всем троим по башке приложила, пока ее мужик нас на прицеле держал… Очень грамотно, между прочим, приложила, даром что девка… И потом — разбитая пулей рация, перестреленный ремень моего автомата… Куда это денешь?!
— Дурак ты, Шурик, — скривился Тарас досадливо. — Намеков не понимаешь… Хорошо, скажу прямо. Если принять твою версию происшедшего, дело придется передавать в уголовный розыск. А они примутся разнюхивать — и чего это Гриня Крысюк делал на пустыре в компании трех уголовников? Еще нароют какие-нибудь доказательства наших… м-м… дружеских, скажем так, взаимоотношений с небезызвестным Корветом. А кому придется откупаться от дражайших коллег? Нам придется! Тебе, мне и всему нашему отделу! Надо это нам?
— Но погиб наш товарищ! — возмутился Климов. — Мы должны найти убийцу!
— Наш боевой товарищ Григорий Крысюк геройски погиб в схватке с бандитами! — заявил Тарас патетично. — Один из этих бандитов метнул в Крысюка нож, поразив Григория в руку, но Гриша слабеющими пальцами все же нащупал гашетку и успел прикончить всех троих подонков! Правда, второй бандит — тот, что по кличке Кыля — тоже успел метнуть нож в нашего отважного коллегу! И Крысюк пал смертью храбрых! Вечная ему память! — Львивченко встал из-за стола, вытянулся по стойке смирно и торжественно надул щеки.
— Но как же… — начал было Климов.
— Касаемо разбитой рации и простреленного автоматного ремня — все это я из дела уже изъял, — перебил майор. — Кстати, палил по вам этот некто, которого ты даже описать не можешь, разрывными пулями. Пули кустарного производства, но высочайшего качества. У нас в городе таких не водится. И собаки не взяли след вашего непонятного супостата и его телки, словно их обоих вовсе не было. К тому же Крысюк убит ножом Кыли, а урки расстреляны из Гришкиного автомата и так искромсаны пулями, что сам черт не разберет… Отнюдь не разрывными и не револьверными пулями, заметь! Возможно, мифический снайпер с девкой действительно ни при чем… Короче, дознание по этому делу завершено. С экспертами у меня полное взаимопонимание, никаких неясностей, понял? Дело можно сдавать в прокуратуру, пусть благополучно закрывают.
— Но ведь погиб наш товарищ! — настойчиво гнул свое Климов. — Неужели оставим без последствий?!
— Не оставим, Саша, конечно, не оставим, — заверил Львивченко. — Пора всерьез браться за Корвета. Больно много воли он себе забрал. У меня уже такое чувство порой бывает, что мои подчиненные — не мои подчиненные, а Корветова братва. Пора с этим кончать.
Глава 15
Мила проснулась и, еще даже не успев сообразить, где она находится, почувствовала острое удовольствие — от чистых простыней, удобной подушки, одеяла в пододеяльнике и того ощущения пусть временной, но защищенности, которое по-настоящему может оценить только бродяга. От ощущения надежной крыши над головой.
Мила сладко потянулась всем телом. Рядом спал Север — как всегда совершенно беззвучно и очень чутко. Он мгновенно прореагировал, уловив движение жены, вскинул голову и устремил на Милу абсолютно ясный, настороженный взгляд — будто и не спал вовсе. Однако сразу осознав, что все в порядке, опасности нет, вновь упал щекой на подушку и лишь невнятно пробормотал, засыпая:
— Маленькая моя…
Мила чуть улыбнулась, но тотчас губы ее задрожали, а глаза повлажнели: последнее время ей нечасто приходилось слышать от мужа ласковые слова. Точнее, ни разу за весь период их новой совместной жизни, начавшейся после грандиозной мясорубки, учиненной Севером в ночном клубе «Алая Роза».
Смахнув мимоходом непрошеную слезу, Мила огляделась. Да, неплохая хата. Вполне пригодная для жизни. Только вот интересно, надолго ли они здесь задержатся. Этого Север не удосужился сообщить жене.
