- Нет, спасибо, государь, - слегка помотала головой Фейран. - Прошу лишь об одной милости - выслушать меня.
- Ну, если так... - Шад потянулся к кубку, однако насторожившийся Энарек, в обязанности которого входило знать все и обо всех, отстранил Руку Солнцеликого и как бы невзначай опрокинул стоявший на подставке сосуд с белым вином в клумбу с лилиями. Благоразумный дейвани успел вызнать многое о необычных гостях аттали эт-Убаийяда из разговоров с самим мудрейшим Учителем Веры, а заодно из непременно бытующих сплетен. Энарек знал: вельх, явившаяся с ним девица, а также их приятели - некий нардарский вельможа, усиленно выдающий себя не то за простеца, не то за путешественника, и мальчишка-мардиб по имени Фарр атт-Кадир - далеко не так просты, как хотят казаться. Благоволение Касара эт-Убаийяда завоевать не так легко, а эта четверка почему-то живет не где-нибудь, а в Золотом храме, пользуется расположением строгих и внимательных халиттов... Что-то здесь нечисто! Нечисто в положительном смысле данного слова, если такое вообще возможно.
- Шад позволяет тебе говорить, - ласково сказал государственный управитель и ободряюще кивнул. Даманхур тоже опустил голову, по-прежнему внимательно наблюдая за Фейран. Ее грация и большие, неожиданно светлые для саккаремской девушки глаза начинали ему нравиться.
- Люди говорят, будто мои сны - вещие, - смущенно начала Фейран. - Иногда они действительно сбывались. Господин Кэрис из Калланмора посчитал, что мое последнее видение может иметь значение...
'Какой я ей, в задницу, 'господин'? - подумал вельх. - Ладно, пусть говорит что хочет. Даманхур изрядно выпил, и, судя по взглядам, сейчас его интересуют только прелести нашей красавицы, но Энарек явно прислушается. Он мужик умный, голову даю на отсечение...'
* * *
Драйбен вовсе не собирался по первому зову приятеля-варвара вскакивать и мчаться к шаду. Его отнюдь не удивил быстрый, но отчетливый рассказ Кэриса о явившемся посольстве мергейтов о варварском 'подарке' в виде уложенной в банку с виноградным спиртом головы брата шада (хвала всем богам и Предвечному Огню, что мардибы догадались скрыть от Солнцеликого столь невероятное оскорбление!), и, в конце концов, неудачливый волшебник-недоучка, в отличие от чувствовавшего приближение угрозы броллайхана, пропустил мимо ушей новое предостережение Фейран, явившееся в виде сна.
У бывшего эрла владения Кешт на сегодня имелись другие планы.
Когда вельх и утянутая им к Даманхуру Фейран покинули комнату, а Фарр засобирался на полуденное богослужение, в котором обязан был участвовать, Драйбен решил сам попробовать, как у него получится пообщаться со знаменитым мешком вельха. Дело в том, что, едва наступил рассвет, принц Асверус Нардарский, еще не протрезвев после розового дангарского вина, поднялся и, пошатываясь, раскланялся, сославшись на то, что ему необходимо идти и заняться своими делами. Надо полагать, изряднейше захмелевший Асверус, по молодости лет не привыкший пить так много и не имевший особого опыта в ремесле винопийства, просто возжелал прогуляться во двор до отхожего места и там как следует прочистить желудок. Воспитанный Драйбен, конечно, не стал возражать. Он сам был молодым и прекрасно знал, что юношеский организм не всегда спокойно переносит чересчур обильные возлияния.
Однако Асверус явно решил больше не надоедать гостеприимным хозяевам и, сделав свои дела во дворе, отправился домой - в ту сторону, где ниже по улице жили шад, его приближенные и послы иных держав.
Миновал полдень. Сквозь полусон и нарождающуюся головную боль Драйбен слышал и видел, как абсолютно трезвый и не мучающийся с похмелья (великое преимущество броллайханов перед людьми - вечно здоровое тело!) Кэрис куда-то убежал, затем исчезли остальные... Едва солнце встало в зените, кидая отвесные лучи на мрамор Белого города, нардарец отбросил легкий коврик, которым укрывался, протянул слегка дрожащую руку к полупустому кувшину, как следует хлебнул...
