усилиями? Разбор газет? Ни в коем случае: первую читку, своего рода мониторинг произвела она сама, а я снизошел лишь до ознакомления с наиболее выдающимися экземплярами журналистского творчества. Что еще происходило утром? Три разговора. Целых три. И все непохожие не только друг на друга, но и на среднестатистический мой диалог с клиентом, пожелавшим обрести счастье путем приобретения услуг салона «Свидание». Хозяйка наблюдала за мной все это время? Скорее всего. Но соизволила вмешаться лишь в общение с подростками, потому что…
Поняла или почувствовала мою усталость? Полно, какое ей может быть дело до состояния моего здоровья? Например, прямая заинтересованность в том, чтобы я продолжал выполнять свои обязанности эффективно и как можно дольше. Но насколько можно было заметить за прошедшие пять лет, леди Оливия легко разрешала в любой необходимый мне день и на любой срок брать отгулы, а уж насчет отпуска по болезни и вовсе никогда не было споров. Хотя бы потому, что мою медицинскую страховку оплачивает магистрат. И какое впечатление создается? Она дорожит моей работой, но по неизвестной причине. В конце концов, я не уникален: в том же Ройменбурге проживает несколько десятков сьюпов, и если не ошибаюсь, часть их является полноправными гражданами города, так что, в экстренном случае меня можно заменить без проблем. Остается единственный вариант. Личное отношение.
Но чтобы понять, кем я должен стать или уже стал для хозяйки салона, необходимо… Искренне поговорить или коварно прочитать. Правда, на первое леди не настроена, ясно показав это прощанием, не терпящим возражений, а второе… Черт подери, она ведь подарила мне шанс, самый настоящий! И пусть все беспристрастные свидетели мира уверяют, что меч оставлен на мое попечение случайно, по рассеянности и без всякого злого умысла, я не поверю их голосам. Потому что моя хозяйка никогда и ничего не делает просто так.
Коллекционный экспонат, стало быть? И с каких пор леди ван дер Хаазен собирает коллекцию оружия, да еще… Такого потрепанного.
На расстоянии вытянутой руки меч перестал притворяться пришельцем из волшебной сказки: взгляду стали заметны щербинки на лезвии и кромка, давно переставшая быть идеальной. Кованый рисунок, покрывающий крестовину, сильно стерся, и орла, летящего в сторону острия, напоминал теперь только общий силуэт рукояти. Одна лишь оплетка выглядела сравнительно новой, хоть и залоснившейся, словно от частого использования.
Красивое оружие? По мне — нет, хотя спорить не могу: грозное. Внушающее уважение. Функциональное? В ближнем бою на открытом воздухе, разве что. Удобное в использовании? Возможно, если ты ростом под два метра и силен, как бык, то есть, обладаешь габаритами хозяйки салона «Свидание». А вот мне размахивать такой железкой было бы несподручно, хотя, после надлежащих тренировок… Нет, росточком маловат для этого монстра. Но я ведь не собираюсь драться, я же книгочей, а не мечник, мне нужно всего лишь прикоснуться…
«Верующему в ангелов не суждено обрести покоя на твердой земле, верующий в демонов обречен видеть алчные пасти в каждой улыбке грешного мира. Лишь лезвие меча отделяет геенну от рая, но шествовать между ними не дано ни человеку, ни ангелу, ни демону, потому что взойти на тропу, каждый шаг по коей наносит кровоточащие раны душе, можно, лишь оказавшись одному против всех…»
Память кожаной оплетки шуршала, как страницы древней книги: сухо и снисходительно к несведущему и непосвященному, дерзнувшему коснуться запрещенного знания. Это мысли леди Оливии, вне всякого сомнения, но они очень странно выглядят и еще страннее звучат в моей голове.
Похоже на молитвенный речитатив, энергичный, преследующий некую определенную цель. Ритм плавный, не нарастающий к окончанию фразы, а наоборот, затухающий, но именно в его спокойном, незаметно растворяющемся в тишине завершении и спрятан эффект, заставивший подростков испугаться и убежать, а меня… Впрочем, я ведь тоже опасался оборачиваться, пусть и в силу других причин, стало быть, послание достигло всех намеченных адресатов.
Гипноз? Не похоже. По крайней мере, в Коллегии меня уверяли, что медиумы не подвержены подобному влиянию извне: скорее сами себя загипнотизируют и убедят в невероятнейших вещах, нежели поддадутся чужим мысленным намерениям, а в данном случае намерение и его исполнение были именно мысленными, а не предметными. Не знаю, что увидели молодые люди, но хоть они смотрели на хозяйку салона дольше, чем я, время визуального воздействия было настолько ограниченным, что… Да и вербальное длилось считанные секунды, причем не содержало в себе никакой информации, способной заставить увидеть нечто, отличное от реальности.
Каков вывод? Если леди Оливия и занимается введением людей в заблуждение, то ее метод не имеет ничего общего с известными мировой науке практиками. Даже если допустить, что она могла прочитать мысли и узнать, чего страшатся ее собеседники, дальше требовалось проникновение в чужое сознание. И оно состоялось? Вне всякого сомнения. Но каким образом? А впрочем, мне некогда над этим размышлять. Надо убрать меч с середины прихожей и собираться на назначенную встречу.
Крепко увяз в паркете, зараза, просто так не поддается. Раскачать? Ага, и доставить древесине вдвое больше повреждений. Вот что бы было засадить острие в щель между паркетинами, а не в середину доски! Ладно, возьмемся под крестовиной, всяко рычаг окажется покороче, и потянем…
«Скука, скука, скука… Грешно говорить „смертная“, но так хочется поиграть именно этим словцом! Время течет, а мы остаемся все теми же, все такими же дерзкими и доверчивыми, послушными и непреклонными. Но если бы мы раскрашивали свою душу заново под цвет каждого нового рассвета, разве мы оставались бы людьми?..»
