власти и молодежной контркультуры утратила для первой свою актуальность и было решено попросту форсировать события – начать открытую вербовку рок-музыкантов для будущей либеральной «перестройки». Этот процесс активно заработает на закате брежневской эпохи – в 1982 году, когда либералы во власти станут готовить почву для прихода в Кремль своего диктатора – Юрия Андропова. Именно под его приглядом в том году в Ленинграде будет создана рок-лаборатория, которая объединит большинство тамошних рок-групп (чуть позже такая же структура возникнет и в Москве). Но вернемся на некоторое время назад.
Будучи штатной единицей «Росконцерта», «Машина времени» в марте 1980 года покорила еще одну вершину: на музыкальном фестивале в Тбилиси «Весенние ритмы-80» она заняла 1-е место, разделив его с эстонской группой «Магнэтик Бэнд». Вспоминает А. Троицкий:
«У Андрея Макаревича были все причины быть счастливым, как у человека, который двенадцать лет рыл тоннель и наконец выбрался из него на свет. Однако он не выглядел ослепленным, и наш единственный обстоятельный разговор в Тбилиси – прямо накануне отлета – имел горьковатый привкус. «Ну вот, теперь ты считаешь нас буржуями и продажными элементами», – Макаревич имел в виду пресс- конференцию после фестиваля, где я заявил, что теперь у «Машины времени» есть все шансы стать признанными поп-звездами, заменив наскучивших и устаревших «Песняров», «Самоцветов» и т. п. «Думаешь, если нас одобрило жюри, взяла на работу филармония, мы уже не те и не заслуживаем внимания? Это очень ограниченная позиция. Музыканты, и рокеры в том числе, должны работать профессионально, зарабатывать деньги своей музыкой… Ты же знаешь, я не иду ни на какие компромиссы и мы играем и поем то, что нам на самом деле близко. Мы не стали хуже, не стали глупее, просто изменилось отношение и к жанру, и к нам». – «Согласен, но вот бедный «Аквариум» чуть не выслали из города…» – «А тебе не кажется, что это именно то, чего они хотели? Устроить скандал, произвести по возможности более отталкивающее впечатление, как это делают в панк-роке… Кстати, и для этого надо обладать определенными навыками. Я не считаю, что «профессионализм» – это способность добиваться нужного результата… Боря (Гребенщиков –
После победы на тбилисском фестивале не замечать «Машину времени» было уже нельзя, и официальные органы вынуждены были это учесть. Поэтому той же весной в центральной прессе появилось сразу несколько статей, в которых творчество группы рассматривалось с положительных позиций. К общему восторгу вскоре присоединилось и радио – радиостанция «Radio Moskow world service» круглые сутки крутила песни «Машины времени». Благодаря этому популярность группы росла как на дрожжах. Как пишет все тот же А. Троицкий:
«Гастроли группы в Ленинграде по накалу ажиотажа вполне можно сравнить с массовым безумием времени «битломании». Тысячи подростков атаковали Дворец спорта «Юбилейный», автобусы, в которых везли музыкантов, совершали хитрые обманные маневры, чтобы спасти Макаревича, Кутикова, Ефремова и Подгородецкого от восторженной толпы. В Минске поклонники, не доставшие билетов, прорвались на концерт, выломав двери. Аналогичное происходило практически во всех городах, куда приезжала группа…»
В 1980 году из-под пера Макаревича на свет появились песни: «Памяти Высоцкого» («Я разбил об асфальт…»), «Моим друзьям» («Сколько лет, сколько зим…»), «Никитский Ботанический сад», «Скачки» («Снова старт, он взят, и нет пути назад…»), «Барьер» («Ты был из тех, кто рвался в бой…»)
Отметим, что в «Росконцерте» коллектив Макаревича прозвали (с легкой руки конферансье Халемского) «Машиной с евреями». И в самом деле – из четырех его участников трое (Макаревич, Кутиков и Подгородецкий) были евреями. Такого не было ни в одной советской рок-группе. Именно поэтому евреи, работавшие в сфере советской культуры (а таковых было много), относились к «Машине времени» с большим уважением и всячески старались облегчить ее деятельность в пику тем людям, кто, наоборот, эту ее деятельность хотел торпедировать (к последним относились славяне-державники – антагонисты евреев-космополитов).