'Асверус, Асверус... - тяжело повернулись мысли в его голове. - Без сомнения, он потомок кониса Юстиния. Это точно: у старшей ветви Ла-уров родимое пятно на предплечье в форме неправильного пятиугольника. Когда вечером принц закатал рукава, я его заметил. Но что-то здесь не так... Что?'
Драйбен остановил взор на мешке Кэриса. В конце концов, эрл Кешта, пусть даже и потерявший вместе с земельным владением свой титул, остается эрлом по крови, и этого не изменить даже богам и Первородному Пламени. Головная боль медленно отпускала, и Драйбен начинал соображать.
'Как меня Кэрис учил? Достаточно обратиться мыслью к мешку, вообразить себе требуемую вещь, и он породит ее незамедлительно. Бутылки с вином и монеты у меня получались, но, как сказал наш броллайхан, это лишь самое простое волшебство. А ну-ка... Попробуем посложнее!'
Нардарец сосредоточился, воссоздал в своих мыслях требуемые предметы и... Оставалось лишь развязать горловину мешка.
- Ого!
Собственно, мешок, как отчасти разумное существо, всегда подчинялся только своему хозяину- вельху. Но сейчас почему-то потрепанная кожаная торба соблаговолила одарить дружка своего господина всем необходимым. Драйбен вытащил из развязанной горловины отличный кожаный колет с золотыми накладками (правда, вскоре выяснилось, что они бронзовые и лишь позолоченные) великолепные коричнево-белые полосатые штаны, новые сапоги, плащ, тунику с гербом Кешта (только кабанья голова на вышивке держала в зубах не листья дуба, а крапиву, но это мелочи) и несколько простеньких, но вполне красивых мужских украшений, включая серебряную серьгу с аметистом, тяжелые серебряные браслеты и небольшой кинжал нарлакской работы.
'Теперь я одет как приличный человек, - с удовлетворением подумал Драйбен, рассматривая свое отражение в блеклых стеклах стрельчатого окна. - Не зазорно будет сопровождать нардарского принца...'
Пинком отбросив ворох старой, но еще добротной дорожной одежды, бывший эрл легко сбежал с лестницы, миновал внутренний дворик и, выйдя на улицу, горделиво посматривал на обряженных в халаты саккаремцев. Теперь Драйбен снова чувствовал себя нардарцем и эрлом со своим родовым гербом на груди. В конце концов, люди с полудня не слишком разбираются в геральдике и едва ли отличат крапиву от дуба.
- Дома ли благородный посланник конисата Нардар Асверус Лаур? высокомерно осведомился Драйбен у охранявшего двери саккаремского десятника, за плечами которого маячили еще четверо детин в сине- зеленых халатах гвардии ша-да. - Передайте светлейшему послу, что явился Драйбен Лаур-Хельк из Кешта, наследный эрл помянутого владения.
- Заходите, заходите, - раздался молодой звонкий голос. - Почтенный Драйбен, отчего ты так разоделся? Десятник, пропустите!
Асверус выглядывал из выходящего на улицу окна второго этажа маленького дворца и ухмылялся. Его светлые волосы были растрепаны и ложились на плечи. Становилось ясно, что он совсем недавно проснулся.
- Ваша светлость. - Драйбен отвернулся от насупленных саккаремцев и, приложив ладонь к груди, поклонился принцу. Вспоминалась забытая с годами придворная куртуазность. Но внезапно Асверус перебил соотечественника:
- Драйбен, глянь! Варвары! Зажри меня самые зубастые эгвиски, это же мергейты!
Эрл Кешта оглянулся, следуя взгляду Асверуса, устремленному на противоположную сторону широкой улицы, и обомлел. В двух десятках шагов от него шествовали несколько подданных хагана Гурцата. И возглавлял их старый знакомец. Менгу.
Часть вторая. Противостояние
Fasta est grando et ignis
