горло:
- Этого не может быть, это мне снится! Проснись, Лилиан!
Нет, засни, Лилиан. И тебя охватит сон Кали. Мы все, так или иначе, попадем в него.
Рама с жертвой повисает над колодцем. Тот открывается, и женщина теперь видит кипящую внизу энергию Кали. Чистую энергию, поглощающую без остатка бренное тело.
- Не бойся, тело исчезнет, а душа не пропадет, она уйдет к богине, говорит Индиана женщине. Такие слова вроде бы должны ее успокоить, но она заходится криком. Зачем? Что это может изменить?
Под пение молящихся жертва медленно отправляется вниз, навстречу мукти-освобождению. Вдруг перед Индианой появляется мальчонка, маленький шпион Клопик, приставленный к нему демоном по имени майор Питерс. Клопик злой, как хорек. Он хватает факел и сперва отгоняет того, кто заведует лебедкой, прекращая тем сам спуск жертвы в кипящее свинцовое варево. Затем эта мелкая тварь с криком 'вы мой лучший друг' прижигает голый бок Индианы.
Ох, как больно. Индиане Джонсу больно, хоть он и раб Кали, находящийся под ее защитой. Что уж говорить о других, не поглощенных пока сознанием богини… И как больно должно быть человеку, которого опускают в расплавленный металл. Например, Лилиан. Оказывается, есть-таки одинаково плохое для всех и одинаково хорошее…
Кстати, почему грубая каменная баба Кали должна истребить тело Лилиан, ее мягкие волосы и ее нежную кожу? Ведь не Кали же вылепила такую сложную красивую конструкцию из кислорода, азота, углерода и прочих элементов! Значит, посягать на нее не имеет никакого права. А Клопик хоть шпион, но свой, и помощник из него отличный. Кали хочет заполучить неоскверненный мир, между тем полная чистота - это смерть…
Что-то включилось в мозгу Индианы Джонса. Словно прожектор, который выхватил участок сознания из мглы. Для начала надо… спасти Лилиан. Но стражник уже приставил широкий кривой кукри к горлу Клопика.
- Дай гаденыша мне, - гаркнул Индиана воину. - Я сам!
Не дожидаясь определенного ответа, он выхватил пацана из чужих рук. Впрочем, Калидаса кивком бритой головы одобрил инициативу в таком вопросе, и стражник отдал добычу.
- Полный порядок, малыш, я очухался, - шепнул Индиана мистеру Лопсангу, подмигнув для ясности. На самом деле до полного пробуждения было еще далеко. Работали только рефлексы, но какие рефлексы! Они заставляли доктора Джонса делать то, чем он занимался всю жизнь - бороться со злом.
- Ну, вы даете, док… - только и смог вымолвить Клопик. Впрочем, лучше было молчать, потому что завязалась драка. Вернувшихся рефлексов оказалось вполне достаточно для обработки вражеских организмов. Бокс… Не рафинированный олимпийский вариант, а традиционный, применяемый матросами из Лондона и ковбоями из Канзаса.
Апперкот в челюсть, удар кулаком по затылку, головой в пах (от Клопика) и трое стражников выключилось из процесса.
Но остальные пока участвовали. Помощник жреца с лицом, раскрашенным под череп, отжал рычаг стопора, и лебедка принялась отматывать трос, на которой была закреплена рама с жертвой. Индиана воспользовался такой увлеченностью и свалил усердного кретина, коротко рубанув ладонью по загорелой шее.
Стопор встал на место, рама с недовольным лязгом закачалась на багровой трясиной.
Еще один тип, в скелетном камуфляже, хотел опробовать свой изогнутый меч на голове археолога, но тот перехватил поднятую на него руку чуть пониже локтя. Удар, пробивающий солнечное сплетение, был проведен одновременно с подножкой. Нарисованные и настоящие кости соперника рассыпались по полу.
Следом набежал новый 'скелет' с копьем, и профессор любезно помог ему стать натуральным мертвецом - применил подкат, принятый в американском футболе. Человек, не игравший никогда в футбол, отправился в яму с жидким огнем, оставив свое копье на память. Доктор Джонс колоть людей не любил и того настырного человека, который собрался вновь отжать стопор лебедки, просто огрел древком поперек спины, будто оглоблей.
Одного взгляда на прихожан подземного храма было достаточно, чтобы понять - они вполне довольны заменой мрачного ритуала на веселую потасовку, и ведут себя соответственно. Словно на каком-нибудь чикагском шоу делают ставки, свистом и криком подбадривая непосредственных участников.