Летом того же 80-го «Машина времени» едва не стала аккомпанирующим ансамблем самой Аллы Пугачевой (15 апреля 1949 года, Овен-Бык). Певица тогда рассталась со своим прежним коллективом – «Ритмом», и ей нужно было как можно быстрее подыскать новый, поскольку уже в июле Пугачевой предстояло выступать с концертами в Москве в рамках культурной программы Олимпиады-80. Вот тут на горизонте и возник неожиданный вариант – пригласить суперпопулярную «Машину времени». Автором этой идеи стал тогдашний супруг певицы – кинорежиссер Александр Стефанович (13 декабря 1944 года, Стрелец-Обезьяна). Все получилось случайно.
Режиссер как-то ехал в своем автомобиле и словил в радиоприемнике очень модную в те предолимпийские дни радиостанцию «Радио Москоу Уорлд Сервис», где часто крутили песни, которые нигде больше в официальной трансляции услышать было невозможно. Стефановича угораздило включить приемник в тот самый миг, когда там играла «Машина времени». Звучала песня «Поворот», которая вот уже более полугода лидировала чуть ли не во всех союзных хит-парадах.
Любопытно отметить, что идея написания этой песни родилась у «машинистов» совершенно случайно, без привязки к какому-либо конкретному событию. Однако слушатели расценили смысл песни по-своему и объявили ее чуть ли не диссидентской. То же самое твердили тогда и зарубежные голоса, раструбившие о том, что под поворотом понимается… поворот к все тем же политическим переменам в стране.
Песня «Поворот» настолько понравилась Стефановичу, что он ударил себя по лбу: эврика! И, едва переступил порог квартиры на улице Горького, сообщил Пугачевой, что, кажется, подыскал ей подходящий коллектив. «Какой?» – спросила певица. «Название я не знаю, поскольку включил песню не с самого начала, – ответил Стефанович. – Но слова песни запомнил: что-то про поворот». Пугачева на скорую руку записала на клочке бумаги несколько строчек песни, которые зафиксировались в памяти ее супруга, и отправилась в «Росконцерт». А там, едва она прочитала эти строчки, ей сообщили и название ансамбля, и то, что он вот уже год как числится в их штате. Спустя несколько минут Пугачева стала обладательницей домашнего телефона Андрея Макаревича. Правда, сама звонить она ему не стала, а попросила это сделать все того же Стефановича. Тот согласился.
Когда режиссер выложил перед Макаревичем свою идею, тот нисколько не удивился. Наоборот, даже обрадовался. Хотя на тот момент «Машина времени» была дико популярна, но с Аллой Пугачевой эта слава могла достигнуть и вовсе заоблачных высот. И хотя когда-то альянс Пугачевой с популярным молодежным ВИА «Веселые ребята» уже имел печальные последствия, однако про это уже никто не вспоминал. Короче, Макаревич идею соединить «Машину» с Пугачевой воспринял положительно и пригласил звездную чету на свой ближайший концерт в кафе «Олимп», что в Лужниках: мол, там и познакомимся поближе.
Концерт произвел на Пугачеву и Стефановича хорошее впечатление. Затем официальная часть программы уступила место неофициальной. И здесь подсуетился директор Лужников, который пригласил именитых гостей искупаться в открытом бассейне. Все восприняли это предложение с энтузиазмом, кроме Пугачевой: у нее не оказалось с собой купальника. Однако выход был найден достаточно быстро. Дородная буфетчица, услышав про проблему знаменитой певицы, согласилась уступить ей на время… свой белый халат. В нем Пугачева и сиганула в воду, совершенно не подумав о последствиях. А они оказались курьезными. Поскольку халат был синтетический, ткань его, после попадания в воду, стала абсолютно прозрачной, явив собравшимся обнаженное тело звезды номер один советской эстрады.
После бассейна компания отправилась на квартиру друга Стефановича – художника-авангардиста Эдуарда Дробицкого. В далекоидущих планах режиссера и певицы этот человек тоже должен был сыграть свою роль – он должен был взять на себя художественное оформление проекта «Пугачева + «Машина времени». Там, за бутылкой дорогого коньяка, стороны обговорили все детали будущего сотрудничества. Но оно, увы, так и не состоялось.
В течение нескольких дней Макаревич названивал Стефановичу и задавал один и тот же вопрос «Ну как?», а тот отвечал столь же одинаково: «Ждем-с». Это означало, что Пугачева все еще пребывает в раздумьях. Это было странно, поскольку чего же боле – «Машину времени» знала вся страна. Но оказалось,
