воображении, наделяла несуществующими достоинствами, пока однажды пелена с глаз не падала…
Оно, конечно, от женихов отбоя не было, да все больше пацанва рядом крутилась – на 15–20 лет моложе меня. Я прямо ночами уже от них отбивалась, а вот настоящий мужчина так и не повстречался. А мне ведь многого не надо было, всего-то и хотелось, чтоб внимательный был, да чтоб ноши семейные на свои плечи взял… А однажды меня угораздило влюбиться в чистородного князя. И с ним у меня связана одна история.
Это случилось, когда в Кузьминках построили первые панельные дома, похожие друг на друга, как близнецы. Вечером я сыграла спектакль в Театре киноактера и вся была полна ожидания встречи Нового года с любимым. Надеялась поймать такси. По этому случаю вырядилась – туфли на шпильках, чулки- паутинки. Долго ли, коротко ли, но такси меня подхватило. Довез шофер до «кирпича» и говорит: «А дальше иди сама, я ехать не могу». Найди попробуй, когда после 57-го номера дома на следующем стоит 9, а следующий дом 12 рядом с 28-м! Доискалась я до слез, а 14-го дома не вижу. Гляжу на часы: вот-вот 12 часов.
В истерике позвонила я в первый попавшийся дом, открывает мужчина, а из рук его вырывается на меня собака. Но он ее сдержал и смотрит на меня, а я его спрашиваю: «Где дом 14-й?» А он говорит: «Теперь уже поздно, заходите». Собаку отстранил и налил шампанского. По телевизору какой-то вождь говорил свою речь, и мы с незнакомцем чокнулись. Он тоже был один, поскольку его жена-биолог была «в поле» и не успела прилететь из-за нелетной погоды.
Позвонила я своему кавалеру – чистокровному князю. Меня, провинциалку, вечно тянуло к тем, кто Байрона читает наизусть, с Анатолем Франсом на короткой ноге, – к «белой косточке», к говорливым краснословам. В общем, привлекал декоративный вариант. Звоню, а он мне не верит. Незнакомец предложил ему: «Я провожу вашу даму». А князь гордо: «Я отказываюсь от вашей услуги» – и положил трубку.
Проводил меня к 14-му дому мужчина, вошла я в подъезд и вижу: мой американский чулок на коленке разорван. «Какой моветон!» – подумал, наверное, князь, увидев меня. А сидел князь в кресле, длинные ноги до середины комнаты, и со мной даже через губу разговаривать не желает. Сидит дурак дураком и не понимает, что, когда женщина любит, она никуда не денется, на крыльях будет лететь. Потом, конечно, все рассосалось – роман этот продолжался пять лет. А был князь на 8 лет моложе меня, много читал, раскладывал пасьянс, хрипловатым голосом распевал романсы под гитару, но, конечно, нигде не работал. Не понимал, что надо на что-то покупать хлеб, делать ремонт, считал все это ерундой и безумно ревновал меня. А со мной вечно приключались истории, подобные той, что случилась в новогоднюю ночь…»
Кстати, в 1975 году женился сын Мордюковой Владимир Тихонов. На этот раз его избранницей стала 21 -летняя фигуристка из Московского балета на льду Наталья Егорова (декабрь 1954 года, Стрелец-Лошадь). По годам рождения у нее с Тихоновым была гармония (Тигр и Лошадь принадлежат к одной астрологической команде), а вот по месяцам – дисгармония (напомним, что мать Тихонова тоже была Стрельцом). Как написано в гороскопе:
«Существующие между Стрельцом и Рыбами противоречия настолько основательны, что преодолеть их практически невозможно. Женщина-Стрелец очень нервирует мужчину-Рыб, принуждая его к труду, делу, и не дает ему свободного времени».
Что касается отношений невестки и свекрови (Мордюкова), то там было все наоборот: гармония месячных знаков и дисгармония годовых (тот самый антагонизм между Быком и Лошадью, о котором говорилось выше). Так что и с этой невесткой у нашей героини были сложные взаимоотношения.
Но вернемся к творчеству Нонны Мордюковой.
Во второй половине 70-х она записала на свой счет участие только в трех фильмах, причем только в одном из них у нее была главная роль. Два фильма сняли астрологические однокомандники Быка – Петух и Змея и один – его векторный «хозяин» – Собака. Речь идет о следующих фильмах и режиссерах: «Инкогнито из Петербурга» (1978; Анна Андреевна) – режиссер Леонид Гайдай (30 января 1923 года, Водолей-Собака), «Трясина» («Нетипичная история») (1978; главная роль – Матрена Быстрова) – Григорий Чухрай (23 мая 1921 года, Близнецы-Петух), «Верой и правдой» (1980; Паня) – Андрей Смирнов (12 марта 1941 года, Рыбы- Змея). Расскажем о фильме, в котором Мордюкова сыграла главную роль – о «Трясине».
