Коль жертвой стать не захотел, Валяться в холоде и мраке Его заслуженный уделю. Так кисты меж собой галдели, Пока в селенье не пришли, И эхо каменных ущелий Слова их множило вдали. И вот опять завечерело, Сошел с горы последний луч, И тьма, подкрадываясь смело, Заволокла вершины круч. С неизъяснимою печалью Глядит на кладбище утес, Струя над немощною далью Потоки медленные слез. Печаль нужна могильной сени. Останкам брата плач сестры, Ночному лесу бег олений И волчьи грозные пиры. Прилична смерть на поле боя Тому, чья держит меч рука, Сраженью торжество героя И поражение врага. Но кто здесь труп Звиадаури Оплачет, выйдя на бугор? Лишь ветра стон, да ропот бури, Да грохот вод и вздохи гор! Слезится легкий рой тумана. Кистинка в чаще лозняка, Роняя слезы неустанно, Склонилась к водам родника. Полна душевного смятенья, Она скрывать не в силах дрожь, Но плачь ее ни на мгновенье На вопль надгробный не похож. Кто смеет пред лицом аллаха Оплакать вражескую смерть? Тот, кто пред ним не знает страха, В мученьях должен умереть! Односельчан она страшится, Но сердце делает свое, И смерть хевсура-несчастливца Стоит пред взорами ее. Коль не она, то кто сегодня Оплачет витязя в глуши, Чтоб позабыл он в преисподней Страданья доблестной души? Она склоняет очи долу, Она не думает о том, Что, может быть, ее Джохолу Сразит сегодня тот же гром. Безумная, о чьем ты муже Рыдаешь тут? Ты чья жена? Тебе ж, несчастной, будет хуже! Но поднялась, идет она, Спешит, как серна молодая, Оглядываясь в темноте. Вот речка… вот гора крутая… Вот спуск… а там на высоте Безглавый труп! В изнеможенье Она бежит наверх, к нему, И, опускаясь на колени, Глядит в кладбищенскую тьму. Глядит и больше нету мочи. Она увидела его, И плачет, плачет в мраке ночи Над телом гостя своего, И, содрогаясь, отрезает Волос безжизненную прядь, И снова бьется и рыдает, И на ноги не может встать. Но что за шум на дне могилы? Откуда этот смутный зон, Откуда этот вопль унылый И плач, и ропот мертвецов? Чьи это детские рыданья, Невыносимые вдвойне? Всеобщий крик негодованья Встает пред нею в тишине: 'Бесчестная! Над чьим ты прахом Рыдала тут? Над чьей душой, О, будь ты проклята аллахом. Обряд свершила гробовой?' Она встает в смертельной муке, Она бежит, а вслед за ней Не мертвецы ли тянут руки Из-за кладбищенских ветвей? 'Нет, ты не скроешься в селенье, Удрав от нас по-воровски!' Кричат ей скалы и каменья, И остролисты, и пески. И вот поднялся из могилы В тени безжизненных чинар Кистин, когда-то полный силы, Ее умерший брат Эбар. 'О, что ты сделала со мною, Сестра моя, сестра моя! Ужель могилою одною Не мог довольствоваться я?
