было немало бывших жителей сожженных нацистами сел.
Харьковским партизанским отрядом, входившим в соединение А. Сабурова, за 10 месяцев 1941– 1942 гг. в основном на прилегающих к УССР районах РСФСР было «расстреляно 28 человек изменников родины (полицейские, старосты, шпионы и т. д.)… Ликвидировано семей изменников с изъятием имущества — 30…»[603] На 16 июня 1942 г. в Харьковском отряде состояло 38 человек.
Периодически даже в партизанских отчетах результат террора партизан превышал эффект их боевой деятельности: например, за одну неделю ноября 1942 г. — во время Сталинского рейда — отдельная рота в составе соединения Сабурова разогнала отряд (20 казаков и 7 немцев), охранявший лесопилку, при этом ранив 4 человек, и расстреляла «старост, полицейских, ответственных станционных работников и других изменников — 10 человек»[604]. Житель села Реймента-ровка Федор Разстольной свидетельствовал: из-за того, что его отец был в полицаях, партизаны убили не только его, но и его племянницу, проживавшую в с. Гуриновка в Черниговской области. Двоюродную сестру Федора партизаны убили, несмотря на то, что ее брат был лейтенантом Красной армии, а ее сын — партизаном[605].
Жительница с. Сопыч Глуховского района Сумской области Евдокия Лаукина рассказывала, что во время нападения на их село местная полиция в течение двух дней в феврале 1942 г. оборонялась в церкви, а партизаны в это время убивали членов семей полицаев — женщин, детей, стариков[606]. По ее словам, партизаны в ходе бесплодных атак на высокое и прочное каменное сооружение потеряли 150 человек, а полицейских погибло только два. В оперативном же отчете командир Червоного отряда Иванов утверждал, что партизанами в ходе этого боя было убито 83 полицая[607]. В приказе по отряду по итогам боя за Сопыч отмечалось, что общие потери партизан составили 13 человек убитыми и 9 ранеными. «Уничтожено путем сожжения более 50 домов полицейских»[608].
Сожжение жилья отвечало приказаниям руководящих центров об «уничтожении имущества изменников родины». Партизаны старались если не ликвидировать семейства полицейских и старост, то обречь их на страшные материальные лишения — зимовку в землянках. Заместитель Федорова Николай Попудренко 17 января 1942 г. записал в дневнике, что в ходе нападения на полицейский гарнизон в с. Орловка (Холменский район Черниговской области) партизаны сожгли 20 домов[609]. Информация о деятельности отряда А. Федорова доходила до высшего руководства НКВД СССР: «13. 3. 42 партизаны напали на расположившийся в с. И[вановка] венгерский карательный отряд и полицейских. В результате боя истребил 160 фашистов, из них: 92 солдата, 4 офицера и 64 полицейских… Партизаны… сожгли 10 домов, в которых проживали полицейские»[610].
Дневник партизана одного из отрядов соединения А. Федорова демонстрирует некоторые красноречивые подробности рейда на Черниговщину, проведенного летом 1942 г. После захвата села Перелюб в Корюковском районе федоровцы узнали о том, что часть партизанских семей уничтожена: «Кровью облилось наше сердце, хотя не было приказа сжигать построек полицейских, но партизаны бросились сжигать звериные гнезда. При этом из горящих строений часто выскакивали люди, которых мы давно искали. Расправа с ними была короткая»[611]. Спустя пару дней в том же отряде: «Командир… тов. Ба-лабай приказал выпустить три мины из батальонного миномета по райцентру Холмы. От взрыва мин возник пожар»[612]. Далее в дневнике описывается ряд операций против сельской полиции, после чего подводился итог: «По селам вились дымки пожаров, происходящих в результате боев»[613]. Немецкий документ сообщает о том, что 5 сентября 1942 г. в Севском Рейне Сумской области партизанский отряд в количестве 250 пехотинцев и 50 кавалеристов, имеющий на вооружении, среди прочего, 76-мм орудие, напал на с. Марчихина-Буда: «Гранатами повреждено 4 дома, из которых один сгорел. 2 других дома членов вспомогательной полиции были подожжены. 1 полицай погиб, 2 тяжело ранены. Кроме этого, 2 мирных жителя расстреляны, 1 ранен»[614]. В дневнике ведения боевых действий одного из отрядов соединения А. Сабурова упоминания о сожжении жилья полицейских только за период с 3 января по 29 октября 1942 г. встречаются 5 раз[615] .
