: прием номер три.
Совсем как на уроке по самообороне.
Арчер схватился за рот. Между пальцами просачивалась ярко-красная кровь. Во мне вскипало безумное желание расхохотаться. Только что я целовала эти губы, и вот — сама же разбила в кровь.
Арчер протянул ко мне руку, но движения у него были замедленные, и я успела отскочить.
Сколько раз мы дрались на уроках самообороны! Неужели все было подготовкой к этой минуте?
