— Вот так-так! — подивился Нестеров, выслушав ребят. — Это у нас называется действуют «тихой сапой». Ну, а паровоз, который чуть было нас не сшиб, куда так спешит?
— И о паровозе узнали, — уверенно заявил Андрюша. — На нем Воронец с несколькими железнодорожниками драпанули. Не стали дожидаться встречи с полковником Жалковским, видно, почувствовали опасность.
— Когда пойдут основные войска из Кушки, узнали? — спросил Метревели.
— Чего не знаем, того не знаем, — ответил Андрюша.
— Дня через два, не раньше, — подсказал Ратх.
— Почему так думаешь? — тотчас спросил Нестеров.
— Потому, что отсюда должны подать пустые вагоны для солдат Кушки. В Мерве солдаты пересядут на тедженские вагоны. Сам слышал, как об этом говорили каратели.
— Да, правильно, — подтвердил Андрюша, — я то-же слышал.
— Что же будем делать, Иван Николаевич? — спросил Метревели.
— Думаю, дорогой Ясон, надо подтянуть как можно быстрее к Теджену дружины Асриянца и асхабадских деповцев. Хорошо было бы, если б кизыларватские рабочие подошли!
— Кацо, сколько не собирай, перед регулярной армией нам не устоять, — возразил Метревели.
— Согласен, Ясон. Но с регулярной нам и не надо сталкиваться. Надо побыстрее занять Теджен и заставить полковника Жалковского, чтобы он дал команду не пускать батальоны Прасолова в Теджен.
— Все равно опасно, — не согласился Метревели. — Когда каратели подойдут к Теджену, полковник Жалковский не захочет говорить с нами, и требования наши не выполнит. Надо взорвать мост через реку Теджен.
— Что ж, не плохо придумал, — согласился Нестеров. — Только чем его взорвешь?
— Найдем чем. В Теджене у железнодорожных солдат есть взрывчатка.
— Тогда так, Ясон, — принял решение Нестеров. — Ты возьми своих солдат и моих ребят — и отправляйся в Теджен. Я вернусь в Каахка и к утру буду в Теджене с дружинами. Оставь мне одного солдата, чтобы помог вести дрезину. И давайте побыстрее поставим ее на рельсы.
После непродолжительных усилий тележка была поставлена на колеса, и Нестеров подался в Каахка, Отряд Ясона Метревели отправился в Теджен.
Между тем события на Кушкинской ветви стремительно разворачивались. Передовой отряд генерала Прасолова на «водянке» выехал из Кушки и беспрепятственно занял две станции — Чемен-и-Бид и Кала- и-Мор. «Водянкой» назывался поезд, развозивший в огромных деревянных чанах питьевую воду по станциям, И это был единственный вид железнодорожного транспорта, которому разрешалось беспрепятственно курсировать в дни забастовки. Операцию по захвату станций на «водянке» разработал командир роты, подполковник Деханов. Он же и провез весь отряд на «водянке» и арестовал железнодорожников в Чемен-и-Биде и Кала-и-Море. Затем таким же образом, но уже с большим числом войск, были заняты Сары-Язы и Иолотань, В Иолотани кушкинцы захватили ночью врасплох железнодорожную роту и разоружили ее. В Мерве о вылазке контрреволюционно настроенного генерала узнали, когда его войска уже захватили всю железную дорогу от Кушки до Мерва. Забастовочный комитет не в силах оказать какое-либо сопротивление успел сообщить о бесчинствах генерала-карателя всем городам и станциям Закаспия. Посланы были телеграммы в Ташкент, Москву и Петербург. Перед вступлением кушкинских войск в Мерв рабочие депо собрались на перроне, чтобы выразить свой протест произволу генерала Прасолова. Оказавшись в столь затруднительных обстоятельствах — один на один с огромной армией — забастовщики решили покончить с «крестовым походом» одним махом: убить самого Прасолова, а солдат перетянуть на сторону народной революции. Когда подошел воинский эшелон и генерал Прасолов вышел из вагона, рабочий-железнодорожник Петрунин выстрелил в него почти в упор и… — промахнулся. Позже выяснилось: кто-то из стоявших рядом с Петруниным толкнул его под локоть, и пуля просвистела выше головы генерала. Петрунина тут же схватили, жестоко истоптали ногами, и почти весь забастовочный комитет был арестован на месте происшествия. Затем каратели кинулись по квартирам с обыском, по магазинам, по учреждениям. Захватили почту, телеграф, банк со всеми его ценностями.