По рассказу жителя с. Землянка Глуховского района Сумской области Ивана Чогуна, сабуровцы в 1942 г., применив зажигательные пули, одновременно спалили 42 двора, убив десятки человек. Партизаны во время операции были пьяны[616]. Мотивом карательной акции послужило то, что местные полицейские убили одного сабуровского партизана. Сведения о том, что в тот день было сожжено более сорока дворов, подтвердил другой житель Землянки, ветеран Красной армии Алексей Кульша. По его словам, жертв было куда меньше -3-5 человек, но убиты они были неорганизованно: «Отряд заходил, а люди бежали, не знали, что он был, бежали люди из села, так их нагоняли, шашками рубили — понял? А некоторых, которые бежали, так забирали снова в партизаны»[617].
Корреспондент «Правды» Л. Коробов свидетельствовал: «Сабуров воюет жестче Ковпака. Полицию он выжигает буквально пламенем. Он говорит так — почему полиция выжигает партизанские семьи, почему же мы должны щадить ее? Где прошел Сабуров — там полиции нет»[618] .
Гибель лояльно настроенных к немцам граждан, членов местной администрации и полицейских в 1941–1942 гг. на северо-востоке УССР и прилегающих территориях вызвала беспокойство оккупантов тыловых органов группы армий «Б», 9 августа 1942 г. отмечавших:
«Активность партизан остается неизменной. Они внезапно вламываются сильными группами в села, утаскивают с собой пригодных к военной службе мужчин, убивают бургомистров и других лиц, считающихся дружественно настроенными к немцам, принуждают население к сдаче продуктов питания. Население запугивается для готовности к сотрудничеству. В ночь с 12 на 13 июля около 40 вооруженных партизан ночевало 11 км северо-западнее Крупца (Орловской, сейчас Курской области. —
Убийства многих бургомистров, руководителей районов и большого количества членов вспомогательной полиции настоятельно требует регламентации обеспечения семей, кормильцы которых погибли или стали нетрудоспособными во время выполнения своего задания…»[619]
По немецким данным, в декабре 1942 г. партизанские отряды, дислоцировавшиеся в Хинельских лесах и оттуда выходившие на стык Сумской области и приграничных районов РСФСР, истребляли полицию и старост, а также «после тяжелых истязаний» (т. е. пыток) — членов их семей: «765 человек, в особенности старосты и полицейские, убиты или уведены (в том числе мобилизованы в отряды. —
Если в 1941–1942 гг. партизаны в основном расстреливали пленных полицейских, в ряде случаев все же проявляя к ним милосердие, разоружив отпуская восвояси, то с зимы 1942/43 г. в основном старались перетянуть на свою сторону. Это отметила сводка СД, описавшая ситуацию в Украине, и, очевидно южных областях БССР, входивших в РКУ: «В увеличивающихся объемах банды выступают сейчас также против членов семей участников охранных формирований. Только на протяжении одной недели около 120 человек, у которых родственники были участниками охранных формирований, были убиты или уведены. Этим предпринимается попытка принудить охранные формирования к оставлению их службы при немецких полицейских органах. Листовка с содержанием: “У всех, кто идет против славянских народов, кто помогает немецкому врагу, будет расстреляна семья” показывает централизованное руководство этими действиями»[621].
Очевидно, специалисты СД несколько ошиблись, принимая довольно-таки широкую инициативу «на
