— Свести?
— Ну да. Сначала помоги мне прикончить Корвета, а потом сведи с Газаватом. Сможешь?
— Как с преемником Корвета? — Умник слегка заикался.
— Ну! — Север чуть улыбнулся, лукаво разглядывая собеседника.
— А ты уверен, что братва…
— А ты? — перебил Север вкрадчиво.
Умник думал всего лишь несколько секунд.
— Пожалуй! — заявил он решительно.
— Вот видишь! — Север откинулся на спинку стула, расслабился. — У меня есть некоторые основания претендовать на уважение пацанов. Во-первых, войну с Львивченко мы остановили…
— Ты остановил!
— С твоей помощью. Во-вторых, всю братву спасли. В-третьих, купили Львивченко пустыми обещаниями, сыграв на его жадности. И он нам поверил. И будет помогать!
— Это все ты! — Умник упорно выдвигал Белова на первое место, но Север понимал: тот просто затушевывает собственную роль, продолжая неосознанно бояться Корвета и как бы прячась от расплаты за спину Сатира. Подобным же образом будут поступать и остальные бандиты-бомжи, даже после смерти Корвета. Ибо табу будет продолжать действовать. И братва, словно овцы, оставшиеся без вожака, охотно примет лидерство Белова. Чего Север и добивался.
— Лучше скажи мне, братуха, Корвет всем растрепал о моих взаимоотношениях с сестрой? — спросил Север. Он в свое время очень просил Корвета не говорить никому из братвы о том, что Сатир «занимается инцестом». Корвет снисходительно обещал.
— Никому не сказал и нам не велел! — заверил Умник. — Знаем только я и Борзой. Я молчу, а Борзой тем более — он без приказа босса слова не вякнет.
— Это хорошо. Это нам очень пригодится в игре с Газаватом, — пояснил Север.
— А вот насчет «общака» ты здорово сообразил! — воскликнул Умник восхищенно. — Действительно, этих денег никто не видел! Босс хочет кинуть братву, ясно и ежу!
— А где он держит «общак»? — поинтересовался Север. — Какой-нибудь секретный банковский счет? За бугром?
— Нет… про счет я бы знал, — смутился Умник. — Но шеф никому не доверяет, никаким банкам. Где он держит наши деньги — неизвестно…
— Значит, в бункере! — заявил Север убежденно.
— Вряд ли… — засомневался Умник. — Ненадежно…
— Еще как надежно! Посторонним туда не добраться, а пацаны никогда не решатся «обуть» самого Корвета, даже если б догадались об «общаке»!
— И то верно, — согласился бандит. — Голова ты, Сатир! Не слетела бы только твоя голова…
Север чувствовал — Умник боится. Ведь сейчас им обоим предстоит возвращаться назад, в бункер…
Глава 29
— Что за шум? — спросил Умник парня, впустившего их с Беловым в бункер. Из глубины помещения действительно доносился гул многих голосов.
— Сегодня у нас веселая ночка, — ухмыльнулся пацан. — «Прописка» новеньких телок. Молодняк, свежатинка, пять штук. Братва тащится.
— Ясно, ступай вперед, мы догоним, — приказал Умник. Малый убежал.
— Понял расклад? — спросил Умник Белова.
— Не вполне, — признался Север. — Ну, «прописывают» баб, посвящают, так сказать, в проститутки, трахают по очереди. Нам-то что?
— Удобный момент, — пояснил Умник. — Сейчас все пацаны собраны вместе, кроме нескольких человек, которые охраняют «звероферму». Если уж ты решил валить Корвета, — Умник понизил голос, произнося эти слова явно через силу, — то лучшего случая нарочно не придумаешь. Демонстративно, на глазах у всех… Это произведет на братву неизгладимое впечатление… Да и на меня тоже… — добавил он совсем тихо.
— Заметано! — усмехнулся Север. — Спасибо, братан. Ты, я вижу, целиком за меня. А Сатир добра не забывает. И зла, впрочем, тоже.
Они прошли в зал. Оттуда доносились странные, болезненные женские вскрики. Выглянув из-за спин столпившихся пацанов, Север увидел такую картину: Корвет стоя трахал девку, привязанную к гинекологическому креслу, специально, видимо, вытащенному для этой цели из «раскруточной». Девка громко, надсадно стонала, словно ее пытали. У стены зала Север заметил еще четырех девиц — связанных, с залепленными пластырем глазами. Барышни сидели на полу, ожидая своей очереди.
— Чего она так орет? — спросил Север Умника про обрабатываемую Дейнекиным кандидатку в шлюхи.
— У Корвета прибор с консервную банку, — пояснил Умник. — Больно бабе. А она небось, если и трахалась раньше, то так, в охотку… вот и воет теперь.
— Чего ж выть-то, раз сама изъявила желание работать на панели? — скривился Север. — Терпела бы. Никто ведь не заставляет…
— Жизнь заставляет, — пожал плечами Умник. — Жрать бабам хочется. А работы нет. Вот и идут к своему районному сутенеру: устрой. Самой-то пробовать опасно: если наши поймают на панели «вольняшку», то отмудохают до полусмерти… Уверен: любая из этих соплюх, — он кивнул на группку «начинающих», — надеется поднакопить деньжат и умотать отсюда в столицы. Только мало кто потом уезжает… А если и уезжает, их там ждет то же самое: панель. И цены те же. А опасности больше. Здесь хоть мы защищаем их…
— Печально, сударь, печально, — невесело осклабился Север. — Слышу я в ваших словах крутую безнадегу. И неверие в светлое капиталистическое будущее.
— Какое уж там будущее… — махнул рукой Умник. — Сейчас каждая из новеньких телок понесет человек по двадцать, оторет-отрыдает свое, после отлежится с неделю и все же явится работать… Куда деваться? А работа у бляди — не дай Бог, сам понимаешь…
— А доставляют сюда девок так же, как вы с Борзым доставляли Павло Крысюка? — поинтересовался Север.
— Конечно, — кивнул Умник. — Метод отработанный.
«Поэтому они и связаны, — подумал Север. — Просто никто не удосужился развязать. Зачем? И так, мол, обойдутся девки…»
— Кстати, ты сказал, что здесь не все пацаны, — полуобернулся Север к Умнику. — Кто-то стережет какую-то «звероферму». Что за «звероферма»? Я не слыхал о такой…
— Так Корвет называет один наш загородный особнячок, — пояснил бандит. — Там мы содержим телок, предназначенных для продажи чеченам. Три месяца бабы сидят на карантине, потом им делают анализы на СПИД и прочее. Товар должен соответствовать ГОСТу, — грустновато ухмыльнулся Умник.
— А когда пройдут три месяца, куда их? — спросил Север.
— Чечены приезжают и забирают. Пригоняют два здоровенных рефрижератора, грузят и отвозят в областной центр. С ГАИ у них вась-вась по всей трассе следования. Да и накладные имеются — на перевозку скота, якобы купленного у местных фермеров. Все чин-чинарем.
— А из областного центра куда они их?
— Куда — не знаю, не мое дело. А как? Очень просто. Покупают на аэродроме коммерческий рейс и везут — опять же якобы скотину. В ящиках таких специальных.
— И девки ведут себя тихо, не орут? — Север искренне недоумевал.
— Они спят, — хмыкнул Умник. — Им Корвет еще здесь, на «звероферме», вводит перед отправкой снотворное длительного действия.