Ее сюжет был нетипичен для советского кинематографа (не случайно и фильм в первоначальном варианте носил название «Нетипичная история»). В нем главными действующими лицами были: молодой парень, дезертировавший в годы войны из Советской армии, и его мать, долгие годы скрывавшая этого дезертира на чердаке своего сельского дома. Роль матери, Матрены Быстровой, как вы поняли, исполняла Нонна Мордюкова, роль сына Дмитрия – Андрей Николаев (1960, Крыса). Как сказано в гороскопе: «Несмотря на то что между представителями годов Быка и Крысы очень мало общего, союз между ними может быть вполне удачным. Крыса наконец сможет найти так необходимое ей спокойствие рядом с Быком». В фильме этот прогноз подтверждается: Крыса- дезертир и в самом деле чувствует себя за сильной спиной Быка-матери как за каменной стеной. Зато иначе происходит со старшим сыном – Степаном, который честно воюет на фронте и приезжает к матери на побывку в деревню. Однако, опасаясь, что он может обнаружить младшего сына, мать делает все для того, чтобы Степан поскорее уехал. Роль последнего исполнял актер Вадим Спиридонов (1944, Обезьяна), а с этим знаком у Быка плохое взаимопонимание. Как вещает все тот же гороскоп: «Хитрая Обезьяна будет дразнить серьезного Быка, хотя с долей нежности и любви. В их отношениях всегда будет присутствовать непонимание».
Судьба этого фильма едва не сложилась таким же образом, как и судьба фильма «Комиссар», положенного на полку десять лет назад. Что же стало поводом к этому?
Итак, в центре сюжета «Трясины» была судьба не матери-героини, а матери-предателя. А ведь каких- нибудь 20 лет назад именно Г. Чухрай снял одну из самых проникновенных картин в советском кинематографе, повествующую о подвиге и верности советских матерей в годы войны – «Балладу о солдате» (1959). Чем же была вызвана подобная метаморфоза со стороны режиссера? Сам Чухрай рассказывал, что тему для фильма ему подсказала грузинская актриса Лейла Абашидзе, которая была астрологическим «однокомандником» Быка и Петуха – Змеей (1929). В разговоре с режиссером она как-то обмолвилась о заметке в одной из газет, где речь шла о дезертире, который всю войну прятался в своем деревенском доме. Однако снимать фильм о дезертире Чухрай не хотел – слишком мелок и однозначен был такой герой. Вот тогда ему в голову и пришла идея вынести в центр сюжета мать дезертира – женщину неоднозначную, сомневающуюся.
Отметим, что идея исследовать природу человеческой трусости давно занимала мысли Чухрая – еще с войны. И на это у него были личные причины – трусом и дезертиром оказался один из его близких фронтовых друзей. Вот как об этом вспоминал сам режиссер:
«На фронте был у меня друг. Он был веселым и очень артистичным парнем. Больше всего в нем покорял меня его красивый природный певческий голос. Сколько раз, когда нам становилось несладко, он, вдруг начиная петь, спасал нас от мрачных мыслей и опаснейшего во фронтовых условиях состояния безысходности!..
Но в один прекрасный день мы узнали: наш друг сбежал из части, с фронта, – дезертировал. Для всех это было потрясением, верить в это не хотелось… Сбежав с фронта, дезертир вернулся в Николаев и устроился на работу. Он стал петь. И пел он в том числе для немцев.
Узнал я также и о том, что наш бывший друг, встретив по возвращении в родной город родителей нашего друга Жоры, сказал им, что Жора погиб. Так ему было проще объяснять свое предательство. «Все мои товарищи все равно погибли, и тогда я решил постараться спастись». Родители Жоры переживали смерть сына, в то время когда Жора, ни о чем не подозревая, воевал с немцами, для которых у него дома пел его бывший фронтовой товарищ…»
К сожалению, Чухрай не объяснил, почему его идея обрела свои плоть и кровь не в 60-е годы или в начале следующего десятилетия, а именно в конце 70-х. Но догадаться об этом несложно. Та волна военного кинематографа, которая накрыла страну в дни празднования 30-летия Победы, вызвала у многих людей (в том числе и у деятелей кинематографа) невольное чувство отторжения. Присутствовавший в большинстве этих лент пафос явно превысил норму и невольно привел к обратному эффекту. А тут еще и сама политическая обстановка внутри страны оставляла желать лучшего: брежневское руководство
