понимаете, - тот ему все вежливо объяснил, назначил встречу, но человек не пришел и больше не позвонил. Резидент пытался в ходе телефонного разговора расспросить о содержании посылки, о причинах столь необычной просьбы, и выяснил только, кому Иглвуд собирался адресовать пакет. Своему ассистенту, профессору чикагского университета Генри Джонсу, работающему на кафедре… - майор заглянул в записную книжку, - …на кафедре индейских культур исторического факультета. Вот так, сэр. Вас действительно зовут Генри Джонс, здесь нет ошибки?
- Формально, да, к сожалению, - неохотно подтвердил Индиана. - Почему бы вам не поискать пресловутого 'Эйба Иглвуда' в Стамбуле, а не в Чикаго?
- Мы поискали. Он исчез, точнее, куда-то уехал. В телефонном разговоре он упомянул, что буквально завтра собирается улетать в Непал с экспедицией, в какой-то горный район. Вообще, резидент отметил, что, судя по голосу, звонивший чего-то боялся.
- Очень интересно, - кисло заметил Джонс. - Значит, покойник Абрахам стал профессором и решил со мной связаться.
- В этом чертовом мире все может быть, - зловеще улыбнулся майор. Мне, впрочем, тоже не нравится такая версия.
- А почему ваш турецкий резидент обосновался в Стамбуле? Не в столице, не в Анкаре?
- Наше консульство в Стамбуле раза в четыре крупнее посольства в Анкаре. Если не знаете, то знайте - Стамбул является центром всех разведок в Европе, настоящей агентурной Меккой. Помните об этом, когда будете там.
- Гадючник, - скривился Джонс. - Терпеть не могу змей.
- Простите, но у вас чисто обывательская точка зрения.
- Откровенно говоря, мистер Питерс, я не вижу, в чем важность всей этой возни. Ради чего вы приходили ко мне?
- Вы не видите, а мы видим, мистер Джонс. У каждого своя работа, руководитель загадочного подразделения 'Сигма' встал из-за ректорского стола. - Не смею больше вас задерживать, сэр.
- И все-таки я настаиваю на объяснениях, пускай самых формальных, металлическим голосом сообщил доктор Джонс. - Я не привык, когда со мной обращаются подобным образом.
Разведчик внимательно посмотрел на него.
- А ваш ректор, по-моему, с пониманием отнесся к нашим методам работы. В отличие от вас. Впрочем, вы правы. Дело в том, что Иглвуд хранил или, возможно, до сих пор хранит некий предмет, условно называемый 'медальон'. Этот предмет чрезвычайно интересует наших врагов - ваших врагов, доктор, врагов Соединенных Штатов. Таким образом, 'медальон' автоматически интересует и нас. Достаточно?
- Какого рода предмет?
- Очевидно, нечто древнее. Это следует из контекста остальных имеющихся в нашем распоряжении данных.
- Древнее? - переспросил Джонс. Что-то хищное мелькнуло в его взгляде. - Я археолог, майор. Не могли бы вы…
- Это не в вашей компетенции, доктор. Сожалею, но это закрытая информация, - разведчик развел руки, как бы извиняясь, и добавил вполне приветливо. - Хотя, я уверен, что мы еще встретимся.
3. ЗАДОЛЖЕННОСТЬ, КАК ФОРМА ДРУЖБЫ
Чикаго - это все первое, все самое. После Нью-Йорка, конечно, после надменного, насквозь лживого Нью-Йорка. Говорят, будто Чикаго - это мухомор, гигантский ядовитый гриб, выросший возле вод Великого озера Мичиган, обильно политый долларами, пустивший грибницу на соседние Хаммонд, Гэри, Ист-Чикаго, проросший в идиллически светлые земли штата Индиана. Врут! Если Нью-Йорк - это медаль Америки, то Чикаго - лента, на которой висит медаль.
Автомобили, несущиеся в несколько рядов по набережной; с одной стороны дороги - бесконечное влажное пространство, отделенное от города шумом разбивающихся о берег волн, с другой - многомильная полоса небоскребов.
Вонючие разваливающиеся улицы, похожие на маленькие зоны стихийного бедствия, со сломанными заборами, покосившимися домиками, кучами ржавого металлолома.
Вечно дымящие трубы и непрерывно снующие поезда - в самом центре города. Буйство рекламных плакатов - 'Кока-кола - кровь нации', 'Виски Джонни Уокер - огонь ваших сердец', 'Бензин 'Шелл' вашему автомобилю напоите своего коня'.
Чикаго - это дух практичности ипредпринимательства, сконцентрированный даже в архитектуре; только Первое, только Самое. Например, самое высокое в мире кирпичное здание - апофеоз 19-го века, последнее крупное здание традиционной конструкции #168;. Вот оно - мощной, утолщенной книзу стеной вздымается по странной кривой над узкой улицей, как символ американского рационализма.
Громадный комплекс 'Аудиториум' - оболочка в виде отеля и офисов вокруг театрального зала, разумеется, крупнейшего в США §.
Чикаго - это город великого строителя-рационалиста Уильяма Дженни, соорудившего в 1879 так называемое 'Первое здание Лейтера' - прообраз конторского здания. Прагматичность - в дерзкой прямоте. Хорошая освещенность помещений, широкие окна, не дом, а стеклянная клетка. Он же возвел первое в мире здание со стальным каркасом © - сталепрокатная промышленность искала новые рынки сбыта и нашла их, разумеется, в очаге практицизма, что разгорался на берегах озера Мичиган. Короче говоря, Чикаго - это родина небоскребов.
Вертикальность, простота, правдивость, современность - вот что такое Чикаго. Это больше, чем дух предпринимательства, это выражение времени во всех его формах. Однородный сплав хаоса и порядка, где заимствование приобрело новое качество и стало частью нового целого (примерно так же, например, как как деятельность некоторых писателей).
Но к чему все это рассказывалось? А к тому, что профессор Джонс не променял бы свой всесторонне рациональный город ни на какую красивую нелепость вроде Нью-Йорка, потому что любил Историю и Честность. Просто он ехал по душному полуденному городу и смотрел по сторонам - вот к чему все это.
Он направлялся в Художественный институт, один из крупнейших музеев США, что в парке Грант. В котором, кстати, была представлена самая САМАЯ! - большая коллекция древностей. И пресловутый 'Аудиториум', кстати, тоже был неподалеку. Чуть дальше - Большой Центральный вокзал. А совсем рядом - Публичная библиотека, очень удобно. Дело, с которым профессор Джонс шел в музей, было неприятным, но неизбежным.
К менеджеру он попал сразу, без формальностей. Менеджер Джи-Си Бьюкенен по праву считался его хорошим приятелем. 'Джи-Си' - это Джеймс Сайрус. А если попросту, то…
- Хэлло, Джей!
- Добро пожаловать, Инди! - человек обрадованно встал из-за стола и пошел навстречу гостю. - Вы удивительно точны, - он мельком взглянул на часы.
Последовало рукопожатие и приглашение присесть.
- Это мой консультант, - сказал Бьюкенен, показывая куда-то в угол. Действительно - между шкафом и книжными полками сидел еще один человек, этак незаметно, скромно. Среднего роста, сухощавый, в дурно сшитом сером костюме.
- Впрочем, кажется, вы знакомы, - продолжал Бьюкенен. - Профессор Ренар из Франции. Профессор Джонс, знаменитый археолог.
Оба гостя приветливо покивали друг другу. 'Знакомы' - было громко сказано, просто виделись несколько