победить его? К своему смертельному врагу?
- Ну, ненависть.
- Неправильно. Нужно испытывать нежность, где-то даже любовь. Только так можно слиться с ним в одно целое, понять его мысли, только так можно заранее узнать, какое действие совершит ваш соперник в следующий момент. Вам тоже не нравится моя шляпа?
- Нет, сэр. То есть да. Ну, не в том смысле, что 'нет, не нравится', а в том, что 'да, нравится'.
- Будьте искренни, юноша. И смелее. Попробуйте сбить шляпу с моей головы на пол, прошу вас.
Студент стоял, не двигаясь, глаза его растерянно бегали по аудитории. Он был выше профессора почти на голову.
- Ну же, не бойтесь. Доверьтесь своим желаниям.
Студент неуверенно взмахнул рукой, пытаясь зацепить головной убор своего собеседника, и промахнулся.
- Что вы как мочалка на веревке, - спокойно сказал профессор. - Еще раз, пожалуйста.
Молодой человек попробовал еще раз - резко, в полную силу. Но почему-то опять промахнулся. Потеряв равновесие, он едва не кувырнулся через свой же столик.
- Что здесь происходит? - раздался удивленный возглас.
Дверной проем занимала туша декана.
Аудитория молчала.
- Итак, что происходит? - повторил вопрос декан. - Я спросил вас, доктор Джонс.
- Мы разбираем некоторые из ритуалов древних ацтеков, - как ни в чем не бывало сказал лектор. - Например, Танец Ветра - ритуал, в конце которого танцору отрубали сначала руки, затем голову.
- Я был в коридоре, ждал, что вы вот-вот закончите занятие, но потом решил зайти, - неприязненно объяснил декан. - Сожалею, если помешал. Когда освободитесь, профессор, зайдите ко мне в офис, неожиданно возникло очень важное дело.
Гость торжественно покинул помещение.
- Действительно, я вас слегка задержал, - лектор посмотрел на часы. Сейчас закончим. Простой эксперимент, который мы провели с мистером Робертом, надеюсь, убедил вас, леди и джентльмены, в моих чувствах ко всем вам. Мне помогла нежность. Надеюсь также, что и преимущества бокса теперь не вызовут у кого-либо сомнений. Но все же хочу в заключение повторить вполне очевидную мысль. Вы, как я подозреваю, несколько превратно представляете себе работу археолога. Романтика наших поисков, друзья, совсем не в том, чтобы опередить всех и найти клад, а в том, чтобы опередить всех и первому найти истину.
Он возвратился на кафедру и надел очки.
- Ну что ж… Поздравляю всех присутствующих с началом учебного сезона. Рад, что вы успешно решили проблему оплаты обучения и проживания в кампусе. До встречи в следующий раз, господа.
2. СЕНТЯБРЬСКИЕ НАСТРОЕНИЯ
Истории бывают короткие - длиной в одну человеческую жизнь, и длинные - в одну бесконечную ночь. Истории бывают смешные, страшные и странные, добрые и злые. Наконец самое главное - они бывают достоверными и придуманными.
Эта история - настоящая.
В самом деле, что может быть естественнее? Был сентябрь. Ветреная чикагская осень, когда с Мичигана приносит по утрам гадкую муть, состоящую из остатков тумана, перемешанных с пароходными отрыжками, когда чудовищная громада Трибюн-тауэра прячется в тяжелом небе, когда даже особняки 'Золотого берега' и негритянские трущобы 'Бронзового города' объединяются в тщетных попытках стряхнуть струпья умершего лета.
1938-й год. Тревожный 1938-й. Благодаря мучительным усилиям властей, Чикаго забыло кровавые беспорядки, случившиеся в день поминовения #168; год назад, когда рабочие 'Рипаблик стил' сцепились с полицией. Благополучные, казалось бы, Соединенные Штаты Америки, едва оправившись от Великой Депрессии, вновь неудержимо скатывались к кризису, вдруг перестав реагировать на 'новый курс' президента Рузвельта. Окончательно погасла еле тлевшая мечта о грядущем Просперити §. Совсем недавно, в мае, Конгресс создал новую комиссию - по расследованию антиамериканской деятельности, - призванную хоть как-то улучшить состояние духа нации. В комиссию, разумеется, вошли компетентные и морально безупречные политики. В остальном же мире вообще черт знает что творилось. Страшная война в Испании, аншлюс Австрии Германией, претензии Германии на чешские Судеты, невероятные по масштабам и обвинениям судебные процессы в Москве, расчленение Китая японскими войсками…
И настроение у профессора Джонса было под стать времени года. Вернулся из экспедиции, потеряв двоих друзей, истратив чужие деньги, а привез только никчемную керамику да нефритового каймана.То есть практически вернулся ни с чем. Что может быть естественнее? Профессор Джонс был невезучим человеком - уникально, фантастически, неизлечимо невезучим. По крайней мере, сам он в этом нисколько не сомневался. И просьбу декана заглянуть в офис факультетского руководства он воспринял соответственно - с пониманием, с мудрым спокойствием.Очередная неприятность? Что ж, ему не привыкать.
Декан встретил его сидя. Впрочем, на мгновение приподнял тучное тело - вежливости ради.
- Откровенно говоря, - решительно начал он, - мне кажется, что вы даете студентам слишком уж спорный, непроверенный материал, доктор Джонс.
- Почему непроверенный? - возразил Джонс, без приглашения подсаживаясь к столу. - Уверяю вас, я объездил всю Месоамерику…
- Вот именно, доктор. Ваш курс составлен на основе собственных исследований. Когда вы намерены опубликовать их, чтобы все было, как положено?
- В течение двух-трех месяцев.
- Через два месяца я вынужден буду навести справки в университетской типографии, как вы выполняете свое обещание.
- Вы позвали меня, чтобы обсудить программу моего курса? - прямо спросил доктор Джонс.
- Что? - спохватился декан. - Ах, нет, конечно. Хотя, если снова быть откровенным, насчет вашего курса у меня есть определенное беспокойство. Вероятно, мне следовало бы поинтересоваться, сколько лекций вы намерены прочитать, прежде чем в очередной раз исчезнете.
Профессор Джонс грустно улыбнулся:
- До конца семестра в моих планах нет ничего, что могло бы вас огорчить.
- Хотелось бы верить. Знаете, мы тут здорово поволновались из-за вашей задержки, уже всерьез подбирали замену. Не сочтите за резкость, но сказать вам кое-что неприятное я все-таки должен. Видите ли, доктор… То, что прощалось вашему отцу, может не сойти с рук Джонсу-младшему, вы меня понимаете?
- Не нужно называть меня 'младшим', - сдержанно попросил гость.
- Почему? - искренне удивился хозяин кабинета. - Боже мой, Инди, ну почему вы этого так не любите? Ваш отец - большой ученый, что всем прекрасно известно, точнее сказать - был большим ученым, и я не вижу причин, которые мешают вам добавлять к фамилии гордую приставку…
- Джонса-младшего нет, - раздельно произнес гость, рывком встав. Равно как и 'старшего'. Я - Джонс. Просто - Джонс. Послушайте, шеф, неужели меня вызвали ради того, чтобы отчитать, как мальчишку?
Декан также встал и застегнул все пуговицы своего пиджака:
- Собственно, вас вызвал не я, доктор Джонс. Меня просили передать, что вас срочно ждут у ректора. Пришли какие-то господа, очень похоже, что из полиции, они хотят с вами побеседовать.
