плетеных колыбельках, детских пижамках и прочих милых пустяках. Но Том упрямо твердил, что слишком стар и что, как показал предыдущий опыт, понятия не имеет, как быть хорошим отцом.
Джуди больше не верила в его отговорки. Том — и это было ей доподлинно известно — просто боялся, что она, как и ее мать, умрет родами, и, слишком нуждаясь в ней, рисковать не желал. Ну ничего! Скоро она решит эту проблему. Умная жена уступает, но делает по-своему.
— Значит, по сто раз на дню? — повторила она, напустив на себя оскорбленный вид. — Ну раз так, не будет тебе пощады! — И она вытащила подол его рубашки из джинсов.
— Ах ты чертовка! — пробормотал он, прижимаясь губами к ее рту. — Ты меня доконаешь!
— Сколько у нас времени? — с деловым видом осведомилась Джуди. — Когда тебе возвращаться на съемочную площадку?
— Скоро.
— Ну все равно. — Она расстегнула ремень и взялась за замок молнии. — Последний раз ты проделал все довольно быстро. Надеюсь, и сейчас управишься.
Том протянул руку и задернул занавеску на окошке вагончика.
— Сомневаетесь в моей стойкости, миссис Джонсон?
— Ну разве что са-а-мую малость! — протянула она и устроилась на кушетке поудобнее.
Руки Тома скользнули ей под джемпер и расстегнули бюстгальтер. Большими пальцами он стал гладить ей соски.
— Если бы ты не ерзала так сильно и не стонала прямо мне в ухо, я бы утром дольше продержался.
— А разве я стонала?
— Еще как!
Он провел кончиком языка у нее за ухом, и она снова застонала.
— Нет, так нечестно! — шепнула она. — Ты же знаешь, это место у меня очень чувствительное.
— А у тебя есть нечувствительные? — ухмыльнулся Том. — Может, покажешь как-нибудь на досуге, а то я пока еще таковых не обнаружил.
— Старый извращенец! — парировала Джуди. — Хватит болтать, тебе скоро на площадку. — И она обвила его руками шею и прижалась губами к его губам.