Далее профессору еще раз пришлось сменить вид борьбы. Теперь надо было проявить себя в сражении на шестах, а когда они обломались, и на палках. Помогли те два урока, которые ему преподал на бамбуковых мечах знаменитый сэнсэй Вырвихари из Иокогамы.
Управившись с последней парочкой стражников, профессор заметил Хорхера и швырнул в него только что отобранное копье. Очкарик, проявив завидную прыть, скрылся от греха подальше в щель, открывшуюся возле каменной ступни Кали. Главный жрец туда уже соскользнул. А копье лишь кольнуло богиню в каменный палец. Обидно…
Теперь Лилиан. Покончив с палочной разборкой, Индиана кинулся к лебедке.
Спасая ненаглядную (не видел десять лет, да еще десяток без нее бы прожил), он стал натужно вращать рукоятки барабана. Вообще, это устройство было мало приспособлено для подъема рамы вместе с непрожаренной жертвой. Чтобы спускать вниз, хватало силы тяжести, а наверх приходилось тянуть груз в двести фунтов как минимум.
И опять возникли дополнительные проблемы! Управляющий раджи, скандалист Ананд Лау, тоже участвовавший в ритуале, кинулся к широкой спине профессора с твердым намерением воткнуть в нее кривой нож кукри. Индиана почувствовал недружественное приближение в самый последний момент, когда неожиданно сильно зачесалось под лопаткой.
Он успел полуобернуться и перехватить давешнего оппонента за запястье, собираясь далее выкручивать его конечность вплоть до полного выпадения ножа.
Однако рука, вспотевшая от жары и напряжения, не удержала верткого противника. Лау вывернулся и даже попытался пырнуть археолога. Отпрыгнув, тот спас себя, но упал, потеряв равновесие.
Поверженного сразу добей - таково основное правило теории конфликтов. Хорошо, что господин управляющий был выдрессирован на исполнение других правил. Прежде всего он с чиновничьей принципиальностью отжал стопор лебедки, а уж потом направился к археологу. Но опоздал. Упавший профессор, поднимаясь, возвращал себе устойчивость. Новый удар ножом был блокирован, затем сам нападавший был взят 'на корпус' - его просто толкнули. Индиана тянул фунтов на двадцать побольше чем Лау. Чиновник опрокинулся на барабан, медленно опускавший Лилиан в жидкое пламя, проехал полкруга и застрял в огромном редукторе. Механизм, заклиненный человечьей тушкой, крякнул и прекратил работу.
- Паскуде - паскудная смерть, - подытожил Индиана, глядя на то, что торчало из редуктора.
Поклонники Кали, кажется, полностью перешли на сторону доктора Джонса, выражая шумное одобрение. Но ему было не до аплодисментов публики. Женщину пришлось вытягивать при помощи одной лишь воли, ценой запредельных усилий. Да, Калимайя чуть не унесла Индиану в свое мрачное зазеркалье, зато дала ему десять минут невероятного упорства. Впрочем, возникни сейчас хоть самый крошечный неприятель и песенка профессора была бы спета.
Рама поднялась над уровнем пола, герой отвел ее в сторону от огненной глотки, повернул 'лицом вверх'. Клопик отжал стопор, чуть стравил трос, и рама с несостоявшейся жертвой звякнула о камень. Можно было раскрыть обжигающие стальные захваты и поставить на ноги пышущую жаром Лилиан.
Мисс Кэмден явно ничего не соображала. Впрочем, едва что-то забрезжило в ее сумеречном мозгу, как она выписала профессору нокаутирующую пощечину - наверное, вспомнила скверную часть его поведения. Обидно, конечно, однако женщину требовалось извинить. Десять минут назад он был еще тот фрукт.
- Я проснулся, точно проснулся, Лилиан! - зарычал Индиана, разминая пострадавшую щеку. - Особенно после такого шлепка. Можешь мне поверить, как собственной бабушке.
Тогда мисс Кэмден посмотрела более-менее осмысленно, и это пошло профессору на пользу. Женщина из последних (или первых) сил бросилась ему на шею и стала жарко (в прямом и переносном смысле) целовать. Он еле ее оторвал, хотя, в общем-то, не был против.
- Клопик, ты в следующий раз бери все-таки факел поменьше, оглядывая свой поджаренный бок,
