Глава 28
Оказавшись в привычной и даже подсознательно любимой ею ситуации изнасилования, Мила, против своей воли, почувствовала нарастающее сексуальное возбуждение. Но девушка изо всей силы сконцентрировалась, чтобы не подпасть под его влияние, не поддаться гнусным и сладким чарам болезни. Во-первых, Мила прекрасно понимала: один Газават ее не удовлетворит, он не Север. Ей нужны минимум три Газавата. Во-вторых, вся ее человеческая сущность восставала против секса с этим подонком. А в- третьих…
Третьим, и самым главным, был страх. Дикий ужас от мысли, что если Газават сейчас осуществит свое намерение, то и Север потом выполнит свою главную угрозу. И Мила уже никогда не будет счастлива. Никогда она не вылечит любимого мужа, окончательно из-за нее свихнувшегося, никогда не вернет себе его душу. И будет долго, мучительно умирать над трупом возлюбленного, с невыносимым сознанием того, что это она, она сама погубила его. А заодно и себя…
Этот страх придал Миле сил. Отогнав морок болезни, она вдруг резко рванулась из рук Газавата. Опешивший бандит выпустил девушку. Мила тотчас двинула его ногой в пах. Но тут Николай среагировал и успел прикрыть промежность автоматически отработанным движением.
— Ах ты, сука! — взревел он.
Кулак Газавата стремительно метнулся к челюсти Милы. Однако недаром Север учил жену драться. Она легко ушла от удара, нырнув под него, и сдвоенными руками — «замком» — врезала Газавату по ребрам, но пробить броню мощных мышц бандита девушке не удалось: Николай только охнул и откачнулся на пару шагов в сторону. Мила отпрыгнула от него подальше, развернулась и изготовилась к бою, приняв свободную стойку, которой обучал ее Север.
— Хочешь со мной силами помериться, мочалка? — осклабился бандит.
— Кто выдал Севера, Газават? — спросила Мила с ненавистью.
— Ха, тоже, секрет! — ухмыльнулся тот. — Романов, конечно, кто же еще! Господин полковник… Придурки, нашли кому доверять, ссученному менту! — Газават презрительно расхохотался.
— Романов, значит… Я так и думала… — пробормотала Мила. — Больше некому, кроме него… Ну, он свое получит, падла!
— Уж не от тебя ли?
— Я с ним рассчитаюсь или Север, какая разница? Но Романов свое получит! — повторила Мила.
— Ой как страшно! — передразнил ее Газават. — Север твой уже ни с кем не рассчитается, детка. Убит твой Север. Или вот-вот будет убит. Мои пацаны затравили его, как кабана. Никуда он не денется.
— Ты еще не знаешь Севера! — повысила голос Мила.
— Ну не сатана же он в самом деле! — Газават откровенно веселился. — А человеку выбраться из той ловушки, в которую я загнал твоего муженька драгоценного, никак невозможно!
— А ты уверен, что Север не сатана? — спросила Мила с вызовом.
— Уверен, уверен, — махнул рукой Николай. — Ты же не сатана, я это вижу. А вы с ним одинаковые, так все говорят. И не надо, девочка, вешать мне лапшу на уши. Не пройдет! Со мной — не пройдет!
— Да, мы с ним одинаковые. Только Север — мужчина, а я — женщина. И в бою он, естественно, превосходит меня на сто порядков!
— Ой, да не пугай ты меня! — Газават скалился.
— Вот что, выслушай меня, Коля! — произнесла Мила угрожающе. — Теперь, когда Романов нас предал, Севера ничто не остановит. Он убьет тебя. Он и раньше-то щадил тебя только потому, что не хотел подставлять Романова. А теперь точно убьет. Берегись, Газават!
— Ты, поди, хочешь мне что-то предложить? — Николай просто играл с Милой, как кошка с мышкой. Или ему казалось, что он играет…
А Мила чувствовала, что Север жив. Трудно ему, тяжко, но он жив и сражается. И это придавало девушке силы.
— Да. Я хочу предложить тебе спасение, — сказала она.
