Изворотливый женский ум мгновенно подсказал способ провести противника. Надо подставиться под удар, но подставиться с расчетом, сохранив при внешней беспомощности силы для неожиданного отпора. А когда мужик расслабится, посчитав жертву сдавшейся, будет видно…
Очередной свой удар Газават нанес Миле в солнечное сплетение. Девушка притворилась, что оступилась. Она качнулась и приняла кулак Николая под грудь, костью, находящейся выше болевой точки. И сразу отпрыгнула назад, словно отброшенная ударом, захрипела, будто задыхаясь, зашаталась и, скорчившись, опустилась на пол.
— Спеклась, телка! — констатировал Газават, глядя на дергающуюся, ловящую ртом воздух девушку. — Говорил: ложись сама, лучше будет!
Он подхватил хрупкое тело Милы и потащил к лежанке. Девушка, хрипя, слабо сопротивлялась.
— Уймись, стерва! — прикрикнул Николай, отвешивая Миле пощечину. — Уймись, сказал, не зли меня!
Он бросил ее на лежанку, задрал подол платья, силой раздвинул Миле бедра. Мешали трусики; Газават просто разодрал их. Спустил на себе штаны. Продолжавшая хрипеть девушка, казалось, уже не представляет никакой опасности…
Но в тот момент, когда Николай собирался навалиться на Милу и войти в нее, девушка вдруг резко извернулась. Восхитительное точеное колено Алой Розы, созданное на первый взгляд лишь для того, чтобы вызывать вожделение, с оглушительной силой врезалось между ног бандита. Глаза Газавата чуть не выскочили из орбит от страшной, парализующей боли. Тут же Мила наотмашь ударила насильника кулаком в подбородок, сбросив его с себя. Вскочила и впечатала свою подошву в лицо ревущему белугой Николаю…
Теперь надо было выбираться отсюда. Мила быстро обыскала вздрагивающего на полу и надсадно воющего Газавата. Ага, вот ключ от двери зала. Но там, снаружи, охрана, а оружия никакого нет… Что же делать?!
— Эй ты, мразь! — Мила пнула бандита под ребра. — Говорить можешь?! Отвечай, пока я тебе яйца совсем не расшибла!
— Могу… — простонал Газават.
— Живуч же ты, гнида!.. А ну, прямо отсюда прикажи своим, чтобы они меня выпустили!
— Хрен тебе…
— Яйца расшибу, гондон! — для убедительности Мила саданула Газавата носком сапожка по рукам, прикрывавшим промежность. Пока еще девушка не стремилась искалечить Николая, но врезала ему весьма болезненно. Газават опять заорал.
— Да не могу я приказать… — просипел он, оторавшись. — Связи отсюда нет… Я не проводил, ни к чему вроде…
— Ух, выблядок! — сорвалась Мила.
Значит, выбираться предстоит самостоятельно… Если не удастся незаметно уйти с виллы, придется хитрить. Но выбраться надо обязательно — там Север в опасности, необходимо вызвонить Умника, поднять всю банду бомжей и спешить на выручку мужу! Прорвемся, подумала Мила, любой ценой прорвемся, а с этим говнюком Колей поступим так…
Она обошла распростертое тело Газавата. «Надо врезать ему ногой в висок, изо всей силы врезать, — размышляла Мила. — Может, Бог даст, убью. А не убью, так оглушу, это точно. Если Газават все же умрет, то Север поймет, что ему больше нечего делать в этом городе. Останется только рассчитаться с Романовым за предательство — и мотать отсюда! В Москву, к Пашке, долечиваться! Север поверит мне, я уговорю его долечиваться! Я расскажу ему, как сегодня сумела перебороть себя, не трахнуться с Газаватом, и тогда, я уверена, Север из одной благодарности меня послушает, он же знает, как тяжела моя болезнь!.. Но сперва я должна спасти Севера! А значит, прежде всего выбраться отсюда!»