Прасолов обосновался в уездном военно-народном управлении. Заняв кабинет начальника уезда, он тотчас, с помощью своих офицеров, разработал план подавления революции в Закаспии. Генерал решил бросить основную часть кушкинских войск на Чарджуй, захватить его и соединиться с контрреволюцией Ташкента, на помощь которой Прасолов рассчитывал. Несколько батальонов, в том числе и артиллерийская батарея, готовились выступить в сторону Асхабада. И тут случилось непредвиденное: на станции Мерва оказалось всего три исправных паровоза и слишком мало вагонов…
В день, когда войска готовились к выступлению на Чарджуй, из Асхабада пожаловала группа офицеров во главе с полковником Жалковским. Генерал поначалу, налетев с кулаками на них, обозвал их дамами и последними трусами. Затем, когда узнал, что они прибыли в Мерв в качестве его союзников — облобызал всех подряд и подключил их к осуществлению своего «завоевательского» плана. Несколько асхабадских офицеров двинулись с летучим отрядом в сторону Чард-жуя и, действуя от имени начальника Закаспийской области, заменили железнодорожную и почтово-телеграфную администрацию на всех станциях до самого Чарджуя. Точно такую же «безболезненную, бескровную операцию» осуществлял и Жалковский, отправившийся по линии Мерв — Асхабад. В Теджене полковник, чтобы поскорее помочь развернуться Прасолову, дал приказ сформировать состав из пустых товарных вагонов и платформ и подать его в Мерв.
В сутолоке и разноголосице. множества дел продолжал готовиться к выступлению кушкинский отряд в сторону Асхабада. В один из дождливых, холодных дней наконец-то пришел пустой товарняк из Теджена. Подали его на первый путь, к перрону. Батальоны начали посадку. Подполковник Деханов, назначенный комендантом эшелона, сам руководил погрузкой и посадкой. Он же несколькими днями раньше, когда Прасолов, несмотря на протестующие телеграммы начальника области, все же объявил походы на Чарджуй и Асхабад, запросил телеграфом у Жалковского, чтобы тот сам назначил машинистов, которые поведут поезд, ибо мервцам доверять опасно. Сейчас из Теджена с поездом
прибыла целая бригада: два машиниста и два помощника, в их числе Ясон Метревели, Андрюша Батраков и Ратх Каюмов, включенные в бригаду начальником станции Теджен, с помощью Нестерова. Их задание состояло в следующем: не пропустить эшелон в Теджен.
Поднявшись на паровоз, подполковник Деханов придирчиво рассмотрел мандат на право ведения эшелона, подписанный Жалковским, спросил фамилии у машинистов и помощников, затем привел солдата с винтовкой и приказал приглядывать, чтобы не сбежали.
В одиннадцать ночи поезд, при потушенных фонарях, вышел из Мерва и двинулся на Теджен. По расчетам коменданта эшелона, войска должны были прибыть на станцию Теджен до рассвета. С точки зрения Деханова, предрассветные часы самые подходящие для высадки: перед рассветом были заняты Кала-и-Мор, Сары-Язы, Иолотань.
— Оно, конечно, — согласился с подполковником машинист. — Люди будут все спать, булгачить их не придется.
— Все будет прекрасно, господин подполковник, — заверил Метревели. — Пусть ваши солдаты тоже ложатся спать и отдохнут, как следует. Завтра еще неизвестно — как встретят их в Теджене.
— Но-но, кинто! — повысил голос Деханов. — Откуда сам? Из Тифлиса? Из Кутаиса? Я тоже — кавказец, меня не проведешь.
— Рад служить земляку, — сказал Метревели. — Из каких сами мест?
— Ладно, замолчи!
На первом разъезде Деханов слез с паровоза и поднялся в офицерский вагон, где ему было отведено купе. Поезд отправился дальше.
Часовой, как только отправились с разъезда, уселся на подставленный ему табурет, закурил и уставился в темноту каракумской пустыни. Метревели отсчитывал версты и минуты на часах, которые неслышно тикали у него в нагрудном кармане. Вот проскочили разъезд, где по расчетам Ясона была середина пути между Мервом и Тедженом. Проехали еще с полчаса и Метревели сказал машинисту:
— Ну что, остановимся, заправимся водой?
Паровоз сбавил скорость и остановился совсем. Солдат было встрепыхнулся:
