себя на родине, в Чите, но из-за эпидемии холеры в Одессе оттуда никого не выпускали, поэтому добраться до Читы Мария так и не смогла. А в Ленинграде молодые решили отметить это дело скромно.
В тот день Мария собиралась идти в Текстильный институт, но жених предложил по пути заехать в загс и подать заявление. Расписали их сразу. Оказалось, что Соломин заранее договорился со служащими учреждения, придумав какую-то историю о том, что ему срочно нужно уезжать на гастроли. Событие отметили дома со случайными людьми из съемочной группы – с тех пор невеста их никогда не видела. А вечером Соломин сел в поезд и уехал на павильонные съемки «Даурии». Попутно он снимался еще в одном фильме – «Расскажи мне о себе» на «Ленфильме» (он исполнял роль Ленчика Пименова).
Около года молодожены жили раздельно, даже в разных городах – Соломин в Москве, а Мария – в Ленинграде. Потом воссоединились. Жить стали в общаговской комнате Соломина, которую ему дали от Малого театра. Жили весело. Там регулярно собирались компании друзей, молодожены часто совершали набеги на театры и концертные площадки. Но и без ложки дегтя не обошлось. В соседней комнате кто-то из актеров хранил свой мотоцикл и заводил его каждый вечер. В другой жила дворничиха, которая была страшной матерщинницей. Марию это соседство по-настоящему шокировало. А тут еще и муж взял за моду периодически погружаться в себя и сутками молчал (как написано в гороскопе: «Чаще всего люди, рожденные под знаком Змеи, не болтливы, так как много и глубоко размышляют»). Мария удивлялась: «Виташ, в чем дело, почему ты так изменился?» На что тот отвечал: «Ну что же, я своей цели достиг, тебя уже обаял».
В 1973 году (Бык) у молодых родился первенец – дочь Анастасия.
Соломин оказался чрезвычайно ревнивым человеком и еще до свадьбы поставил будущей жене жесткий ультиматум: либо я, либо твое актерство. В итоге Мария выбрала первое. А главным добытчиком в их семье стал Соломин – он тогда много работал в театре и активно снимался в кино. В театре он играл главные роли в спектаклях: «Не все коту масленица» (1973; Ипполита), «Летние прогулки» (1974; Борис Куликов), «Горе от ума» (1975; Чацкий) и др.
Вспоминает А. Потапов: «В «Летних прогулках» мы очень хорошо репетировали: Виталий Соломин, Юра Васильев, Наташа Вилькина, Виталий Дмитриевич Доронин… Мы вдруг все стали друзьями… А это прекрасно – работать в своей команде…».
С астрологической точки зрения все сказанное объяснимо, поскольку четверо из перечисленных людей были однокомандниками: В. Доронин – Петух (1909), В. Соломин и А. Потапов – Змеи (1941), Н. Вилькина – Петух (1945). И только Юрий Васильев был человеком года Кота (1939), и он выпадал из этого ряда: у Кота сложные отношения с Петухом (тот утомляет его своей бесшабашностью), но вполне ровные со Змеей (не случайно именно с Соломиным у Васильева сложатся дружеские отношения).
Впрочем, с другим Котом из Малого театра – выдающимся актером и директором театра Михаилом Царевым (1903), у Соломина, по его же словам, были сложные отношения: то хорошие, то плохие. Здесь, видимо, сказывалось то, о чем уже говорилось выше: Кот всегда считает Змею достаточно ленивой в работе. Однако по месячным знакам они были «родней» – оба Стрельцы, – и это их притягивало друг к другу. Во многом не без участия Царева в 1974 году В. Соломину было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР.
Что касается кинематографа, то там ролей у Соломина было больше – в первой половине 70-х он снялся в шести фильмах: т/ф «Вот моя деревня» (1972; директор сельской школы Дмитрий Николаевич), «Последние дни Помпеи» (1973; Аркадий Степанов), «Открытие» (1974; Андрей Сергеевич Юрышев/Дмитрий Каточкин), «Мальчик со шпагой» (Олег Петрович Московкин), ф/с «Свадьба Кречинского» (Владимир Дмитриевич Нелькин) (оба – 1975).
Из названных картин выделим «Открытие» режиссера Бориса Халзанова (1 сентября 1938 года), где у Соломина случился конфликт с исполнительницей главной женской роли – Ириной Печерниковой (2 сентября 1945 года, Дева-Петух), которая играла роль его киношной возлюбленной Лизы. Что же произошло между актерами?
До этого Виталий и Ирина в совместной работе ни разу не встречались, поэтому, назначая их на роли, ни у кого даже мыслей не возникало о том, что между ними могут возникнуть какие-либо трения. Но они произошли, причем чем дальше двигались съемки, тем этих трений становилось все больше и больше. С точки зрения астрологии все было закономерно. Несмотря на то, что по годовым знакам (Змея и Петух) они были однокомандниками, однако по месячным знакам они были антагонистами (практичная Дева не «переваривает» энергичного идеалиста Стрельца). Именно последнее обстоятельство и сыграло свою пагубную роль.
В итоге во время натурных съемок в Вильнюсе в начале октября 1973 года конфликт обострился настолько, что из Москвы специально вызвали сценариста фильма Эдуарда Тополя (8 октября 1938 года, Весы-Тигр). Заметим, что Весы любят быть разного рода третейскими судьями, поскольку постоянно все взвешивают. В итоге Тополь провел примирительные беседы с обеими сторонами и, кажется, помирил их. Но идиллия длилась недолго – ровно до дня начала съемок.
В тот день снималась кульминационная сцена: расставание возлюбленных на летном поле аэродрома. Однако с первой попытки снять ее не удалось, поскольку Печерникова на реплику Соломина ответила гробовым молчанием. Режиссер беспомощно всплеснул руками и остановил съемку.
– Вот так в каждой сцене, – пожаловался он Тополю. – То он ее сажает, то она его. Что делать?
Сценарист вновь бросился примирять враждующие стороны. Он взял под локоть Печерникову, отвел ее в сторонку и стал уговаривать не срывать съемку. Дескать, сама же обещала отыграть главную сцену достойно. Печерникова в ответ произнесла неожиданный монолог:
– Я буду сниматься, если вы уберете из кадра Соломина. Я не могу его видеть перед собой. Поставьте вместо него кого угодно или станьте хоть сами. И я вам все сыграю.
Тополю эта идея совсем не понравилась, но Печерникова, видя его нерешительность, взяла инициативу в свои руки. Она тут же, не сходя с места, произнесла свой монолог, буквально вонзившись взглядом в глаза сценариста. Причем проделала это так вдохновенно, что у того аж дыхание свело.
– Господи, это же именно то, что нужно! – выдохнул он и тут же подал сигнал режиссеру, чтобы тот немедленно готовился к съемке.
Эпизод сняли с четырех дублей. Но самое смешное было в том, что в последующем его все равно пришлось снимать заново из-за пленочного брака. И Печерниковой, из-за отсутствия на съемочной площадке Тополя, волей-неволей пришлось играть эту сцену с Соломиным.
Как уже говорилось, активно снимаясь сам, Соломин категорически запретил это делать жене, поскольку был очень ревнивым человеком. Зная нравы, царившие в кинематографе, он всерьез опасался, что за его женой могут активно ухаживать коллеги. Ведь в киношных экспедициях всякое могло случиться. Эта ревность вполне типична для многих мужчин из среды кинематографистов, а для Соломина особенно – он ведь родился в год Змеи. Читаем в гороскопе:
«Змея очень ревнива даже тогда, когда не испытывает особых чувств к своему избраннику. А уж если испытывает… В любой ситуации может обвиться вокруг выбранной жертвы и не давать прохода. Она не оставит ему никакой свободы движения, чаще всего из-за простого каприза. Все Змеи – большие ветреники, особенно мужчины…».
В последнем Соломин не стал исключением – несколько раз он заставлял свою жену серьезно переживать по поводу своих романов на стороне. По словам М. Соломиной:
«Я его очень ревновала. И он мне давал поводы… Это очень тяжелая для меня тема. В общем-то, у него случилось только два крупных романа в жизни. Один из них я переживала невероятно сильно. Может, потому что оказалась совершенно к нему не готова. Жила с наивным чувством абсолютной защищенности… И когда это случилось, моя жизнь полностью перевернулась… Было ощущение совершенно однозначной трагедии: все очень тяжело и очень серьезно. Настолько серьезно, что в какой-то момент у него даже возникла проблема выбора. Я поняла, что он очень страстно влюблен. И просто поставила условие: давай выбирай. И тогда он сказал: «Я должен подумать!» Эта фраза как лезвие… Ничего страшнее он сказать не мог… Позже в дневнике он записал: «Какая у меня умная жена». В чем заключался мой разум – совершенно непонятно. По-моему, я вела себя крайне тривиально: устраивала истерики, выяснения отношений. Делала все, чего делать не надо. Но у меня ведь не было опыта. Что лежало на поверхности, за то и хваталась. Начала пить… В общем, это было крупнейшее переживание. Хотя говорят, что время лечит, но меня оно