Мила встала, набросила свой единственный халат, которым пользовалась и в гостиницах, и на перевалочных частных квартирах, снимавшихся Беловыми на одну ночь, — короче, везде, где приходилось останавливаться за время пути в этот город и где имелись хотя бы элементарные гигиенические условия. Потому что ночевали Беловы порой и в таких местах, где халатика не наденешь…
А его пора стирать, подумала Мила, халатик-то. Впрочем, так же, как всю остальную одежду. Боже мой, хоть бы на недельку задержаться в этой квартире с нормальными человеческими удобствами, с туалетом, ванной, кухней, с горячей водой и холодильником… А вообще век бы тут жила. Две комнаты, уютно, и плевать, что мебель отдает казенщиной, а этаж полуподвальный…
Голова с похмелья плывет… Интересно, на кухне осталась водка? Должна быть… Мила двинулась туда.
Водка, конечно, осталась. И немало. Еще бы — куда им было три литровые бутылки на двоих? Мила предупреждала — много, да разве Север теперь ее слушает?
Девушка выпила рюмку, присела за кухонный стол, сразу налила и выпила вторую. Стало хорошо. Правда, по-прежнему тревожило желание понять, что же все-таки происходит с ними — с нею и с ее Севером, любимым мужем, который почему-то теперь так жесток и груб с ней, так брезглив и презрителен… Но желание это благодаря водке было уже не нервно-болезненным, а мягким, словно бы отстраненным, и мысли на данную тему текли сейчас спокойно, не вызывая острого напряжения и непреодолимой потребности прогнать их, спрятать далеко в глубь сознания…
Миле вспомнился вчерашний день. Ранним утром они вчетвером — впереди двое бандитов- проводников, следом Север, державший их на прицеле, а последней Мила — вылезли из канализационного люка, расположенного в заброшенном парке поблизости от неработающего завода. Север огляделся.
— Как пройти к центру города? — спросил он бандитов. Те явно трусили, ежились и косили глазами по сторонам — боялись, что здесь-то их сейчас и порешат.
— Я, кажется, задал вопрос! — прогремел Север. — Вы что, оглохли оба? Вам уши прочистить?!
Умник, который с самого начала держался дружелюбнее и поэтому имел больше оснований рассчитывать на лучшее, объяснил, куда надо идти. Борзой отмалчивался, отведя взгляд в сторону.
— Ладно, понял. Свободны, — Север указал стволом на люк. — И убирайтесь быстрее, пока я не передумал.
Парни ждать себя не заставили.
— Идем и мы, — приказал Север Миле, когда блатняки ретировались.
— И куда мы теперь? — спросила Мила мужа, едва они выбрались из парка.
— Я знаю, куда, — мрачно заверил Север.
Они остановились у первого же телефона-автомата. Белов уверенно набрал чей-то номер. На другом конце провода ответили не сразу — все же было еще слишком рано.
— Всеволод Романович? — сказал Север в трубку. — Здравствуйте. Извините, что разбудил. Я хочу передать вам привет от московского брата.
— Где вы сейчас находитесь? — быстро спросил жесткий голос.
Север назвал улицу, на которой они с Милой стояли, и добавил:
— Мы с дороги. Нам бы отдохнуть, почиститься, прийти в себя. Дорога была долгой и непростой.
— Учтено! — заверил незримый собеседник. — Оставайтесь на месте, я немедленно подъеду.
— Вы ничего не забыли? — вдруг как бы смутился Север. Мила, прекрасно слышавшая весь разговор, напряглась.
— Забывчивость — мой крест, к сожалению! — отреагировал Всеволод Романович непринужденно. — Но я уже все вспомнил. Ждите!
Раздались короткие гудки. Мила опять расслабилась. По тому, как спокойно воспринял последнюю фразу Север, девушка поняла, что это был просто дополнительный пароль.
— С кем ты разговаривал? — спросила Мила мужа, едва он повесил трубку.
— С начальником городской милиции, — отозвался Север неохотно. — Сейчас он приедет и устроит
