числе напрямую Т. Строкачу или в отделы штаба, о важнейших событиях в собственной деятельности в виде коротких сообщений — радиограмм;
— регулярно командование соединений направляло на имя начальника УШПД обширные оперативные отчеты — как о каких-либо значимых операциях, например, рейдах, так и просто за определенные периоды времени;
— в большинстве соединений и отдельно действующих бригад и отрядов заместители или помощники командиров по разведке были личными информаторами Строкача;
— большинство радистов, направленных на работу в партизанские соединения, были тайными агентами Строкача и без ведома командования отрядов сообщали ему сведения об обстановке в партизанских формированиях;
— на самолетах УШПД в советский тыл регулярно доставлялись раненые партизаны, также служившие источником информации о событиях на оккупированной территории;
— периодически отдельные командиры и комиссары партизанских формирований вызывались «на большую землю» для бесед с руководством разного уровня (в начале сентября 1942 г. партизанские командиры А. Сабуров и С. Ковпак даже присутствовали на совещании в Кремле с участием И. Сталина);
— руководство областных штабов партизанского движения регулярно или сообразно обстановке сообщало в УШПД о ситуации в подотчетных партизанских формированиях;
— представители УШПД и ЦК КП(б)У — в том числе Тимофей Строкач и секретарь ЦК КП(б)У Демьян Коротченко — периодически выезжали на оккупированную территорию для встреч с представителями партизанских отрядов, а некоторые из них (например, Иван Сыромолотный) находились в действующих отрядах на протяжении многих месяцев;
— во время кратковременного или длительного нахождения вблизи друг друга различных партизанских формирований их командиры сообщали в УШПД или его представительства сведения о соседних отрядах и соединениях.
В советской системе в годы войны присутствовали механизмы контроля над партизанами, подотчетными УШПД, и не связанные непосредственно с данной организацией.
О ситуации на оккупированной советской территории, в том числе и о действиях партизан УШПД, своему руководству сообщали:
— партизаны, подотчетные другим штабам партизанского движения (в частности, Белорусскому);
— партизаны, группы и агентура отрядов НКВД-НКГБ СССР (включая группы, находившиеся в отрядах УШПД);
— партизаны, группы и агентура ГРУ и РУ (включая представителей РУ в соединениях УШПД);
— агентура и группы НКВД, а с апреля 1943 г. НКГБ УССР, БССР;
— подпольные обкомы КП(б)У и другие парторганизации;
— военнослужащие Красной армии, в случаях когда партизаны оказывались в непосредственной близости к фронту или переходили его;
— журналисты, писатели и иные работники культуры, проводившие в партизанских отрядах в отдельных случаях по нескольку месяцев.
Начальство перечисленных категорий информаторов могло, в случае необходимости или просто по желанию, сообщить полученные данные главе УШПД, а при наличии стремления как-то дискредитировать или, напротив, поощрить Украинский штаб и лично
Т. Строкача — донести сведения одному из его непосредственных начальников — И. Сталину, Н. Хрущеву, П. Пономаренко.
Любопытно, что с марта 1943 г., после обретения УШПД «автономии», между И. Сталиным и командирами соединений — например, командиром Сумского соединения Сидором Ковпаком было только два человека — Тимофей Строкач и Никита Хрущев, при этом последний не особо вмешивался в работу УШПД. Между, например, командиром действующей на фронте дивизии и Сталиным в структуре подчинения-соподчинения Красной армии находилось в среднем пять человек.
Но все же контроль руководящих центров над отрядами УШПД по причине того, что последние действовали на оккупированной немцами территории, был существенно ниже, чем контроль советских органов власти над, например, частями Красной армии. Но в целом система получения УШПД информации о партизанах в 1943–1944 гг. отвечала требованиям военного времени.
Утверждение американского исследователя Джона Армстронга, что «навязанной партизанским отрядам системе управления действительно удалось сохранить очень высокую степень лояльности к режиму»[119], можно считать не совсем точным. Сохранившееся с 1941–1942 гг. командное ядро партизанских формирований, а, следовательно, и отряды в целом, были лояльны коммунистической власти. Суть системы контроля была в другом — поскольку она была многоуровневой, то позволяла более или менее адекватно оценивать ситуацию в отрядах, деятельность партизанских командиров и рядовых коммандос.
Оценивая схему руководства партизанскими отрядами, в целом можно признать ее неэффективной в 1941–1942 гг., но, начиная с апреля 1943 г. и до конца войны в общем отвечающей задачам, поставленным главой СССР.
2. КРАТКИЙ ОБЗОР ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ ПАРТИЗАНСКОЙ БОРЬБЫ В УКРАИНЕ
2.1. Первый год, разгромный
Говоря между нами, должен сказать Вам откровенно, что если не будет создан англичанами Второй фронт в Европе в ближайшие три-четыре недели, мы и наши союзники можем проиграть дело. Это печально, но это может стать фактом.
В 20-30-е годы в западных районах СССР, в том числе в Украине, были созданы базы для ведения партизанской войны на территории СССР в случае занятия ее противником, подготовлены кадры для масштабной зафронтовой борьбы.
По свидетельству Ильи Старинова, в этот период армейские структуры оперировали и за границами СССР: «По линии Народного комиссариата обороны готовили командиров, которые, попав с подразделением в тыл противника, могли перейти к сопротивлению. С этой целью в Западной Украине и Молдавии создавались скрытые партизанские базы с большими запасами минно-подрывных средств. Склады на побережье Дуная создавались даже в подводных резервуарах в непортящейся упаковке»[121].
Однако в 1937–1939 гг. большинство из подготовленных кадров было репрессировано или «перепрофилировано», а партизанские базы уничтожены или переоборудованы для других нужд[122].
Представляется, что это было связано с тем, что на протяжении 1928–1938 гг. в СССР были проведены базовые мероприятия сталинской социальной инженерии. Коллективизация и чистки позволили, с точки зрения руководства СССР, создать монолитное общество (которое, как показал в том числе и первый год войны, представляло собой отнюдь не монолит). А индустриализация, выразившаяся в создании самого большого в мире военно-промышленного комплекса, способствовала насыщению Красной