Она примерилась, собираясь нанести удар — возможно, смертельный для Николая. И тут раздалось звяканье ключа, вставляемого с внешней стороны в замочную скважину двери зала. Через секунду дверь растворилась, и трое охранников с автоматами наперевес ворвались внутрь. Они молниеносно разобрались в ситуации.
— А ну, отойди от босса, блядища долбаная! — благим матом взревел старший охранник, вскидывая ствол.
Миле ничего не оставалось, как повиноваться.
Двое младших бандитов кинулись к своему атаману.
Появление газаватовской братвы объяснялось просто. Услышав дикие вопли своего «папы», парни решили проверить, все ли с ним в порядке. Взяли запасные ключи от зала и явились…
— Свяжите телку, пацаны, — распорядился Газават, поднимаясь на ноги с помощью верных «пехотинцев». — Я отдохну с часок, оклемаюсь и тогда ею займусь. До тех пор к ней не прикасаться! Пусть валяется связанная. Кто-то один должен постоянно находиться при ней, а то еще сбежит. Хитрая, стерва!
Милу связали. Она не сопротивлялась — понимала, что на сей раз силы слишком неравны.
— Не вздумайте ее трахнуть! Убью! — пригрозил Газават, выходя из зала. — Когда отлежусь, сам ее трахну. Трахать Алую Розу — это отныне только моя привилегия!
Глава 29
Север мрачно наблюдал, как автоген выгрызает замки на двери его квартиры. Стрелять было бесполезно: стальную дверь не очень-то прострелишь, а железобетонную стену — тем более. Оставалось только ждать, когда огненный резак закончит свою работу.
«Значит, они решились на прямой штурм, — думал Север. — У меня имеется одиннадцать трофейных автоматов и бездна патронов к ним. Даром я свою жизнь не отдам. Ох, поиграют духовые оркестры на похоронах газаватовской братвы! И меня бы вполне устроил такой расклад, если б не Милка… Милка-то в лапах Газавата! И подставил ее я! Я сам, сам отдал собственную жену в руки этого мерзавца! И нет мне прощения! Эх!..»
Автогенщик уже проделал более трети своей работы, когда Север услышал донесшееся из комнат и кухни странное клацанье. Он аккуратно заглянул в гостиную. По окнам давно уже не стреляли: пули стесали оконные стекла до последнего осколочка. Но Север все равно соблюдал осторожность.
То, что он увидел в гостиной, сначала повергло его в отчаяние. Эти сволочи зацепили оконные решетки стальными кошками! Значит, они собираются выдрать их и атаковать одновременно через дверь и через все окна! Значит, даже завалить больше десятка бандитов вряд ли удастся! Ах, подонки проклятые!
И вдруг Север почувствовал нечто вроде озарения. Да они же дают ему возможность выскочить из ловушки! Не подозревая об этом, они предоставили своей жертве реальный шанс выбраться из мышеловки! Идиоты! «Просто они плохо меня знают», — подумал Белов.
Теперь следовало действовать предельно быстро. Север сунул за пояс спереди четыре «Кедра» — больше не влезало. Сверху набросил на себя камуфляжную куртку, снятую с какого-то убитого газаватовского бойца. Один из своих револьверов Север зарядил патронами с разрывными пулями — таких патронов у него еще оставался некоторый запас. Этот револьвер Белов вложил в нательную кобуру. Второй револьвер придется оставить здесь, бросить — девать его некуда, хотя и жалко лишаться отличной машинки. Так, еще четыре паспорта — два своих и два Милкиных, их надо запрятать поглубже, чтобы не повредить… Ну, вроде все!
Полностью экипировавшись, Север уселся на пол напротив входной двери квартиры и принялся ждать, когда автогенщик окончательно доделает свое дело.
В правой руке Север сжимал пистолет-пулемет — пятый, если считать те четыре, что имелись у него за поясом. Белов был полностью готов к задуманной им авантюре…
Вот пламя автогена наконец погасло. Север тотчас вскочил и кинулся в гостиную. Он услышал, как во дворе взревели моторами сразу несколько мощных автомобилей. Подлетел к окну, чуть подпрыгнул и
