Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

И сладость лучезарных битв,
И песнопений, и молитв.

Девушки едва одеты, но в их движениях грация и красота, что производит ошеломляющее действие на Веснина, Стаса и Елену, а на Василину - до слез.

Интерьер квартиры Весниных, с крышей, покрытой снегом. В гостиной накрытый стол. Веснин и Стас на ходу закусывают и прохаживаются.

СТАС. Как там у Шекспира: «Быть или не быть?» А дальше?

ВЕСНИН. Как! На гребне успеха ты задумался об уходе из жизни?

СТАС. Ты смеешься... Какой это успех!

ВЕСНИН. Участие на престижной международной выставке актуального искусства - разве это не успех для художника?

СТАС. Весь мой успех - это как на глазах у публики рассыпался мой «Шарманщик», превратившись в кучу проволоки и тряпья, а шарманка все издавала звуки песенки...

ВЕСНИН. Что говорить, ты не просчитался.

СТАС. Еще как просчитался. Не стану я больше этим заниматься.

ВЕСНИН. Возьмешься снова за кисть?

СТАС. Зачем? Шарманщик - это был я...

ВЕСНИН. Ну, да, самовыражение художника.

СТАС (словно пьян). Он развалился недаром. Я давно ощущаю в своих телодвижениях разлад... Иду по улице, вижу в сторонке: кто-то хоронится или хорохорится, чем-то неуловимо похожий на меня... А это бомж! Мой собрат! Я такой же нищий, как он, хотя ни в чем не нуждаюсь, относительно благополучен, но это видимость. Я бомж, который роется на свалке человеческой цивилизации и культуры.

ВЕСНИН (со вздохом). Это я давно тебе говорил.

СТАС. А я тебя не слушал, принимая тебя за совка. Кстати, как и твоя сестра.

ВЕСНИН. Сами вы совки. Все понятия извращены до полной противоположности. Олигархи выдают себя за демократов и так далее. Надоело!

СТАС. Вот видишь, ты тоже бомж.

ВЕСНИН. Да, если иметь в виду Советский Союз. Но Россия-то никуда не делась. Здесь моя Родина, здесь мой дом. Да, здесь ныне беспорядок, и мне неуютно. Но, знаешь, поэты во все века и во всех странах никогда не благоденствовали. Хуже, в России установилось самое непоэтическое время в ее истории, - величайшая разруха  в сознании людей и беспредел во всех сферах жизни и власти. Вот это терпеть - у меня нет уже сил, не хватает дыхания.

СТАС (с изумлением). Думаешь уйти?

ВЕСНИН. Когда надумаю, тебе не скажу. Еще последуешь за мной сдуру.

СТАС. А я скажу тебе. Надо же исповедаться перед кем-то, прежде чем как уйти из жизни.

ВЕСНИН. Ничего не говори мне. Ведь я  скажу сестре, и не удастся тебе разыграть из себя шарманщика.

СТАС. Не скажешь, как не скажешь о своем решении. Я чувствую, мы оба на пределе, а у тебя есть весьма веские причины. Ни поэзии, ни любви - как поэту жить?

ВЕСНИН. Черт! Ты словно подталкиваешь меня к роковому шагу, который я уже давно держу про запас.

ЕЛЕНА (заглядывая в гостиную). Что с вами? Что случилось?

СТАС. Да, быть или не быть, - вот в чем вопрос!

ЕЛЕНА. Дима, и ты? У него это игра. Сейчас Сана по пути на концерт завезет к нам мать и сына, которых я пригласила от твоего и своего имени.

СТАС. В честь шарманщика с его лебединой песней и крахом.

ЕЛЕНА. Прекрати! Шарманщик - вечная фигура.

СТАС. Как флюгер. О боги! (Носится с новой идеей, внезапно осенившей его.) Флюгер такой и такой, всех времен и народов. Целая галерея картин.

ВЕСНИН. Всемирная слава!

Звонок. Елена открывает дверь, входит Василина.

ВАСИЛИНА. Я одна. Сана взяла с собой Вову. Почти у всех девушек маленькие дети. За кулисами там целый детский сад.

ЕЛЕНА. Хорошо. Это даже кстати. Папа и мама  отправились в театр на Чехова.

ВАСИЛИНА (раздевается, снимает сапожки). Вот молодцы!

ЕЛЕНА. Да. У нас все хуже.

ВАСИЛИНА. Что случилось?

ЕЛЕНА. Ничего нового. У Димы перепады настроения и раньше бывали. А теперь все острее переживает, и мысль о самоубийстве все чаще мелькает. Благо, есть с кем поговорить на эту тему.

ВАСИЛИНА. И Стас? Его показывали по телевидению. Там что-то произошло с его картиной.

ЕЛЕНА. Кто-то задел раму, может быть, не нарочно, без умысла, а она висела на плечах шарманщика, и он развалился. Все делали серьезные мины и втихомолку смеялись. Это было ужасно. Но теперь фото с картины «Шарманщик» мелькает в интернете, как бренд.

ВАСИЛИНА. Можно поздравить его с успехом?

ЕЛЕНА. Нет, впал в отчаяние, вот они с Димой с утра пьют и упиваются мыслью о самоубийстве.

ВАСИЛИНА. Хорошо.

ЕЛЕНА. Хорошо?

ВАСИЛИНА. Хорошо. Пусть принимают и меня в клуб самоубийц.

ЕЛЕНА. Сначала мы хорошо поужинаем.

Василина проходит в гостиную, куда Елена приносит горячее блюдо. Веснин и Стас встают, видно, навеселе, и  принимаются угощать женщин, что их не устраивает, и они меняются местами.

ВЕСНИН. Василина! А где Вова?

ВАСИЛИНА. Увезли в театр.

СТАС (жене). Садись поешь. Налить вина?

ВЕСНИН (Василине). Вам водки?

ВАСИЛИНА (кивнув утвердительно). С чего вам вздумалось унывать? Эх, мне бы на ваше место! Ах, зачем я не родилась мужчиной?

ВЕСНИН. Нет, нет, одна привлекательная женщина стоит всех мужчин на свете!

ВАСИЛИНА. Да, да... Я могла бы нажить себе состояние, а почти всего лишилась из-за мужа, которого обобрали до нитки;  я бы могла возглавить одну из компаний, но из-за дочери лишилась хорошей должности и превратилась в бабушку, которой не позволяют заниматься воспитанием внука. Какая у меня жизнь? Прошу принять меня в клуб самоубийц.

ВЕСНИН (серьезно). Нет такого клуба. Это Елена выдумала.

ВАСИЛИНА. Ну, тогда в клуб влюбленных самоубийц.

ЕЛЕНА. Хотела бы я знать, в кого влюблен Стас?

ВЕСНИН. В самом деле, мысль о самоубийстве возникает у влюбленных в жизнь. Не парадокс ли это?

СТАС. Парадокс! Мейнстрим. Проще сказать, гламур.

ВЕСНИН. В самом деле, Василина, вы всегда производили впечатление влюбленной женщины... Было завидно, в кого вы влюблены, кто этот счастливчик.

Елена знаками предлагает Стасу помочь ей унести пустую посуду; они уходят; затем Стас выходит на