— Ого, даже так! Ну, слушаю! — хихикнул Николай.
— Ты немедленно отпускаешь меня и отзываешь своих бойцов, осадивших нашу квартиру…
— Всего лишь?.. — перебил Газават.
— Нет, это не все. Ты сворачиваешь свою наркоторговлю, выдаешь всех своих смежников и уезжаешь из страны. Тогда Север тебя не тронет. Я сумею уговорить его… — добавила она уже не так уверенно.
Но Николай не заметил перемены в ее тоне.
— Значит, если я ликвидирую свое дело и выдам своих компаньонов, твой Север, так уж и быть, меня пощадит? — спросил Газават.
— Пощадит.
— Хорошо, я согласен! — заявил Николай неожиданно. — Но с одним условием. Для закрепления договора ты должна со мной трахнуться.
— Ты шутишь? — произнесла Мила пронзительно.
— А ты?! — с хохотом выкрикнул Газават. — Теперь, когда ты у меня в руках и твой Север у меня в руках, ты предлагаешь мне отпустить с миром вас обоих, да еще сдать вам добровольно весь мой бизнес?! Ну, ты забавница, Гюрза! Давно я так не смеялся!
— Дурак ты, Газават, — проронила Мила с неожиданным усталым равнодушием. — Север убьет тебя, и все. А может, и хуже, чем убьет. На тебя мне плевать, но вот он, боюсь, окончательно опоганит свою душу, возясь с тобой. И это меня пугает…
— А ваше с ним нынешнее положение тебя не пугает?!
— Нет. Я знаю: Север придет и возьмет твою жизнь в любом случае. Раньше или позже. Если, конечно, ты не послушаешь меня…
— Да твой Север сам уже, считай, готовый жмур! — заорал Газават, окончательно выходя из себя. — А ты прямо сейчас станешь моей любовницей, хочешь ты того или нет! Прямо сейчас!
Внезапно он кошкой прыгнул на девушку. Но застать Милу врасплох было трудно. Она увернулась и встретила Николая умелым крюком снизу под подбородок. Настигнутый ударом в полете, Газават свалился. Однако он мгновенно вскочил, кувыркнувшись назад через голову, и сразу оказался на ногах — Мила даже не успела замахнуться для добивающего удара.
Бандит осклабился.
— Верткая ты, киска! Только напрасно стараешься, силы тратишь. Все равно ведь никуда не денешься!
— Посмотрим! — угрюмо бросила Мила.
— Неужели ты надеешься со мной справиться? — глумился Газават. — Одолеть в рукопашной? До сих пор это не удавалось ни одному мужику, не то что безмозглой самке! Лучше ляг сама, дура.
— Отсоси у дохлой обезьяны, — предложила ему Мила мрачно. — Ща, легла.
— Ах ты, с-су-ука! — прошипел Газават.
Он вновь кинулся на нее. Кружа по залу, девушка уворачивалась от быстрых и сильных рук бандита, пытаясь нанести ему решающий, разом отключающий человека удар — в нем была вся ее надежда. Чаще всего Мила старалась достать Газавата ногой в промежность, но Николай тщательно и умело оберегал обожаемые органы. К счастью, сам он не пытался оглушить Милу — его вовсе не привлекала перспектива трахать бесчувственное тело. Газавату хотелось, чтобы девчонка реагировала на изнасилование: как он слышал, в этом и состоит особая сексуальная прелесть Алой Розы.
Однако скрутить и повалить Милу на лежанку было весьма непросто: Север сделал жену достаточно умелым бойцом. Она ловко уклонялась от жадных лап бандита, а сама била его порой довольно точно. После одного такого удара — очень болезненного, нацеленного в висок, но лишь рассекшего бровь парня, — Газават обозлился. Он решил: хватит миндальничать с девкой, надо ей врезать так, чтобы осталась в сознании, а вот сопротивляться больше не смогла. И Николай сменил тактику.
Мила это сразу почувствовала. Она понимала: конечно, Газават сильнее, сноровистей и подготовленнее ее. И если он начал драться всерьез, пиши пропало. Надежда одна — обмануть его.
